Впрочем, на его второй звонок Егор не ответил. Был занят тем, что принимал энергичные извинения от жены. Когда накануне вечером он вернулся из клуба в довольно приподнятом настроении после совершения добрых дел в виде отправки двух малотранспортабельных тел по домам, обнаружилось, что Ольга не спит, ожидая возвращения любимого супруга. Накормив, напоив, спать уложив, она принялась объяснять причины своей утренней истерики, но от слов быстро перешла к действиям, обеспечившим глубокий здоровый сон обоим. Что не помешало поутру повторить, когда стало известно, что запись программы на «Апельсине» перенесли…
На работу они приехали вместе, и до самого совещания Ольга значительно чаще, чем обычно, заглядывала в кабинет мужа. Ничего не предвещало катаклизмов до тех пор, пока посреди увлеченной речи Марценюка не открылась дверь кабинета, и по ковру бесшумно пробралась секретарь.
— К вам госпожа Росохай настойчиво просится, — чуть склонившись, негромко сообщила она. — Я сказала, что вы заняты.
Егор кивнул.
— Пусть подождет.
— Как скажете, — прошептала Тая и быстро выпорхнула за дверь.
— Еще есть предложение вернуть колонку Алевтины Сухорук, — продолжал размахивать руками Марценюк.
— А это еще зачем? — возмутилась Оля, приподняв голову. Она, собственно, и была инициатором того, чтобы снести эту рубрику. Серия рецензий о премьерах кинематографа с отсылкой к течениям в социальной и политической среде.
— Мы изучили соцсети. Она продолжает копать ту же тему, народ читает, количество заходов и репостов зашкаливает… У нее сейчас лучше получается.
— Второй шанс? — хмыкнула Залужная. — Я помню количество заходов на ее страницу в электронном журнале. Только место занимала. К тому же, теперь у нас будет Щербицкий. Егоооош, — она по-кошачьи повернулась к мужу и вопросительно посмотрела на него. Улыбка на ее лице вышла более чем откровенной.
— Щербицкий всегда был далек от кинематографа. Театр одного актера ему гораздо ближе, — намеки жены остались без внимания. — Давно изучаете, Игорь?
— Второй месяц. Мне на ее Фэйс ссылку сестра дала. Она понятия не имела, кто это и откуда взялась. Ей шестнадцать. Она мелкая. Она это читает. Оль, два года прошло. Аля развернулась.
— Да хоть три!
— Я сам посмотрю, — Егор снова черканул в блокноте. — Еще что есть?
— Да, пожалуй, на этом все. Если, конечно, ты не хочешь обсудить Щербицкого… но я так понимаю, вы в процессе?
— Да. По нему определимся позже.
— Тогда точно все, — пожал плечами Игорь.
— Значит, заканчиваем.
Народ стал подниматься, грохотать стульями и потихоньку выходить из кабинета. Марценюк, подхватив под руку выпускающего, нежно потащил того к двери. Оля не торопилась вставать со своего кресла. В кабинете главреда она смотрелась довольно эффектно, даже если не за его столом. Впрочем, текущее положение дел ее вполне устраивало. Что она и поспешила продемонстрировать, едва дверь за последним уходившим сотрудником закрылась, подхватившись, наконец, с места и проследовав к супругу неспешной походкой от бедра. Оливковый брючный костюм сидел на ней безупречно. Укладки почти никакой, но стригли ее всегда так, чтобы для идеального вида не следовало прилагать много усилий. Макияж безукоризненный. Часть этого самого макияжа отпечатался поцелуем на щеке Лукина.
— Ты про Сухорук серьезно? — шепнула она, прижавшись к Егору. — Будешь разбирать?
— Буду. Оль, скажи Тае, пусть Росохай зайдет.
— Кто? Она тут откуда?
— Откуда ж я знаю! — Егор вынул платок и вытер щеку, на ткани остался неяркий розовый цвет.
— Ты полон сюрпризов, — хмыкнула Оля, потрепав его за лацкан пиджака. — Держись!
С этими словами она вышла из кабинета, оставляя на ковре крошечные точки от своих шпилек. Еще через пару минут по этому же самому ковру протоптались ярко-желтые кроссовки в направлении стола главреда. На пол приземлился рюкзак. А сама вошедшая, естественно, Руслана, естественно, Росохай, не дожидаясь приглашения, уселась на стул и с любопытством воззрилась на Егора.
