Но один момент беспокоил Янку сильнее всего:
— Господин ректор! Я опять все испортила, да?
— Все хорошо. Бояться нечего! Но день будет долгий!
***
День и вправду был долгий. Янка впервые в жизни оказалась в княжеском дворце, но почти ничего не запомнила: слишком волновалась. В память врезалась только собственная настойчивая мысль, что дом князя Константина в центре Менгиров чем-то похож на Академию — архитектурно, но больше — по убранству и стилю внутренней обстановки. Правда, тут все было если не новое, то содержащееся с музейным тщанием и аккуратностью. Даже страшно прикасаться. И много-много света. Тоже магического, яркого и теплого.
Зал… светлый. Амфитеатром, как привычные старые аудитории. Все места оказались заняты, кроме двух нижних рядов, оставленных для непосредственных участников разбирательства. А князю Константину и вовсе была выделена отдельная ложа.
Князь делил эту самую ложу с высоким худым некромантом, одетым богато и официально. А последними в зал вошли Мар и… драконица в красном — Клара Шторм.
Они о чем-то дружески беседовали, казалось, предстоящее разбирательство их вовсе не беспокоило…
Янка поймала себя на легкой… а может, и не легкой досаде. Она-то уже начала всерьез беспокоиться, но похоже, профессору Шторму действительно ничто не угрожало. Как он сам говорил — самое большее, высылка в родной Чертог на некоторое время, пока страсти не улягутся.
Она обернулась к Данику, которого такие мысли вовсе не беспокоили. Парень просто наслаждался возможностью побывать в одном из самых недоступных горожанам мест циркуса — в княжеском дворце, — и все там как следует рассмотреть.
Даник ободряюще кивнул ей и даже шепнул:
— Видишь? У твоего профессора все путем…
Дальнейшее показало, что и Чертоги, и циркус, и академия поработали на славу, ища доказательства вины друг друга в гибели Наны Филин. И действительно накопали много интересного — особенно впечатлил поминутный график, показывающий, где и когда находился Мар Шторм в день, а точнее, в ночь трагедии. И мог ли он действительно быть причастным к тому, что с ней случилось. По всему выходило, что если очень постарался то мог бы: несколько часов — с девяти вечера до двух ночи его никто не в видел. Хотя, по его словам, он в это время проверял учебные работы, а Анна Самум еще раз подтвердила, что он отозвался сразу, как только она вызвала его по дзумеру.
Далее были приведены интересные, но никак не объясненные следствием факты: в коридорах второго уровня и уровнем ниже в ту ночь отсутствовал свет. А Мар Шторм — один из немногих, у кого есть возможность управлять коммуникациями древнего здания с помощью своей магии. Кроме того, именно протеже господина Шторма подняла тревогу и нашла девушку еще живой, что дает возможность предположить, что у полудракона, который скорей всего, в Академии представляет интересы именно Чертогов, могли быть сообщники. И вероятно, даже несколько сообщников.
Про цели участники разбирательства тоже много говорили.
Янка заметила, как внимательно и безразлично Шторм слушает эти доводы: наверняка ведь в душе он не так спокоен…
И только потом, когда высказались практически все представители циркуса и господин Кондор, как представитель Водопадного, слово перешло к ректору Надару.
Надар никак не стал показывать своего превосходства над официальным следствием, сообщив лишь, что он предпринял несколько шагов, чтобы обезопасить Академию. И что среди этих шагов было тщательное обследование древних коммуникаций и коридоров, которые примыкают к месту, где было найдено тело. Что буквально вчера в этом деле появились новые обстоятельства, которые он прямо сейчас готов предоставить благородному собранию, и что о своих изысканиях он несколько дней назад предупредил следователя, а тот отметил это в протоколе.
