Маргарет посмотрела на плоский монитор, установленный на стене в тесной секционной. На экран были выведены картинки с двух микроскопов: справа порошок, взятый из гнойного волдыря на теле Джона Доу, а слева — образец ткани с руки патрульного Санчеса.
— О боже! — не выдержал Дэн. — Здесь у кого хочешь крыша поедет…
В образце, взятом у патрульного, наблюдалось движение, подобное тому, что она уже видела в почерневшей ране на лице Бетти Джуэлл. Как раз перед тем, как девчонка смертельно ранила Эймоса. Это было похоже на ползающую нервную клетку. Кто знал, сколько такого добра теперь в организме Санчеса? И все эти твари ползут к его мозгу. Может быть, уже доползли…
Пробы из волдырей Джона Доу выглядели аналогично, но имели одно существенное отличие. Если ползающая нервная клетка была гибкой и обтекаемой, то пыльца Джона Доу выглядела рыхлой и… ворсистой. Она двигалась только тогда, когда оседала на чем-то, потом как-то неуклюже застывала, что говорило о внутренней жесткости.
Под микроскопом Маргарет разглядела причину этой «ворсистости»: из жестких дендритов торчали сотни крошечных волосков. Это напомнило Маргарет о пушистых семенах одуванчиков.
— Вот как распространяется зараза, — вздохнув, сказала она. — Переносится воздушными потоками, а потом оседает на каком-нибудь подвернувшемся организме. Цепляется за него.
— После этого оно проникает внутрь, — добавил Дэн. — Очутившись под кожей, семя превращается в ползуна — такого, как слева. Господи, каков же у них диапазон распространения?
Маргарет не хотелось даже задумываться над этим, но ответ она уже знала.
— Зависит от воздушных течений и ветров, — сказала она. Подумать только: достаточно лишь хорошего ветерка, и локальная инфекция может запросто перерасти в широкомасштабную пандемию…
Жаль, что рядом нет Эймоса. Он ведь был как раз паразитологом. И быстро оценил бы диапазон распространения и механизм заражения. Однако Ханта не вернуть, причем именно из-за тех тварей, которых она сейчас наблюдает на экране.
— Теперь займемся тестами, — сказала она. — Передай сюда все образцы.
Дэн подошел к настенному экрану и нажал несколько клавиш. Картинка тут же сменилась: на экране появилось двадцать пять небольших иконок-изображений, превратив его в своеобразную шахматную доску.
Эти клетки воображаемой шахматной доски обозначали двадцать пять возможных способов уничтожения ползунов. Теперь можно было попробовать их одновременно на ползунах и семенах «одуванчиков».
Непоправимый вред цитоскелетным структурам могли нанести едкие среды, высокая температура, холод, антибиотики, собственные лейкоциты Санчеса и еще шесть видов других химических веществ.
Среди двадцати пяти вариантов наверняка был и тот, с помощью которого можно было спасти патрульного Санчеса и тем самым отыскать ключ к победе над инфекцией в целом.
Должен быть…
— Ладно, — сказала Маргарет. — Давай теперь выясним, чем можно прикончить маленьких ублюдков.
ОГДЕН ЗАМЕЧАЕТ ТРЕЙЛЕРЫ
Чарльз Огден стоял возле маленького телевизора в «Виннебаго» и смотрел новости. С каждым словом диктора он злился все сильнее. И с каждым словом в нем крепло желание расправиться с врагами Бога. Эх, если бы он только приехал раньше! Он ни за что не допустил бы, чтобы Дженкинс так рисковал во время своей пешей прогулки в «Макдоналдс». Прогулки, ставшей для него последней.
— Вот запись, сделанная сегодня утром, — объявил диктор. — Полицейские обследовали два трупа, обнаруженные на Орлинс-стрит. По неподтвержденным сведениям, на одном из тел найдены плотоядные бактерии, которые уже ранее были обнаружены в нескольких местах в Мичигане, в том числе в Гэйлорде, где стали причиной по крайней мере двух смертельных случаев. Служба национальной безопасности повысила уровень тревоги до оранжевого, хотя, по их словам, никаких признаков причастности к этому международных террористов нет. В районе Детройта до сих пор действует полетный карантин, и как только он будет снят, мы начнем свои традиционные воздушные репортажи.
Огден отключил звук. На экране была видна часть Орлинс-стрит, множество полицейских, белые фургоны Центра контроля заболеваний и… два трейлера.
В голове раздался звонкий голос Челси: Что вас так беспокоит?
Он указал на экран, и кончик пальца оставил жирный след на стекле.
— Здесь два трейлера, — сказал мужчина. — Выходит, они все-таки нашли Дженкинса. Челси, люди в этих трейлерах… служат дьяволу!
