— Мой дипрук так не считал, — деланно надула губы Росомаха. — И речь же о вас, а к вашему образу вполне подходит.
— И делаешь поверхностные выводы.
— Мне лучше заткнуться, или я могу продолжать?
— Не маленькая, сама разберешься, — Егор легко пожал плечами. Происходящее на дороге его занимало больше, чем молчащая или разглагольствующая Росохай. Та, между тем, успокаиваться даже не думала. Настроение у нее было более чем оживленное, а стопкран почему-то выключился. При ходьбе росомаха наступает на всю ступню, поэтому походка у нее такая же, как у медведя, косолапая, что, конечно, некоторым образом сказывается на восприятии ее особы окружающими.
— Ну, во-первых, ваше поведение на МедиаНе… Заметно, что вы привыкли к вниманию. И что оно вам нравится. Наверное, это заслуженно, хотя ваш журнал я как-то не имею привычки читать. Во-вторых, ваши регалии. Тоже, несомненно, заслуженные. Это статус, он обязывает. В-третьих, ваш офис… это… дорого. Не чересчур, но чувствуется… некая… степень превосходства над другими. Наличие шофера — весьма удачный штрих к портрету. Кстати, он мне нравится… портрет. Просто при всех составляющих предположительны телохранитель, экономка, кухарка и даже садовник, если у вас есть сад. Знаете, как картинка идеальной жизни.
— Ты про росомаху сама придумала или в детстве дразнили? — оставив без ответа ее тираду, спросил Лукин.
На мгновение Руслана зависла, повернув к нему в голову и вперившись в очень и очень привлекательный профиль. Потом улыбнулась и ответила:
— Вот сейчас слегка вышли из шаблона. Дразнили. У меня фамилия похожая… а уж после марвеловского блокбастера это стало даже солидно.
— Зря оставила…
— Мне тоже это приходило в голову, — рассмеялась Руся и повернулась к окошку. На губах ее остаток пути все еще оставалась тень смеха в виде легкой улыбки. Но если бы Лукин мог заглянуть в ее мысли, то, несомненно, был бы несколько удивлен тем, что в них в этот момент творилось. Он ее… смутил. Именно потому, что ей действительно приходило в голову, что ее прозвище — это какие-то остатки детства. И правда, как можно «росомаху» в клуб пустить?
Только когда они уже подъезжали к «Мандарину», она наконец нарушила молчание:
— Я думаю, нам лучше сразу к управляющему обратиться. Или кто у них там…
— Ты хотя бы в общих чертах представляешь, что тебе нужно? — Лукин припарковал машину недалеко от входа — им повезло, белый «Хаммер» с розовым плюшевым мишкой во весь капот выбрался из тесной берлоги и неуклюже втиснулся в поток проезжавших мимо машин.
— В идеале видео с камеры наблюдения, да кто мне его даст? Но если клиенты — VIP, должен быть какой-то… учет… или что там… карты какие-нибудь золотые-изумрудные… или хотя бы инфа, кто приходил накануне. Меня интересует конкретная кабинка на втором этаже, я показать могу.
— Африка Гавилан, — фыркнул Егор и вышел из машины.
— Вы импровизировать умеете? — высунулась следом Росомаха.
— Я быстро учусь.
— Ну, я уже поняла, что вы не без способностей.
— Я полон сюрпризов, — усмехнулся Лукин и пропустил Руслану перед собой в двери, широко распахнутые услужливым швейцаром.
Та на удивление притихла.
— Мы к Семену Гедеоновичу, — кивнул Егор охраннику, вертевшемуся у гардероба, и со знанием дела свернул к боковой лестнице, которая уводила в сторону от входа в зал, откуда еще вчера он выводил нетвердо ступающую Росомаху.
Они поднялись на второй этаж, прошли по ярко освещенному коридору, два раза повернули и почему-то спустились на несколько ступеней вниз. Егор толкнул огромную, оранжевого цвета дверь, и они оказались в самой обыкновенной приемной. За огромным компьютерным столом сидела девица неопределенного возраста, в белоснежной блузке и бордовом атласном жилете. Она подняла на вошедших глаза, расплылась в приветственной улыбке и промурлыкала:
— Егоооор, не верю своим глазам. Где пропадал? Мы с Сенечкой беспокоились.
— Можете больше не беспокоиться, — улыбнулся в ответ Лукин. — Мы к Сене. У нас дело.
