Начальник службы охраны послушно заспешил прочь.
Как же, через час! Это тебе не осушить стакан апельсинового сока, Дэвид. Нужно ведь вызвать саперов, умников из отдела идентификации, произвести тщательный осмотр автомобиля и его гнусного содержимого — и все это за один час! А тебе, Дэвид, только и останется ждать, когда готовые результаты будут поданы на блюдечке с голубой каемочкой. И так всегда... Впрочем, приказания начальства обсуждать не полагалось. Хоть в лепешку расшибись, а сделай.
В действительности на все хлопоты ушло максимум сорок пять минут. Барни Матильда знал свою работу как никто другой, тут уж на него можно было положиться. Старик с самого начала шел по жизни рука об руку с Оджи Маринелло, и одному Богу известно, сколько кровавых дел перевидал за долгие годы. Это был в своем роде специалист высшей квалификации.
Билли Джино сразу же проводил Матильду в гостиную, где Маринелло обычно проводил все встречи. Потянулись минуты томительного молчания, пока, наконец, не появился Эритрея.
— Как Оджи? — немедленно поинтересовался Барни.
— Под утро кошмары оставили его, и сейчас он крепко спит, — удовлетворенно сообщил Эритрея, сохраняя при этом надменно-начальственный вид. — Он всегда успокаивается, когда наступает рассвет. Все его страхи связаны с ночью, с темнотой... Ну ладно, ближе к делу. Что ты смог установить, Барни?
— Похоже, где-то решили повоевать, — горестно качая головой, отозвался Матильда. — Но я одного не возьму в толк: зачем нам отправили этот хлам? Там девятнадцать покойников, Дэвид. Это не шутка. Все умерли почти одновременно — в пределах одного часа, не больше. Для убийства использовалось разное оружие, это очевидно. Тридцать второй и тридцать восьмой калибр — последний обычно применяют в пулеметах. Но все равно, стандартные пули тридцать восьмого калибра не способны до такой степени изуродовать людей. Возможно, в ход пошли заряды повышенной мощности, ну, скажем, типа «люгер» или «магнум».
— Все тела опознаны?
— Пока нет. Чтобы получить полную картину, придется подождать день или два, когда будет закончена идентификация по отпечаткам пальцев. А сейчас я смог опознать только нескольких ребят из Бостона и Олбани. Обычные руки и ноги, как мы их называем. Профи, работающие по контракту.
— Все?
— Тебя интересуют мои выводы? Не будем спешить. Думаю, к вечеру я уже сумею кое в чем разобраться.
— А как насчет рефрижератора? Что удалось выяснить?
— Машина принадлежит упаковочной компании Спрингфилда в штате Массачусетс. Тут и гадать не пришлось: название компании выведено на обоих бортах кузова буквами высотой аж в два фута. Парень из фирмы, с которым я связался, сообщил, что вчера после обеда рефрижератор направился в Питтсфилд, а утром должен был вернуться назад. Как видишь, никаких чудес: обычный рейс. В замке зажигания ключа не оказалось. Кто-то просто замкнул провода и завел двигатель.
— Питтсфилд? — задумчиво повторил Эритрея. — Это примерно в часе езды от Олбани, верно? Выходит, кто-то перебрался в Массачусетс и стащил автомобиль?
Старик покачал головой:
— Маловероятно, Дэвид. Похоже, им очень хотелось, чтобы мы точно знали, откуда прибыл грузовик. Тогда это можно расценить как переданное нам сообщение. Но зачем? Какой в нем смысл? Я не понимаю.
По выражению лица Эритрея Билли Джино догадался, что дела обстоят на редкость плохо. И впрямь стряслось нечто ужасное.
— Убрать этот мусор отсюда, — холодно приказал личный секретарь.
— Я отправлю его на перерабатывающий завод.
— Куда угодно, но только чтобы вышло все без сучка и задоринки. Как только будет составлен полный отчет, немедленно покажите его мне. Конкретно указать: имена и принадлежность к группам, всех без исключения. Что делать с грузовиком, ты знаешь.
— Да. Мы обработаем его.
— Билли!
— Слушаю, сэр.
— Учти — чтоб никакого шума.
— О, сэр, разумеется.
— И пусть каждый держит язык за зубами. Никто ничего не видел. Понял? Ни ты, ни другие.
— Господи, сэр, да ничего и не случилось, верно?!
— Тебя это тоже касается, Барни.
Матильда только отмахнулся, словно услышал очевидную нелепость.
— Удвоить охрану вокруг дома, пока я не отдам приказ об обратном. Никто не имеет права войти или выйти без согласования со мной.
— Так точно, сэр.
— Когда пойдешь сейчас вниз, отправь ко мне управляющего. Скажи Нику, что я собираюсь в город через полчаса. Пусть обеспечат мне полную безопасность в течение всего пути. Срочно готовьте машины.