Они ищут нас?
Пока нет. Вряд ли. Послать войска в такой городишко, как Гэйлорд, — это одно, а вот в крупный мегаполис — совсем другое.
— Думаю, у нас достаточно времени, — сказал Огден. — Только нужно все равно поторапливаться. Ты уверена, что врата откроются вовремя?
Естественно. Когда большая ручка Микки Мауса на часиках окажется напротив тройки, а маленькая напротив единицы.
Тринадцать пятнадцать. Осталось всего восемнадцать часов.
Это в нескольких кварталах отсюда. Если трейлеры слишком действуют вам на нервы, уничтожьте их.
— Дело в том, что они не стоят на одном месте, — покачал головой Огден. — Я послал на разведку сержанта-майора Мазагатти, переодетого в гражданское, но трейлеры уже куда-то уехали. Они должны находиться где-то поблизости, но мы не можем постоянно посылать своих людей на поиски. Слишком опасно. Чем дольше мы продержимся незамеченными, тем лучше.
Вы такой смышленый, генерал.
Он почувствовал прилив крови к лицу.
— Спасибо, Челси…
Но завтра, как только все начнется, нам нужно непременно отыскать трейлеры и убить всех, кто в них находится.
Огден кивнул.
— Абсолютно верно, Челси. Я пошлю туда Мазагатти и свое личное отделение. Только сначала нам нужно их найти.
10 МАХОВ
Капитан Патрик Линдеман почувствовал, как сила тяжести вдавила его в сиденье самолета. Ощущение было такое, будто задница вот-вот расплющится.
Сверхзвуковой истребитель HTV-6Xb, где в данный момент находилась его задница, мчался через ночное небо со скоростью 10 махов.
10 чертовых махов.
Семь тысяч миль в час.
Тем самым он побил официальный мировой рекорд для пилотируемых полетов, который держался с 1967 года, когда майор Уильям Дж. «Пит» Найт разогнал свой X-15A-2 до скорости 6,7 маха. Намотай это себе на ус и заруби на носу, Пит.
Впрочем, полет Найта проходил совершенно иначе. Начнем с того, что самолет X-15A Найта был запущен с фюзеляжа бомбардировщика B-52, в то время как HTV-6Xb Линдемана взлетел самостоятельно с военной авиабазы у озера Грум-Лейк, штат Невада. X-15A Найта, по сути, представлял собой ракету, оборудованную крыльями и кабиной.
В самолете Линдемана применялись стандартные турбореактивные двигатели для взлета и приземления в сочетании с воздушно-реактивными прямоточными двигателями, что и позволяло достигать таких нешуточных скоростей. В чем же состояло самое важное различие? Самолет Найта был построен только ради скорости. Он, например, не мог вести воздушный бой.
HTV-6Xb был полноценной боевой машиной.
Знаменитый своим прозвищем «Оса», HTV-6Xb был главным оружием для достижения превосходства в воздухе. Мир, естественно, не знал о его существовании, что, впрочем, не меняло сути: этот самолет мог запросто разобраться с парочкой М16, отправить на вынужденную посадку самый лучший из французских «Миражей» и еще, шутки ради, разобраться с F-22 «Раптором». «Оса» могла достичь любой целевой зоны быстрее любого летательного аппарата на планете и обойти по всем параметрам все, что окажется с ним рядом в воздушном пространстве.
Эта конкретная боевая миссия не требовала от пилота сверхъестественного мастерства. После взлета Линдеман взял курс на северо-запад, поднялся на несколько тысяч футов, затем совершил плавный поворот в направлении на Саут-Бенд, штат Индиана. Обычные турбореактивные двигатели разогнали «Осу» до двух махов. На этой скорости воздухозаборники турбин закрылись, перенаправив поток воздуха в воздушно-реактивные прямоточные двигатели. Турбины выключились, потому что, как только самолет достигает скорости около трех махов, воздушное трение может расплавить вращающиеся приточные лопасти. Однако прямоточные двигатели действовали скорее как раструб — у них не было перемещающихся частей. Поток воздуха врывался туда со сверхзвуковой скоростью, сжимался, смешивался с газообразным топливом и загорался в процессе управляемой реакции, в результате чего самолет разгонялся до 10 махов.
При такой рекордной скорости Линдеман должен был долететь от Грум-Лейк до Саут-Бенда всего за пятнадцать минут. Почти одна тысяча семьсот миль. Всего за четверть часа.
Через двенадцать минут полета Линдеман нажал кнопку и выпустил противоспутниковую ракету ASM-157. Его скорость в 10 махов не могла даже близко сравниться со скоростью ASM-157, которая составляла 22,7 маха, то есть около пятнадцати тысяч миль в час.
