Азамат задумчиво кивает.
— У меня наоборот завтра суд, это на весь день безвылазно, а послезавтра оценка ресурсов, гулять по лесам пойдём. Жалко, что так вышло, я хотел Кира взять…
— Не отдам, — отрезаю я. — Он мне нужен под рукой. Я не могу менять помощников как перчатки, Азамат, тем более, что у них нулевая подготовка!
— Хорошо-хорошо, — улыбается муж. — Мне, правда, казалось, что он тебе нужен в качестве телохранителя.
Я поспешно проглатываю откушенную слоечку.
— Это тебе он нужен в качестве моего телохранителя! Я просто совмещаю неизбежное с полезным.
Азамат улыбается шире и пригибает голову к моему уху, хотя Кир уже совсем спит, уткнувшись лбом в край стола, и вряд ли что-нибудь слышит.
— Ну как он справляется? Толк есть? Научился чему-нибудь?
— Азамат! — прыскаю я. — Ну ты вопросы задаёшь! Он работал без продыху часов десять под мои вопли, выстоял три полостных операции и не грохнулся в обморок, это уже высшая рекомендация, я считаю. Чему он там мог научиться, орать?
— Да так… — пожимает плечами муж. — Я просто подумал, ты же неспроста его к работе привлекла… Я решил, у тебя какие-то планы на него есть…
— У меня есть планы, что Орива занята, а работать одна я не могу, это раз. Во-вторых, ребёнка надо держать под присмотром, и желательно при деле, чтобы некогда было думать о несправедливости мира. Ну и в-третьих, пускай посмотрит, чего стоит вылечить человека, авось в следующий раз не так поспешит куклаками махать.
— Всё верно, — вздыхает Азамат и бережно проводит рукой по длинным взлохмаченным волосам Кира.
— Давай буди его, пускай идёт в комнату, а то так и прордрыхнет тут до утра.
— Жалко будить, — Азамат поднимает брови домиком. — Может, я его отнесу?
— Ага, а он потом со стыда удавится.
— Тоже верно, — вздыхает муж. — Кир! Кир, малыш, проснись! Ки-ир!
Ребёнок поднимает мутны очи на нас и уверенно сообщает:
— Кляп — лучшее средство от геморроя.
— Относи! — резюмирую я. — Он уже готов.
— Да уж, — фыркает Азамат и сгребает Кира со стула, только ботинки свисают, а с другой стороны спутанный хвостик.
Второй день, как я и предсказывала, выдаётся поспокойнее. После завтрака я целый час благословляю, потом мы с Киром снова водворяемся в шатёр и возобновляем работу в спокойном поликлиничном темпе. Нас выделяют двух довольно бестолковых местных ребят, которые со второго раза хорошо понимают, что куда поставить и каким боком повернуть. У сегодняшних пациентов почти ни у кого ничего не болит, так что они благодушны и даже отпускают нас пообедать. Представление о ценности времени в муданжской деревне очень неразвиты — ну час, ну два, ну день… завтра-то примите? Так что сегодня я сама кормлю Алэка. Мелкому скучно целый день у Тирбиша на руках сидеть, а поползать тут можно разве что на покрывале на траве. Ни манежика, ни ковров… Маму-то хотя бы иногда можно подёргать за косы. Волосы у меня отросли — недостаточно, чтобы в одну косу сплести, а две мне как-то не по возрасту и не по рангу, поэтому плету четыре, к вящему уважению в народе.
Помнится, после войны, в начале лета, пока я ещё не ушла в декрет, я некоторое время бегала по потолку с воплями, что, мол, эти муданжцы лечиться идут только когда уже в гроб класть пора, да и то не все, особенно мужчины. Теперь же замечаю, что приходят и на ранних стадиях, и вовсе почти здоровые — тот палец порезал, у этого в горле першит. А уж на форум сколько таких пишет… Видимо, возможность контакта с Хотон-хон — это достаточно мощная мотивация, чтобы забыть о гордости. Что ж, я не внакладе, но двоих симулянтов выгоняю с позором и без благословения, чтоб неповадно было.
Сегодня у Кира остаются силы после работы осмыслить события дня, и когда мы топаем к трактиру на заслуженный отдых, он тихо замечает:
— Я раньше думал, что богатые люди вообще не работают. А Император — так и с постели не встаёт.
— Разочарован? — усмехаюсь.
Он задумывается.
— Наверное, нет, — говорит нерешительно. — Так честнее получается. И часто вы… мы… так будем?..
— Вроде как планировалась раз в два месяца на четыре дня. Но это выезды, а так-то я зимой, наверное, и в остальное время работать начну, хотя и не в таком бешеном режиме.
— И вам уже не нужен будет помощник?
Я кошусь на Кира, но он увлечён гравием под ногами.
— Нужен, а как же, я ведь не отращу ещё две руки.