Эритрея встал, что означало конец разговора. Билли Джино также проворно вскочил на ноги и незаметно взял Барни за руку — на тот случай, если тот не понял этого.
— Старине Оджи — мои наилучшие пожелания, — громко провозгласил Матильда, выходя из комнаты.
— Я передам, что вы были здесь, — торжественно пообещал Эритрея.
Взгляд Матильды скользнул с Билли на Дэвида.
— Скажите ему, что я очень хотел бы поглядеть на него. Столько времени не виделись! И еще передайте...
— Он только вчера спрашивал о вас, — с мягкой улыбкой прервал его Эритрея. — Он даже попросил: «Расскажи-ка мне историю о том, как Барни вместе с Чарли Лаки гулял по атлантическому побережью». Видите, он все-все помнит.
Старик ослепительно улыбнулся на прощанье и позволил вывести себя из комнаты. Уже на первом этаже он неожиданно спросил Билли Джино:
— Когда ты в последний раз видел Оджи?
— Я вижу его каждый день, — соврал начальник службы безопасности.
— А я в последний раз виделся с ним в Монреале. Это было очень давно, — с сожалением отметил Барни.
Билли невольно задумался: а сам-то он когда в последний раз видел босса?
— Сейчас всем домом управляет Дэвид, — сообщил он старику.
В хитрых маленьких глазках Матильды вспыхнули на миг злорадные огоньки.
— Как знать, быть может, Дэвид управляет и не только этим домом. И не столько...
Джино криво усмехнулся, пытаясь скрыть внезапно охватившее его волнение.
— Не забывай, Барни, — напомнил он старику, — в последние годы Дэвид был, по сути, правой рукой Оджи. И со своим делом справлялся превосходно. А после той трагедии ему пришлось стать и ногами босса. Не стоит беспокоиться об Оджи Маринелло. Пока Дэвид рядом с ним, все будет в порядке. Они словно отец с сыном. Ты понимаешь, Барни?
Старик как-то странно глянул на него и, пожав плечами, направился к двери один.
Билли Джино, не прощаясь, побрел на кухню. Там уже суетился Куки, готовя завтрак на тридцать с лишком персон. Попутно он честил последними словами ночных охранников, которые оставили после себя грязь и кучу немытой посуды.
— Как Оджи питался в последнее время? — небрежно спросил начальник службы безопасности, наливая себе кофе.
— Хорошо, как всегда, — коротко ответил Куки.
— Насколько хорошо?
— Немного того, немного другого. Он ведь болен, господин Джино.
— Да? И серьезно?
— Вы понимаете, что я имею в виду.
— Нет, не понимаю и хочу знать точно. Так насколько серьезно он болен?
Глазки повара смятенно забегали, словно он намеревался выдать какой-то громадный секрет, но духа на это у него не хватало. Наконец Куки сдавленно произнес:
— Вам бы лучше справиться у господина Эритрея.
— Я же разговариваю с тобой, Куки.
— Ну, хорошо, тогда спросите у врача. Он приходит сюда каждый день. Поинтересуйтесь у него.
— Черт побери! Ты кормишь Оджи или нет?
— Уже больше месяца он сидит на специальной диете. Я не знаю.
Куки поспешно отошел в сторону и принялся копаться в холодильнике.
Билли Джино упрямо последовал за ним.
— Что еще за особая диета?
— Есть такая, говорят. Забыл, как называется... Да будет вам, господин Джино, ей-богу! Не заставляйте меня лезть в петлю. Господин Эритрея спустит с меня шкуру, если узнает...
— Ладно, я тебя ни о чем не спрашивал, — буркнул Билли Джино и вышел из кухни.
Ему еще предстояло проинструктировать Ника и группу телохранителей: безопасность личного секретаря во время его поездки в Манхэттен — дело исключительно важное. Если воспринимать слова Куки буквально, ничего страшного пока не произошло, однако события нынешнего утра заставляли на многое смотреть совсем иными глазами.
Отчего в последнее время никого не допускают в святая святых дома, где почивает Оджи Маринелло? Почему Дэвид Эритрея ночи напролет бродит по закрытому этажу и все хлопочет, хлопочет?.. Странно, право. И тут Билли Джино осенило. Старик умирал. И этот факт упорно старались скрыть от других. Возможно, где-то там, в глубине апартаментов, старый босс уже который день лежал, опутанный разными трубочками и проводами, обставленный хитроумными приборами, которые поддерживали угасающую жизнь в немощном теле. Очень может быть. Но зачем это окружать пеленой какой-то несусветной тайны? Ведь куда проще было бы отвезти старика в больницу и препоручить наблюдению лучших врачей — в соответствующей обстановке. Или он вовсе безнадежен, и именно утечки этой информации страшатся более всего? Ведь с его смертью уйдет в прошлое целая империя. А кто встанет во главе нее? Известно: новая метла метет по-новому... Многим бы хотелось видеть Оджи Маринелло преданным земле.