— Вечная песня, — вздохнула девица. — Проходи, все равно тебя по назначению не используешь…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Забудь, — коротко хохотнул Егор, и через полминуты Руслана сидела в глубоком мягком и до безобразия удобном кресле в кабинете управляющего клуба «Мандарин», озираясь по сторонам — день оказался чрезвычайно щедрым на впечатления и новые места. Этот кабинет, как и Лукинский, впечатление производил…. Нет, не то, чтобы Росомаха была дикой и кабинетов не видела. Видела. И не такие, если подумать. Но мир шикарных кабинетов всегда был ей чужд.
Семен Гедеонович несомненно предпочитал оттенки красного на белом. Потому что в его обители все было бело-красным. И это так не вязалось с кругленьким и маленьким мужиком, подскочившим им навстречу, едва они вошли, что даже удивляло.
— Лукин! Какими судьбами! — между тем, громыхал Сенечка.
— Разными, — уклончиво отозвался Егор. — Поможешь нуждающимся?
— Кто нуждается?
— Я нуждаюсь! — подала голос Руслана с самой обаятельной улыбкой, на какую была способна.
Сеня некоторое время озадаченно рассматривал барышню перед собой, потом перевел взгляд на Егора и хмыкнул:
— Ну, оно заметно, конечно… Кто это?
— Это? — Лукин не менее озадаченно помолчал и пояснил: — Юное дарование, наступающее мне на пятки. Так поможешь?
— Наступать на пятки?
— Вообще-то, кое в чем я вас уже обскакала!
— С этим, Сеня, как видишь, она успешно справляется без тебя.
— Ясно, — рассмеялся господин Либерман, уселся за свой стол, сложил ладони домиком на столешнице и, воззрившись на юное дарование, проговорил: — Ну-с?
— Руслана Росохай! — протянула она ему руку для приветствия. И тон ее резко изменился, сделавшись из задиристого деловым и увлеченным. Следующие десять минут кабинет был заполнен звуками ее голоса, поведывающего о том, как здесь, в ночном клубе «Мандарин», был последний раз замечен друг ее семьи, некий господин Загнитко. Дескать, в последний раз видели его на втором этаже, в VIP-зале, с очаровательной особой, чьего имени Руслана не знала.
— А у него жена, трое детей! — возмущалась Росомаха, размахивая руками. — Но видите ли, в чем штука… Он чиновник. Я не исключаю того, что все это имеет несколько иную подоплеку, чем ту, которая очевидна. Мне просто необходимо выяснить, с кем он встречался в тот день в клубе… Вы же должны… как-то… фиксировать? Кроме него и этой дамы, было еще два человека. Я могу показать кабинку, в которой они находились, если это необходимо… Кто резервировал, хотелось бы знать тоже.
— А губа не треснет? — усмехнулся Сеня в ответ на ее запальчивость.
— Да нет, — мотнула она головой, — в самый раз. В котором часу они разошлись, мне засечь не удалось. Пришлось покинуть ваше заведение несколько… хм… раньше. Но если бы вы… посодействовали… это бы очень мне помогло.
— Да я бы и рад оказать содействие! Да только, боюсь, что это невозможно.
— Технически или принципиально?
— Принципиально. Даже если допустить, что просить у меня эти сведения вы имеете основания, которых, по сути, у вас нет, то есть еще такая штука как этика. Конфиденциальная информация, касающаяся наших клиентов, не разглашается, если нет ордера, к примеру.
— Он мой ордер, — напористо кивнула Росомаха на Лукина. — Не подходит?
Сеня рассмеялся и обернулся к Егору.
— Ты согласен быть ордером?
— Если уж я сюда приехал…
— Ну, мало ли… может, тебя взяли в плен.
Лукин расхохотался и кивнул в сторону Русланы.
— Она? Она скорее съест.
— Съем, — подтвердила Росохай, не поведя бровью, хотя весь этот снисходительный тон уже порядком ей поднадоел. Впрочем, от добра добра не ищут. Лишь бы работало на результат. — Так что там с моим делом? На вашу-то помощь я могу рассчитывать?
Семен Гедеонович только руками развел.
В самые краткие сроки администратор клуба предоставил им информацию ресепшионистки. Третья кабинка от входа на второй этаж с левой стороны была забронирована на четыре человека по клубной VIP-карте, принадлежавшей некой Алине Соловьевой. Другой информации на данный момент не имелось. Камер видеонаблюдения в местах проведения досуга любителей эксклюзива также не было.
