— Хорошо.
Родители, как всегда, были заняты работой. Юрист и специалист по психолингвистической экспертизе — разве у них есть лишнее время для дочери? Они могли ночами сидеть с документами и огромными объёмами аудиофайлов, чтобы найти третий смысл в словах «ящик груш». А я всего-навсего не входила в список объектов, которые подвергались их пристальному вниманию. Моя основная задача — хорошо учиться, чтобы они могли рассказывать обо мне своим коллегам. Цифры в дневнике были куда интереснее, чем содержимое моей головы.
Сложно сказать, сколько времени прошло, прежде чем практически нестерпимо горячая вода остыла. Я дотянулась до пробки, и постепенно ванна начала становиться пустой. Вскоре я уже не могла оторвать взгляд от заживающих порезов на бёдрах. Однако больше мне нравились другие, еле заметные линии. Они были историями прошедших лет, к которым при желании можно прикоснуться.
Сломать одноразовую бритву легко. Сложно оставить пару лезвий на следующий раз. С бледной кожи рук на пол скатывались капли воды, пока я откладывала тонкие серебряные полоски на ближайшую полку. Пусть пока полежат там. Желание продолжать шевелиться отсутствовало, но надо было заткнуть слив, поскольку не хотелось сидеть в совсем пустой ванне. Белая поверхность мозолила глаза своей чистотой. К счастью, всё это исправимо.
Ненавижу.
Боль не чувствовалась, а так быть не должно. Пришлось надавить на кожу сильнее. Сбегающая по бедру красная струйка была неправильно одинока.
Ты. Никто.
Губы искривились: три пореза получились почти параллельными, но слишком короткими. На левой ноге должны быть длиннее.
Последняя дура.
Чаще смотри в зеркало.
Кому ты здесь нужна.
Нога дрогнула, и вода поднялась до уровня лезвия, вдавленного в кожу. Ощущение жжения напомнило, что нужно исправить ситуацию с надоевшим белым цветом. Это тоже несложно: палец правой руки провёл по свежему порезу — я всегда выбирала красный.
Постепенно друг за другом стали появляться неровные буквы:
Никто Никто Никто
Неожиданно слова начали расплываться. Пришлось несколько раз моргнуть, но это не помогло. Отчаяние ударило с размаха и заставило давиться слезами беспомощности. Хаотичные движения рук пытались убрать причину подкравшейся истерики, но лишь продолжали размазывать кровь по ванне.
Кто просил тебя тут всё пачкать?! Может, хватит?
Не хватит.
Боль совсем не правильная, приглушённая. Мне нужно было сильнее, ярче, чтобы это ощущение перекрыло все отвратительные голоса в голове. Левое запястье должно подойти для этого. Пара неглубоких царапин, и обязательно станет лучше.
Это самообман.
Мне плевать!
Не будь в соседней комнате без того уставших родителей, наверное, я бы закричала. Быть может, меня бы услышали и вытащили из этого замкнутого серебряно-красного круга. Что-то внутри просило остановиться самой, но этот тихий скрежет вызывал лишь противное раздражение. Я останавливалась каждый раз, просто надо немного больше времени.
Перед тем как выйти из ванной, пришлось заставить себя взять из шкафчика флакон с перекисью. Сил обрабатывать свежие порезы не было, но лучше вполсилы, чем никак. В этот раз жжение заставило сжать зубы — так было гораздо лучше.
Оказавшись в своей комнате и увидев учебники, я вспомнила про Аню. Сегодня днём мы договорились, что в эту пятницу вместе пойдём в школьную библиотеку. Она собиралась взять несколько книг и очень хотела посмотреть на мою подготовку к экзаменам. И что теперь с этим делать? Скажет ли он своей племяннице, чтобы она и близко ко мне не подходила? Как объяснить, почему наши планы отменяются? Вопросы продолжали крутиться в голове, пока я не заснула тревожным сном.
Почему, когда маленький лучик света появился в моей жизни, его сразу же закрыли грозовые тучи?