— М-м, — глубокомысленно замечает Кир и оставляет разговор.
За ужином он садится подальше от Азамата и старательно не поднимает глаз от тарелки, но мой дорогой супруг сегодня упластался так, что его самого впору нести в кровать, даже не замечает ничего.
Ещё день проходит в ударном ритме, унгуцы только и мотаются в столицу и обратно, отвозя больных в стационар. К счастью, Дом Целителей довольно вместительный, проблем быть не должно.
Вечером мы приплетаемся в трактир, он же постоялый двор, и обнаруживаем там сердитого и хмурого Азамата.
— Ты вроде сегодня гулять собирался, — удивляюсь. — Сорвалось?
— Да нет, но я ж не просто так гулял, а смотрел, на что годятся местные природные ресурсы, — объясняет муж. — Только вот ответственный по ресурсам сильно подкачал. Горазд разглагольствовать, а по делу ничего сказать не может. Я бы понял, если бы ему нужна была экспертиза или какие-нибудь исследования, всё-таки дело сложное. Но он даже не додумался таким образом снять с себя ответственность, просто нёс ахинею, даже мне было очевидно, что это чушь, а я ведь в ресурсах полный дилетант. И ладно бы он мог мне объяснить или доказать, почему его не смущают низкие показатели, я же знаю, что ничего не знаю, может, и поверил бы. Но он двух слов связать не может! Совсем пустое место. Весь день шакалу под хвост из-за этого болвана, ужасно обидно.
— А другого у тебя нету? — интересуюсь, делясь с Алэком подливкой. — Время-то ещё есть, не завтра уезжаем.
— В том-то и дело, что нету, — вздыхает Азамат. — Лесоведы ещё худо-бедно есть, а вот по степям совсем никого. Уж очень это дело взяточное, кого попало не наймёшь, — он качает головой и отмахивается, переводя тему. — У вас как успехи?
— Кир сегодня просто герой, — скалюсь я. — Руки у него твёрдые и глаз зоркий. В такие вены попадает, что не всякому врачу с лицензией удалось бы.
Азамат нацепляет свою излюбленную вежливую улыбку непонимания — ему никогда не приходилось попадать в вену, так что он концентрируется на понятном:
— Твёрдые руки — это отлично! Может, ювелир из тебя получится, а? — подмигивает Киру. — Я знаю нескольких отличных ювелиров, к которым ты мог бы пойти в подмастерья…
Кир смотрит в стол, пожимает плечами и так и остаётся сидеть, скукожившись.
— Пока что у него другая работа, — напоминаю.
— Это да, — кивает Азамат. — Кстати. Кир, ты как, не очень устал?
Кир, который только что был занят подавлением зевоты, вскидывается
— Ничего я не устал! — заявляет он с вызовом.
— Отлично, — Азамат достаёт рабочий планшет. — Мне тут прислали из Канцелярии договор на тебя, там четыре страницы, да ещё должностная инструкция. Надо бы тебе это всё посмотреть и подписать, только вот я не знаю, как быть, ты же у нас не читающий…
— Я не тупой, — мрачно сообщает Кир. — Что вы думаете, я четыре странички не осилю?
Я бы предпочла, чтобы он смотрел на мир позитивнее, но в целом согласна: после тех томов, томин и томищ, что он одолел в качестве домашнего чтения, четыре страницы — это пфух! Видимо, Азамат побоялся, что он заупрямится, и решил взять на слабо. Зря только он с этим сегодня, можно было бы и подождать, а то сейчас ребёнок полночи просидит за разбором канцелярщины, да и лучше бы ему нормально объяснить, что значит каждый пункт.
Кир решительно вонзает взгляд в экран планшета и с наскока одолевает полстраницы. Потом постепенно сила воли убывает, а скука и усталость берут своё. Он начинает шевелить губами, прочитывать одну строчку по нескольку раз, отвлекаться на гульканье Алэка, которому не очень нравится эта партия детского питания, но другого у нас с собой нет.
Азамат обходит стол и подсаживается ко мне.
— Давай я его покормлю.
Я передаю ему резиновую ложку. Алэк морщит нос, гундосит и машет руками. Азамат тоже с отвращением рассматривает этот инструмент.
— Верно говоришь, это никуда не годится. Я тебе сейчас настоящую ложку дам, как большому, вот гляди, — Азамат берёт свою десертную ложку из голубого сирийского фарфора. — Вот этой ложкой намного вкуснее. Ну-ка, что там у тебя…
Азамат показательно пробует пюре и всячески изображает, какое оно вкусное. Я покатываюсь со смеху, Кир тоже похрюкивает, забыв про свой договор. Алэк радуется и тянет лапки.
— Вот то-то же, — резюмирует Азамат. — А ну-ка…
Мелкий с энтузиазмом открывает рот. Процесс пошёл.
