Он спешит к нам, сияя смуглым золотом скул. Кивает мне.
— Мэм.
Из меня рвется громкий смех, удержать который удается с немалым трудом. Пассажиры первого класса не тратят слов на разговоры с простолюдинами.
— Заводишь новых друзей? — спрашивает его Бо.
Джейми резко одергивает лацканы куртки.
— Мисс Шарлотта Файн из Нью-Йорка.
Мисс Файн[201]? Я фыркаю так резко, что моя вуаль идет волнами. Джейми кидает на меня взгляд, но тут Шарлотта машет ему затянутой в перчатку ручкой, а затем заставляет пуделя помахать черной лапой. Джейми машет в ответ.
— Ее собака соскользнула с палубы, но я успел поймать. Она очень умная. Может просить и притворяться мертвой.
На этот раз мне не удается сдержаться.
— Девушка или собака?
Глаза Джейми — более узкие, чем у меня, но такого же насыщенно-карего цвета, как у мамы, — впиваются в меня. Он пристально смотрит на мою вуаль, но, в отличие от остальных, лицо по другую ее сторону ему знакомо. Знакома форма сердечком, как у него самого, знакома привычка то и дело вздергивать подбородок, словно выглядывая в небе признаки дождя.
Он кривит рот не то в улыбке, не то в гримасе.
— Черт возьми, поверить не могу.
Я поднимаю вуаль, давая возможность ему и его команде рассмотреть, что под ней.
— Придется, Джейми, потому что это я.
5
![]()
Пусть мне и не стоит привлекать к себе излишнее внимание, но брата я все равно обнимаю. От знакомого запаха молочного печенья и растоптанной травы, только теперь еще и с нотками угольной пыли, в горле встает ком.
— Как ты? Кидание угля пошло тебе на пользу.
Я шутливо бью его по крепкому плечу.
Несмотря на то что телом он возмужал, лицо у него все еще как у подростка, с правильными чертами и щеками, которые легко умещаются в чашечке ладоней. Он выглядит симпатичным мальчишкой, а я — девчонкой-сорванцом.
— Мне сказали, что ты в E-16, но некто по имени Фонг захлопнул дверь у меня перед носом, и я решила, что тебе все-таки не удалось сесть на корабль и ты понятия не имеешь…
Нелегко связно выражать свои мысли, когда изо всех сил пытаешься не разреветься.
— Прости за это. Фонг — суеверный старый ворчун. Мы поменялись местами, потому что он не хотел в каюту с номером 14.
Китайцы избегают числа четыре, которое на кантонском звучит как «смерть».
— Что ты здесь делаешь, Вал? И почему ты так одета?
— Это долгая история.
Лица его товарищей, стоящих рядом, выражают разную степень недоумения. Олли глазеет в открытую, то и дело прикипая взглядом к короткому вееру перьев на моей шляпке, каким-то чудом пережившему мое рискованное путешествие на борт. Винк, опираясь тонкой ладошкой на спинку скамьи, приподнимается на цыпочках, словно пытается взять меня на мушку, и его выразительные глаза блестят. Бо облокачивается крепким телом на перила, покусывая нижнюю губу. Хмурый или нет, он радует глаз: темные, вразлет брови на чистой коже, настороженный взгляд глаз цвета улуна, заваренного до идеальной крепости.
— Джейми, как вышло, что ты никогда не говорил нам о своей любимой? — выпалил Олли.
Я с громким смешком выпускаю брата из объятий. Джейми шлепает меня по спине сильнее, чем следовало бы.
— Парни, это Валора. Моя сестра-двойняшка. Поэтому, чтоб ни у кого никаких мыслишек даже не мелькало, она недоступна.
Винк и Олли хихикают, доказывая, что беспокойство у Джейми вызывают явно не они. Бо пристально смотрит на мостик, словно до меня ему и дела никакого нет.
Олли скрещивает тощие ручонки на груди.
— Почему ты никогда не говорил, что у тебя есть двойняшка?
— А что, обо мне никто не знает?
Да, как ножом по сердцу. Теперь уже я скрещиваю руки.
— А еще ты никогда не говорил нам, что богат.
Винк вытягивает палец и трогает кружево на моем рукаве.
Джейми шлепает его по руке.
