– Я уже ухожу. Пусть лучше ваша супруга расскажет, – произнесла Типпи, вставая.
Она всегда при появлении Сайласа старалась побыстрее удалиться.
– Типпи принесла показать новое изобретение. Оно называется безопасной булавкой, – сказала Джессика, откинув крышку небольшой коробочки так, чтобы муж видел ее содержимое. – Анри удалось достать, а Типпи со мной поделилась.
Джессика продемонстрировала Сайласу зажимное приспособление из проволоки. С одного края оно было закручено в спираль, а с другой острый кончик нейтрализовался особым крючком для того, чтобы никто не укололся.
– Очень удобно, – одобрил изобретение Сайлас, когда жена показала, как им пользоваться. – Тебе обязательно идти прямо сейчас, Типпи?
– К сожалению, да, мистер Толивер.
Обычно этим все и ограничивалось. Несколько слов приветствия, несколько слов при прощании – не более того.
Джессика проводила подругу до дверей. Когда она вернулась в комнату, Сайлас уже подобрал газету и развернул на странице, которую жена и ее подруга только что читали.
– Теперь понятно, о чем вы говорили, – сказал он.
– Хочешь чаю? – предложила Джессика, игнорируя реплику мужа.
Женщина расправила юбку своего муарового платья, готовясь вновь усесться за чайный столик. Накрахмаленные нижние юбки прошлых лет сменил куда более легкий кринолин. Этой перемене Джессика только радовалась.
Сайлас взял жену за руку и вновь поставил ее на ноги.
– Пойдем наверх, – игриво предложил он.
– Что? Средь бела дня?
– Томас не вернется до вечера. Он вместе с Джереми Младшим и Арманом в Сомерсете, помогает Джасперу и его людям сгонять свиней в загоны. К тому же, – муж притянул женщину ближе, – когда я вошел в комнату, то кое-что прочел в твоих глазах.
– О чем ты? – с невинным видом заявила Джессика, хотя дыхание у нее участилось, а сердце забилось в груди сильнее. – Представления не имею, о чем ты.
– Все-то ты прекрасно понимаешь, но я буду рад разъяснить тебе, если что непонятно, не на словах, а на деле.
И мужчина продолжил играть в ту самую игру, начало которой положила их первая ночь любви в отеле «Винторп».
Прежде чем муж увлек Джессику наверх, она бросила взгляд на заголовки газет, сообщающие о достижении компромисса. Этот компромисс в определенном смысле спас их брак. Примирение противоречащих друг другу убеждений привело к внезапной вспышке страсти. Сайласу и на этот раз удалось вознести жену на вершину блаженства, но ведь супруги в определенном смысле олицетворяли собою разделенную страну. Как они поладят друг с другом, если в конечном счете разразится война?
Глава 49
– Извините, что отрываю вас от чтения, миссис Джессика, но пришел мистер Хендли, – сказала Мэдди своей госпоже. – Он говорит, что ему срочно надо поговорить с вами.
После обеда Джессика обычно уединялась в гостиной рядом с кабинетом своего мужа и читала.
– Ладно, Мэдди. Передайте, что я спускаюсь, – обрадованно заявила хозяйка.
Признаться, Джессике несколько не хватало общества учителя ее сына после того, как Хендли перебрался из предоставленной ими комнаты в номер гостиницы, располагавшейся недалеко от школы.
– Приготовь пока чай, если не трудно. Возможно, он немного у нас задержится.
Джессика нашла, что визит Гая Хендли сейчас как нельзя кстати. Она сделала пометку в том месте, где прервала свое сегодняшнее чтение перевода на английский язык «Рассуждений о самом себе» Марка Аврелия. Книгу эту недавно прислала ей Сара Конклин. Джессика считала, что лучшего собеседника для обсуждения философских взглядов римского императора, чем Гай Хендли, просто не существует. Каким гуманным и мудрым императором был этот человек! Последний великий правитель Римской империи. Его помнят благодаря социальным реформам и законам, которые дали женщинам и рабам больше прав и предоставили лучшую защиту от произвола. Те, кто умничает в залах заседаний, начиная от Вашингтона и заканчивая маленькими городишками вроде Хоубаткера, могли бы поучиться кое-чему у Марка Аврелия: «Помни, что изменить свое мнение и следовать тому, что исправляет твою ошибку, более соответствует свободе, чем настойчивость в продвижении своей ошибки».
Стоило бы это помнить лидерам, которые считают, что на оппозиционеров надо надеть намордники, а то и повесить их всех на ближайшем дереве!
Спускаясь по лестнице, Джессика вдруг остановилась. С какой стати Гаю Хендли приходить к ней в будний день, когда в школе должны идти занятия? О Боже! Не случилось ли чего с Томасом?
Ускорив шаг, она вошла в гостиную. Гай Хендли, не сняв пальто, стоял перед камином, уставившись на пламя, которое весело пылало, разгоняя ноябрьский холодок. Трость и шляпа лежали на столе у него под рукой. Видно было, что задерживаться здесь он не собирается.
– Что-то с Томасом? – застыв в дверном проеме, спросила Джессика.
Гай Хендли резко развернулся. При виде его лица рука женщины сама собой потянулась к горлу. Ничего хорошего такое выражение лица не предвещает. Бывший Учитель Хьюстон-авеню сделал шаг ей навстречу и поднял руку в успокаивающем жесте.
– Нет… нет. Извините, мой вид послужил тому, что вы неправильно интерпретировали мой внезапный приход.
– Где Томас?
– В школе с другими учениками. Я оставил их с моим помощником. Сюда я пришел по очень важному делу. Времени у меня очень мало.
Джессика с видимым облегчением опустилась в ближайшее кресло. Принесенную с собой книгу Марка Аврелия она положила на столик.
– Так в чем же дело? – справляясь с одышкой, спросила она.
– Джессика! Мне нужна ваша помощь.
Гай Хендли никогда прежде на называл ее по имени. Женщина подумала, что он никогда бы этого не сделал, если бы не находился в крайней степени нервного возбуждения.
– Если смогу, помогу, – ответила она.
– Я…
Мужчина выглянул в пустой вестибюль и, подойдя к двери, прикрыл ее тяжелые створки.
– Боже всемогущий, Гай, – тихо произнесла Джессика. – В чем дело?
– Я хочу, чтобы вы помогли мне спрятать беглого раба.
От изумления женщина приоткрыла рот. Прошло несколько секунд, прежде чем она смогла заговорить.
– Раба Лоримера Дэвиса?
– Да. Мистер Дэвис продал его жену плантатору из Хьюстона. Человек сбежал, надеясь ее разыскать. Я спрятал его в сарае при школе, но долго оставлять беглеца там не получится. Я понимаю, что очень рискую, придя к вам. Если вы не хотите мне помочь, то по крайней мере, прошу вас, не говорите никому о нашем разговоре.
– Вы аболиционист?
