мужчина дважды бы кинул взгляд. Ее стиль определенно не был моим, потому что ее одежда была высшего класса, модной, и она умела ее носить. Но, несмотря на то, что Майк теперь был со мной, я ненавидела то, что отчетливо могла ее представить с ним. Если бы я не была в курсе, что происходило между ними, могла бы сказать, что они определенно были подходящей парой. Он был великолепно красив, она была исключительно хороша. Он хорошо одевался и держался уверенно; она носила хорошую стильную одежду и держалась отстраненно, тем не менее, это было привлекательно.
Странной новостью, казалось, было то, что она полностью отдалилась от обоих своих детей. Сначала я подумала, что дети разозлились, что она испортила день рождения дочери. Но дело было не в этом. Их отношения с отцом, это было видно, были близкими, глубокими, теплыми, часто поддразнивающими друг друга, но определенно родитель/ребенок с постоянной атмосферой любви.
С Одри Хейнс ничего подобного не было с детьми.
И последняя новость была обескураживающей. Дело в том, что она почти всю вечеринку задумчиво наблюдала за своими детьми и Майком, отчего я решила, что она что-то замышляет.
И мне еще больше придало в этом уверенности, когда Майк, сообщивший мне, что уже давно не общается со своей женой, вдруг оказался с ней на задней террасе. Их разговор был коротким и, судя по выражению лица Майка по возвращении, явно не из приятных. Но она «сломала печать» и пришла на вечеринку, планируя сделать именно это.
Я ее совсем не знала. Но действительно знала одно — они с Майком состояли в разводе почти три года, а до этого момента какое-то время жили отдельно, поэтому думала, что это не совпадение, когда на сцене ее бывшего мужа появилась другая женщина, она решила пойти с ним на контакт.
Я не стала тогда заострять на этом внимание потому, что у нас не было момента, чтобы уединиться, чтобы обсудить этот момент.
Но сейчас мы могли это обсудить.
И Майк без колебаний, выложил все.
— Она сообщила, что у нее появилась новая работа, она вынуждена была поехать в офис, поэтому не успела все подготовить к дню рождения Рис. Ей там платят больше, и она переезжает в большую квартиру в Инди.
Мне показалось, что все это не плохо.
Поэтому спросила:
— Разве это не плохо, хотя бы то, что она стала с тобой общаться?
— С Одри я научился относиться с подозрением ко всему, особенно к дерьму, которое на первый взгляд кажется хорошим.
Я облизала губы. Майк наблюдал за этим секунду, прежде чем его глаза вернулись к моим, и он продолжил выкладывать дальше. На этот раз все мне показалось плохо.
— Подозрительно тот факт, что она не разговаривала со мной не знаю сколько уже, но предложила мне заехать к ней на новую квартиру, желая показать свое новое жилье.
Вот оно, плохое.
— О боже, — пробормотала я.
— Ага, — ответил он. — Она ни хрена не сказала. Она не вела себя как стерва. Она не устраивала истерик. Но она также ясно дала понять, что понимает, что я двигаюсь дальше с тобой, и могу сказать, что ей это не очень нравится.
— О боже, — повторила я вполголоса.
— Ангел, — произнес он, сжимая руку, — надеюсь, ты понимаешь, что я никогда, никогда к ней не вернусь.
Я сделала глубокий вдох и кивнула.
— Может она и собирается играть в игры, но в какую бы игру, по ее мнению, она ни собиралась играть, все закончится пасьянсом, — заверил он меня.
— Хорошо, — тихо ответила я.
Выражение его лица изменилось, став слегка суровым, он продолжил:
— Поскольку мы говорим о бывших — занозах в заднице, ты тоже не должна общаться с Бо Лебреком. Никогда. Он звонит, ты не берешь трубку. Но если он позвонит, ты сообщаешь об этом мне.
— Майк...
Он покачал головой, и его руки сжались по-другому. Предупреждающе.
— Без обсуждений. Майк Хейнс, коп, который повидал немало таких парней и то дерьмо, которое они могут вытворять. И это говорит Майк Хейнс, твой мужчина, который не хочет, чтобы его женщина, у которой полно проблем, имела дело с такими парнями или терпела то дерьмо, которое он может нанести.
— А если до него и в этот раз ничего не дойдет, что ты собираешься делать? — Спросила я.
— Не знаю. Но знаю, чего я не собираюсь делать, это позволять ему продолжать быть занозой в заднице, когда дело касается тебя.
— Может, мне стоит поговорить с Хантером, — пробормотала я.
— Нет, я позвоню Ривере.
Я была не уверена, что это хорошо.
— Майк... — начала я, но остановилась, когда его руки опять с силой сжались.
— Ты все рассказала своей подруге о нас с тобой, а она все рассказала Ривере, — предположил он.
— Эм... да, — нерешительно подтвердила я.
— Женские разговоры, Дасти, я не первый год живу. Любимая тема таких разговоров — препарирование парня, который вел себя как придурок.
Это было правдой, он явно знал, поэтому я решила не подтверждать его слова.
Он ухмыльнулся, было облегчением увидеть, что он совершенно не обиделся.
Затем заявил:
— Ривера занимается этим делом не для меня. Он делает это ради тебя. И он должен знать, что до Лебрека не дошло его предупреждение. И мне нужно узнать, что он намерен сделать с этим. Сначала ему может не понравиться мой звонок, но он выслушает меня, а потом скажет, каков его план.
— Хорошо, я оставлю на вас общение мужчин и связь с полицейским, который тоже оказался полицейским.
— Хорошее решение, — пробормотал он.
— И я не буду снимать трубку, если будет звонить Бо.
— Да, не снимай.
Я закатила глаза. Майк еще раз сжал мне руку.
Пришло время двигаться дальше.
— Хорошо, итак, я сделала выбор. Теперь твоя очередь.
Его лицо снова изменилось, оно изменилось так, как мне очень понравилось.
— Мой выбор? — тихо спросил он, его лицо и скрытая нотка в голосе, которая была за гранью сексуальности, заставили «Маленькую Дасти» слегка вздрогнуть.
— Я открыта для предложений.
Майк перевернул меня, снова оказавшись сверху, но на этот раз его губы у моего уха, он пробормотал:
— Ты шептала мне много непристойного дерьма по телефону, и тебя серьезно задело то,