— Этого мы зовем Винк. Он часто моргает, но мимо него и муха не пролетит.
Винк выпячивает худосочную грудь и задирает нос.
— А этот энергичный товарищ — Оливер. Когда я его впервые встретил, он и двух слов связать не мог, а теперь нам никак не удается заставить его умолкнуть.
Джейми легонько толкает мальчугана в лоб.
— Они помогают в котельной: заметают уголь, приносят воды. Но в основном путаются под ногами.
Мальчишки протестуют, но Бо отвешивает им по щелбану.
Я воображала, что мужчины из компании Джейми будут, ну, больше мужчинами, с проседью в волосах и мрачными лицами, вроде Фонга. И определенно не настолько молодыми. В письмах Джейми редко упоминал своих товарищей. И все же теперь, когда я вижу их воочию, меня не покидает мысль, что они не просто товарищи. Они ведут себя как братья. Так зачем скрывать их от меня, а меня от них? Я же не только его двойняшка, но и лучший друг. По крайней мере, была когда-то.
— А этот шикарный парень — Чоу Бо Ва. — Джейми шлепает Бо по спине. — Он кочегар, как и я, а с лопатой управляется вдвое быстрее. Но его мускулы — сплошная показуха. Внутри он мил, как котенок.
Бо хмурится.
— Ты идиот.
Джейми смеется.
— Но хватит об этом. Почему ты здесь, а не у Слоанов?
Я выдавливаю улыбку несмотря на то, что Джейми пропустил мимо ушей мой вопрос. Это я из него выбью позже.
— Миссис Слоан умерла, и ее сын с невесткой повезли ее прах в Шотландию.
— Почему они не взяли тебя с собой?
— Они хотели, но…
Мои мысли улетают к тому моменту, когда невестка миссис Слоан запустила в меня горшком с комнатным папоротником, после того как я вручила ей уведомление об уходе. Не говоря уже о том, что моей главной обязанностью было присматривать за миссис Слоан, а ей это больше не требовалось. Я никогда не рассказывала Джейми о том, как меня там унижали.
— Но? — Он прислушивается, словно пытаясь поторопить с ответом.
— Но я ушла. Они больше не нуждались во мне. Понимаешь, я прочитала в твоем письме, что ты отбываешь на «Титанике», так что с уходом миссис Слоан и твоим отъездом я решила, что так нужно.
— Что? — Он трясет головой, как будто вытряхивает воду из ушей, а взгляд становится цепким, как бывало, когда он думал, что я стащила одну из его печенюшек. — Что нужно?
— Что пришло время нам с тобой отправиться в Нью- Йорк.
Он выдавливает смешок.
— Я не могу поехать в Нью-Йорк. Нас всех ждут на Кубе, и у меня нет времени на увеселительные прогулки.
— А я и не о прогулке. — Я игнорирую изумление, затопившее его лицо. — Помнишь, Ба называл Америку прекрасной страной, где небо всегда голубое, а фруктовые деревья растут повсюду, как сорняки? И вот мы собираемся туда вместе. Ты же не станешь утверждать, что лучше будешь тратить время… — вспомнив о его товарищах, я понижаю голос, — швыряя уголь в топку, чем прокладывая себе путь в Нью-Йорке.
— Швыряние угля в топку — это тяжелая, но честная работа. И она достаточно хороша для меня.
— Значит, мы найдем тебе тяжелую, но хорошую работу в Америке, такую, где тебе не придется каждый день совать голову в топку печи.
— Мы не суем головы в печи.
— Тогда почему у тебя шея как у грифа?
Джейми вытягивается в струнку.
— Хочешь стать таким же, как тот старик из E-16, беспалым брюзгой?
Бо прячет улыбку. И тут же отталкивается от перил.
— Эй, мартышки, пойдем смотреть на винт.
Схватив упирающихся Олли и Винка за руки, он тащит их прочь.
Мы видим, как мальчишки останавливаются перед двумя парнями в клетчатых куртках, перекидывающими друг другу странный овальный мяч. Тот летает взад-вперед. Олли что-то говорит, на что один из клетчатых качает головой и крепче перехватывает мяч. Бо подталкивает мальчишек вперед, в последний раз кидая на меня взгляд.
Джейми опускается на скамью, обхватив голову руками.
