Грег помог Карен выйти из машины, словно жена была больна. По дорожке к крыльцу он повел ее под руку, заботливо открыл перед ней входную дверь.
— Я, пожалуй, пойду прилягу, — сказала Карен, которую, несмотря на теплый майский день, начинал бить озноб.
— Хорошо, — вздохнул Грег. — Отдохни. Принести тебе сандвич или что-нибудь в этом роде?
— Потом, ладно?
— Ну, извини.
— За что ты извиняешься? Ты ведь хотел устроить для меня праздник.
Карен медленно поднялась по лестнице к себе в комнату и переоделась в джинсы и старый свитер. Серебряный медальон она спрятала в ящик своего бюро. С фотографии на нее с ясной и доверчивой улыбкой смотрела Дженни. Карен дернулась, как от удара электрического тока. Не принимай это так близко к сердцу, сказала она себе. Силы совсем оставили ее, и Карен опустилась на кровать. Она укуталась в одеяло и почти сразу же забылась тревожным сном.
Какое-то время спустя она проснулась от того, что внизу хлопнула дверь и раздались громкие голоса. В первую минуту Карен еще глубже залезла под одеяло, не желая никого видеть и слышать, но, сделав над собой усилие, поднялась с кровати и вышла на лестницу.
— Я ведь говорил тебе, какой это важный день. — Грег с холодной яростью чеканил каждое слово. — По-моему, я все тебе объяснил. Твоей матери в последнее время пришлось несладко. Я просил тебя подарить ей один день счастья, только и всего. Но ты даже на это оказалась не способна.
Личико Дженни было бледным, на нем еще ярче, чем обычно, выступили веснушки. Голубые глаза девочки метали молнии.
— Это просто невероятно! Ты кидаешься на меня с руганью, едва я переступила порог. Что я, преступница какая-нибудь?
— А чего ты ожидала? Ты ведешь себя, как эгоистичная… просто не знаю кто. Ты думаешь только о себе!
— Ты мне не даешь даже рта раскрыть!
— Перестаньте кричать, — сказала Карен, спускаясь в гостиную.
Дженни обернулась и взглянула на мать. На миг лицо девочки приняло виноватое выражение, но она тут же упрямо выставила подбородок.
— Он первый начал.
Грег недоверчиво покачал головой:
— Я смотрю, ты никогда ни в чем не бываешь виновата. Ты бедняжка, тебя все притесняют. А тебе пришло в голову, как себя будет чувствовать твоя мать?
— Конечно, пришло, — перешла к обороне Дженни. — Но Пегги хотела пойти в кино, и я должна была составить ей компанию.
— Ну понятно, — саркастически хмыкнул Грег. — Пегги пожелала пойти в кино. У тебя просто не было выбора.
— Ладно, неважно, — буркнула Дженни.
— А ты не подумала, что мы будем беспокоиться? — воскликнула Карен. — Ты могла бы по крайней мере позвонить нам.
— Я знала, что вы мне не разрешите.
— Теперь понятно, — проговорил Грег.
— Что тебе понятно? — повернулась к нему дочь.
— Если я правильно тебя понял, ты будешь спрашивать у нас разрешения лишь в том случае, когда уверена, что мы с тобой согласны. А если сомневаешься, будешь поступать по-своему. Так?
— Нет, — вздохнула Дженни. — Я не имела этого в виду.
— Надеюсь, — с угрозой произнес Грег.
— Так я и знала, — пробормотала девочка.
— Дженни, а как, по-твоему, мы должны реагировать? — пронзительным голосом выкрикнула Карен. — Мы ведь не знаем, куда ты подевалась, что с тобой случилось?
— Да хватит об этом! — передразнила ее Дженни, тоже переходя на высокие ноты. — Пора уже забыть, что случилось с этой несчастной Эмбер. Мне до смерти надоело все время про нее слышать. Со мной все в порядке, ясно? Из-за чего устраивать такой шум?
— Ты меня, пожалуйста, не учи, из-за чего устраивать шум, а из-за чего нет, — голос Карен дрогнул. — Ведь это я сидела здесь и психовала из-за тебя, а не наоборот. Раз тебе нельзя доверять, раз на тебя нельзя положиться, тебе отныне запрещается гостить у подруг. И все, разговор окончен.
— Это нечестно! Это ведь получилось только один раз!
— Ты слышала, что сказала мать, — оборвал ее Грег.
— Но вы меня даже не слушаете! Вы меня совсем затравили!
— Я уже тебя наслушался. А сейчас отправляйся наверх, в свою комнату, и сиди там до тех пор, пока не надумаешь извиниться.
Яростно бормоча что-то под нос, Дженни затопала вверх по лестнице.
В этот миг и раздался звонок в дверь.
— Ну кто там еще? — прорычал Грег. — Нашли времечко.
— Я открою, — откликнулась Карен.
Она вышла в прихожую и распахнула дверь. На крыльце стояла незнакомая женщина. Стройная, нарядно одетая, с темными волосами до плеч. На вид — лет тридцать. В руках женщина держала букет цветов и красивую коробку с лентами. Лицо у нее было бледное, на носу — россыпь веснушек. Незнакомка встревоженно посмотрела на Карен голубыми глазами и нервным жестом отбросила волосы со лба. Сердце у Карен почему-то защемило.
— Миссис Ньюхолл?
Карен кивнула.
— Я знаю, что сначала должна была бы вам позвонить, но боялась, что растеряю все мужество.
Теперь сердце у Карен уже колотилось как бешеное.
— Ничего страшного, — автоматически произнесла она, а мысленно заклинала: нет, нет, нет! Она видела эту женщину впервые, никогда раньше не слышала ее голоса, но безошибочным инстинктом догадалась, кто это.
— Можно войти?
Карен посторонилась, и женщина вошла в прихожую. Дженни, успевшая подняться на второй этаж, с любопытством перегнулась через перила.
Незнакомка увидела девочку, глаза ее расширились.
— Ты Дженни?
Та кивнула и спустилась на пару ступенек.
Женщина виновато оглянулась на Карен.
— Я надеюсь, вы не сочтете мое поведение чудовищным или ненормальным?
— Кто это? — спросил Грег, недоумевая.
Карен стояла, застыв на месте, и все не могла оторвать взгляд от лица незнакомки.
Женщина так же пристально смотрела на Дженни.
— Я миллион раз пыталась представить себе, какая ты, — тихо произнесла она, как бы разговаривая сама с собой.
Девочка недоуменно смотрела то на Карен, то на незнакомку.
— Мы что, знакомы с вами?
Карен поняла, что Дженни не замечает сходства. Тринадцатилетней девочке собственное лицо всегда кажется уродливым, доставляет одни неприятности. Рот слишком широк, волосы слишком жирные, прыщики такие, что ничем не замажешь. Тем более невозможно девочке-подростку увидеть свое отражение в лице тридцатилетней женщины. Зато Карен сразу поняла, как сильно похожи они друг на друга. В воздухе повисла угрожающая тишина.
