нас был, был домом. Мне это так не казалось, и я полагаю, что им это так не казалось. Только в прошлую субботу с музыкой, друзьями, украшениями, пластиковыми мисками с едой и огромным домашним тортом. Рис улыбалась и была счастлива. Наконец-то я почувствовал себя как дома.
Боже, иногда он просто убивал меня своими словами. Но когда он убивал меня своими словами, делал это так, как мне нравилось.
— Заткнись, — прошептала я.
Майк пристально посмотрел на меня, его взгляд был теплым и нежным, и это тоже убивало меня, так, как мне нравилось.
Потом он заткнулся, по крайней мере, насчет этого.
— Я должен тебе за то барахло для вечеринки, которое ты купила. Ты должна отдать мне чеки.
— Заткнись, — сказала я громче, и его рука снова крепко сжалась на моей заднице.
— Дасти. Ты должна отдать мне чеки, я все верну.
— Эй, мачо, я могу говорить до посинения, что мне было приятно все это купить для Рис, поэтому плачу я, а ты все еще не согласен, Майк?
Он ухмыльнулся, его рука расслабилась, ответил:
— Не согласен.
— Неважно, — пробормотала я. — Я отдам тебе чеки.
— Спасибо, милая, — пробормотал он в ответ, а затем продолжил. — Кстати, ты не взяла с собой сумку, но ты остаешься со мной на ночь.
Я надеялась на это.
Тем не менее почувствовала обязанной ему указать:
— Серьезно, ты любишь командовать.
Он не ответил, просто продолжал ухмыляться.
— Ты был таким же властным с Дебби? — Спросила я.
— Милая, ты же знаешь, что никто не может командовать Дебби, потому что она чертовски властная. Это было безжалостно. Я мог бы попытаться стать командиром, но просто не было возможности вклиниться между ее тирадами.
— Значит, у меня есть надежда, — пробормотала я. — Я должна стать безжалостной.
— Напоминаю, Дасти, Дебби продержалась со мной какое-то время, потому что я был подростком с маленьким прудом выбора, и она регулярно давала мне. Когда открылось море, Дебби уже не было рядом.
Я расхохоталась, уткнувшись лицом ему в шею и чувствуя, как он крепче сжимает меня.
Мне это понравилось. Мне нравилось, что мы могли открыто говорить о разных вещах. То, что могло показаться странным или встать между другими, не было. Мы понимали это. Это уже была история, как и Дебби.
А сейчас было сейчас.
И были мы.
Мы могли говорить о чем угодно.
Я подняла голову и посмотрела на него, увидев, как он улыбается мне.
Да, это были мы.
— Мои племянники чистят снег, — вдруг объявила я.
Майк моргнул.
— Что?
— У Дэррина были контракты…
Я понимала, что он понял, о чем я говорю, когда прервал.
— Ты шутишь. Они работают?
Я кивнула.
— Фин и Кирби.
Майк отвлекся, и я поняла, что он вспоминает, считая сколько раз выпадал снег, потом пробормотал:
— Три раза.
— Да, — подтвердила я, и его внимание вернулось ко мне.
— И Ронда им разрешает?
Я кивнула.
Он пробормотал:
— Черт.
— Итак, как отец, ты думаешь, что это неправильно?
— Э-э... да. У Кирби даже нет водительских прав. Я знал, что Фин помогает Дэррину, и, зная Дэррина, он бы этого не допустил, если бы это не было оговорено в контрактах или Фин не был бы защищен страховкой Дэррина. Так что я не знаю, что говорится в контрактах, но сомневаюсь, что предоставляемая страховка включает в себя работу несовершеннолетнего без лицензии, как Кирби. Если с ним что-то случится... — Майк замолчал.
— Мне это тоже не понравилось, — согласилась я. — Но я промолчала, когда Ронда мне сообщила, потому что она их мать, и я не знаю, как они с Дэррином играли в такие вещи с мальчиками.
— Если я хорошо знаю Дэррина, то... если бы Кирби поехал на тракторе, Дэррин надрал бы Кирби задницу. Это Фин его завербовал?
Я кивнула.
— Заботится о семье, — пробормотал Майк.
— Ага, — повторила я.
— Черт, — повторил Майк.
— Ага, — повторила я снова. Затем сделала глубокий вдох и поделилась: — Ронда отгородилась от всего.
Руки Майка сжались, глаза заглянули глубоко в мои, когда он прошептал:
— Я ее понимаю.
Я прижалась к нему еще сильнее и прошептала в ответ:
— Полностью, Майк.
Он выдержал мой взгляд, а затем ответил:
— Она должна прийти в себя, Дасти.
— Ты же знаешь Ронду, — напомнила я ему.
— Знаю. Но случается всякое дерьмо, и ты должна сделать шаг вперед. Мы взяли ситуацию с Дебби под контроль, но ты и я понимаем, что в Вашингтоне она замышляет против нас заговор. Она сделает свой следующий шаг, и сделает его довольно скоро.
В этом он не ошибался.
Я уткнулась лицом ему в шею.
Руки Майка сжались.
— Ангел, посмотри на меня.
Я подняла голову.
— Пришло время тебе поговорить с отцом, — тихо произнес он, и мое сердце сжалось.
— Он много работал всю свою жизнь, Майк. Как и мама. Им нравится жить во Флориде. Он ловит там рыбу. Мама часами сидит на кухне, готовит еду из журналов для гурманов, на что у нее никогда не было времени, пока она была женой фермера. Папа проводит время, делая вид, что ему нравится ее стряпня, хотя на самом деле он всего лишь хочет сэндвич с жареной вырезкой. Они наслаждаются хорошей жизнью.
— Объясни мне еще раз, почему Дэррин оставил ферму всем вам четверым, — потребовал Майк, чтобы понять то, что я сказала ему в тот вечер, когда мы помирились. Что-то, что он пробормотал тогда, что, по его мнению, было «взломано», и что-то, что он явно считал все еще взломанным сейчас. С другой стороны, Дэррин любил Дебби. Майк ее не любил.
— Потому что он любил своих сестер, — ответила я ему. — Он хорошо знал Дебби, но всегда видел хорошее в людях, даже в Дебби. И он знал Ронду. Так что, если кто-то должен был сохранить ферму для Финли и Кирби в целости и сохранности, чтобы они потом могли взять ее в свои руки, он понял, что не сможет ее доверить Ронде. Но он решил доверить Дебби и мне. Или думал, что нам можно доверить. Он ошибся насчет нее.
— Твой отец сошел бы