— Привет! — наконец, выдала визитерша. — Я пришла сказать спасибо!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Пожалуйста, — услышала она в ответ.
— Если я доставила вам неудобства, извините, со мной такое редко бывает.
— Принимается, — Лукин улыбнулся. Количество извинений начинало зашкаливать. Только бы Валера не подтянулся!
— Но видите ли, в чем штука, — продолжила Руська, нисколько не смущаясь. — Осталось одно незавершенное дело, которое я могу разрешить только с вашей помощью. А поскольку, как говорится, бог троицу любит, вам ничего не остается, кроме как помочь мне.
— Я атеист.
Лукин расслабленно откинулся на спинку кресла, приготовившись выслушать ее убеждающую речь. В том, что она последует, у него сомнений не было. А думать, зачем ей это нужно, пока желания не возникало. Наблюдать оказалось интереснее.
Впрочем, юное дарование, кажется, не растерялось. Даже глазом не моргнуло. И на полных парусах, ни минуты не держа наготове якоря, весело сообщило:
— Я тоже, но это мог быть неплохой аргумент, окажись вы по другую сторону баррикад. Не стоит пренебрегать вероятностями и допущениями.
— Не стоит. Но я там, где я нахожусь, — Егор усмехнулся, включив режим «игрок». — Хотите фору?
— Хочу.
— Покажите мне мою выгоду.
— Ну вам же любопытно, что будет дальше. Как раз удовлетворите свое любопытство. Не прилагая к тому больших усилий, кстати. Ну и, если сильно захочется, ваше имя будет стоять возле моего, когда мы закончим это предприятие готовой статьей.
— Мне не любопытно то, что входит в сферу ваших интересов, госпожа Росохай, — Егор внимательно смотрел на сидевшую перед ним барышню ничего не выражающим взглядом. «Возле моего…» Детский сад, младшая группа. — Я не ищу сенсаций. Ваше «мы» здесь неуместно.
— Ok, вопросов нет, — кивнула она и беззастенчиво продолжила: — В небезызвестном вам клубе вчера проходила встреча, на которой присутствовал один мой… друг. Мне необходимо знать, с кем была эта встреча. Проблема в том, что он не расколется, а мне очень нужно. Но, к сожалению, в VIP-зал меня не пропустили. Да и слушать вряд ли станут. Я в некотором роде… не особо внушаю людям доверие. Вот и решила поискать того, кто внушает. Вы подходите.
Серые холодные глаза Лукина на мгновение блеснули — «игрок» был отключен. Включился «журналист» — идея была сырой, придуманной мгновенно, но именно такое, спонтанное, нередко срабатывало на полную катушку. «Один день из жизни Росомахи»… «Тропа Росомахи»… «Обжора на охоте»… Твою ж дивизию!
А главное — он, оказывается, подходит.
— А что думает по этому поводу Лёня? — сдерживая смех, спросил Егор.
— Лёня? — она на мгновение будто бы растерялась. — Лёня не думает, ему нечем.
— Ну поехали, — Лукин неожиданно поднялся и, не оглядываясь, пошел к выходу из кабинета.
Руслана резко обернулась ему вслед, приподняла брови, будто не верила происходящему, и едва слышно выдохнула, после чего вскочила со стула, подхватила рюкзак и засеменила за ним. Он распахнул перед ней дверь и, когда она проходила мимо, самым будничным тоном спросил:
— Лёня вообще существует?
— Определенно, — кивнула Руслана с улыбкой и, остановившись на мгновение, посмотрела ему в лицо. — В этом я уверена. Где-нибудь на свете есть какой-то Лёня. И, я думаю, в общем, не один.
— Даже не сомневаюсь, — Егор закрыл за ними дверь и повернулся к секретарше. — Тая, передай Вите, пусть ключи мне на парковку принесет. Я поеду сам.
Тая быстро кивнула и бросилась набирать Витин номер. А еще через пять минут, когда они уже устроились в салоне автомобиля, Росомаха, оглядываясь по сторонам с нескрываемым любопытством, едва ли не бо́льшим, чем в его же кабинете, задумчиво изрекла:
— Ну а личный телохранитель у вас имеется?
— Надо?
— Он должен идти в комплекте с личным шофером. Я бы, конечно, намекнула еще на садовника, но не уверена, что у вас есть сад.
— Шаблонно мыслишь, — бросил Лукин, выруливая с парковки и беря курс на Шулявку.