Следователь важно подтвердил. А Янка подумала, что ректор оказался прозорливей всех. И правда, получив «добро» на поиски улик от следователя, он действовал уже официально. И получается теперь, что не студенты случайно наткнулись на второе тело, а его специалисты и взрослые опытные трапперы нашли улику по наводке.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Конечно, многие возмутились необходимости куда-то идти и пересматривать результаты такого тщательного и открытого расследования. Но следователь, воздвигшись внезапно над своим местом унял всех спорщиков:
— Сначала на ваши находки должны взглянуть мои эксперты. Надеюсь, вы там ничего не затоптали… а всем прочим там делать нечего. Тем более, речь о покойнике. Возможно, нам понадобятся его показания. Не хотелось бы портить картину событий вашими грязными сапогами.
Вскочил и Кондор:
— Я должен присутствовать! Чтобы избежать подтасовок.
Следователь сверкнул на него взглядом, но возражать не стал. Уточнил только, кто тот счастливчик, что нашел тело. Надар невозмутимо назвал какое-то имя, и оно полностью удовлетворило всех присутствующих…
Янку с Даником тоже расспросили — Даника про книгу и криосы, а Янку — не вспомнила ли она каких-то важных подробностей. После чего отпустили с миром — грызть ногти и ждать результатов «допроса мертвого свидетеля»…
Допрос, правда, не состоялся.
Лишь только увидев короткий меч и плащ погибшего, дракон Кондор наложил вето на любые магические манипуляции с ним вне чертогов.
— С этого момента, — сообщил он, — это внутреннее дело Водопадного. У нас есть свои некроманты, способные его допросить! Шторм. Вам придется вернуться в чертог для дачи показаний.
Следователь было вскинулся, из профессиональной гордости возразить, что это его дело и он намерен довести его до конца, но аоаремя понял, что драконы вне юрисдикции чертогов, и смолчал.
— Что с претензиями к безопасности в Академии и ее студентов? — тут же влез ректор Надар.
— У Чертогов нет претензий к безопасности Академии. Но по прежнему есть вопросы к Вальдемару Шторму!
Князь же высказался еще конкретней — раз уж так случилось, что среди сотрудников и студентов причастных нет, то он полностью доверяет любым решениям сюзерена Тедора и его советникам.
Янка этого не видела сама — вечером ректор вызвал их с Даником к себе и объяснил, что пока, временно, до выяснения обстоятельств, общую теорию магии будет вести он сам. Как бы невзначай описав утренние события.
Хоть и без подробностей.
А все-таки…
И Янка, и Алиса, и Даник… даже, отчасти, Вадим — знали о событиях ничуть не меньше. Так что, когда речь вечером нечаянно коснулась темы странной гибели Наны, как-то так получилось, что заинтересованными сторонами оказались все…
Дело было в бывшей кладовке, которую дружно переименовали в «берлогу». Ну не норой же называть? Нора в «яме», а «яма» — в норе, что это может быть? Только логово. Но просто логово чем-то не понравилось, сошлись на берлоге…
…дело было в «Берлоге», как раз после того, как команда «ямщиков» вынесла оттуда последний хлам, домыла полы и наконец-то вздохнула с чувством выполненного долга.
Правда, Дик, сославшись на плохое самочувствие, убрел спать, а Джек, кажется, заснул прямо на своем столе, устроив голову на скрещенных локтях.
Лора была занята обустройством своего рабочего места, а Янка свое уже обустроила: добытые в тайном кабинете книги сложила в стол под замок, а те, что из библиотеки — живописно разложила на столе: «Мне так лучше думается!».
— Я думаю, — сказал Даник, устало забираясь с ногами на свой, совершенно пока еще пустой стол. — Дело было так: она сбежала из чертога. Знать бы, почему ее вообще-то держали в плену, то есть, со связанными руками…
— Шторм считает, она что-то узнала такое, что не подлежало огласке, — вспомнила Янка случайно брошенную при ней фразу. — Но может, дело не в этом… это же Чертоги, кто может знать.
— Ладно, — согласился Даник. — Пусть так. Я думаю, ее не сразу хватились. И кого-то отправили на поиски, когда она уже почти улизнула. А летела она сюда, к нам, потому что в Академии помогают всем, кто попал в беду.