Следующие дни мы с Аней никак не пересекались: ни в коридорах, ни у гардероба, ни у входа в школу. Думая о том, как стоит поступить, я вспоминала глаза, полные злости и отвращения. Не было сомнений, говорил он серьёзно. Стоило ли игнорировать его слова? Последствия от такого решения были непредсказуемы.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Неужели он так запугал тебя?
Наоборот. Напомнил, где моё место. Дружба да и вообще какие-либо близкие отношения не имели никакого отношения ко мне. Насколько правильно быть мне рядом с ребёнком, который сейчас всё впитывал в себя? В действительности я сама считала, что эта «дружба» — не очень хорошая идея для Ани.
Мой план на пятницу не был продуманным и потому провалился. Я просто задержалась на третьем этаже и надеялась, что мы разойдёмся. Но не прошло пяти минут перемены, а Аня каким-то образом нашла меня у самого дальнего окна в коридоре.
— Привет? — я улыбнулась, а она в ответ больше насупилась.
— Привет.
Аня взяла меня за руку, и мы пошли в сторону библиотеки. Всю дорогу она недовольно бормотала что-то себе под нос, а я решила не прерывать её. Только мы успели подойти к нужной двери, как у моей спутницы зазвонил телефон. Не сложно догадаться, кто это мог быть. Аня засомневалась, но всё же ответила.
— Я иду в библиотеку, мне нужны книги для домашнего задания, — последовала недолгая пауза, а потом она продолжила отвечать недовольным голосом. — Да. Но я правда тебя не понимаю. Почему ты говоришь это?
После это Аня протянула мне свой телефон, посмотрев заметно погрустневшими глазами.
— Ты пока поговори с дядей, а я схожу быстренько за книжками и приду. Хорошо?
— Конечно, — я постаралась улыбнуться.
В телефонной трубке меня ждала затянувшаяся тишина. А затем раздался голос, лишённый каких-либо эмоций:
— Через десять минут жду вас обеих у входа, — и последовали короткие гудки. В голове вновь была лишь спасительная пустота.
Через пять минут с небольшой стопкой книг вышла Аня.
— Ты не пойдёшь готовиться к экзаменам?
— Нет. Твой дядя ждёт нас внизу.
— Он странно себя ведёт в последние дни.
— Что ты имеешь в виду?
— Говорит, что не хочет, чтобы я с тобой дружила.
— Он сказал, почему?
— Нет, — определённо, она была расстроена. — Но ты ведь мне правда нравишься. Попробую сегодня ещё раз убедить его! — мне было нечего на это ответить.
Оставшийся путь до машины, около которой стоял Станислав, мы прошли молча. Это было несколько странно: обычно Аня что-то весело щебетала, задавала много вопросов.
— Садитесь, — сказав это, он открыл для меня переднюю дверь. Его спокойствие заставляло нервничать ещё больше.
— Почему… — Аня не смогла закончить свой вопрос.
— Дома поговорим.
— Хорошо.
С этого момента нас сопровождала тишина. Я совсем не была против. Можно было притвориться, что всё нормально. В скором времени мы остановились около их подъезда.
— Валерия, подожди меня в машине, я подвезу, — спорить не хотелось, а трусливо убегать не было сил.
— Пока, Лера, — Аня махнула на прощание и вслед за мужчиной вышла на улицу.
Ожидание не затянулось, и через считанные минуты я уже была в нескольких шагах от своей квартиры.
— Если у тебя есть какие-то проблемы, то лучше обратиться за помощью, — Станислав смотрел прямо перед собой, словно в никуда.
Я не знала, должна ли была что-то ответить. Думаю, он и не ждал этого.
— Удачи на экзаменах. За французский не переживай. У тебя сейчас очень приличный уровень. Главное не волнуйся, — размеренный и спокойный голос не мог принадлежать человеку, который в прошлую встречу одним взглядом дал почувствовать, какого он обо мне мнения. — Просто дыши, — на меня он так и не взглянул.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— До свидания, — больше сказать мне было нечего. Пусть это будет наша последняя встреча.
Глава 4
Начало сентября подарило мне новых знакомых: на организационной встрече для первокурсников ко мне подсели двое. Оглянувшись, я увидела, что зал был почти полностью заполнен людьми, за исключением одиноких мест в разных частях помещения.
