– Вот тут какая бы то ни было прямота меня покидает. То, что Фрелих вообще сообщила вам о существовании некой угрозы, – серьезный промах с ее стороны. Все, что я готов вам сказать: мы перехватываем множество угроз. Однако как мы с ними поступаем – дело секретное. И вы связаны теперь обязательством, покинув это здание, никогда и никому о данной ситуации не рассказывать.
Наступило молчание. Стайвесант ушел в свои мысли. Потом встал, прошел к низкому шкафчику и вынул из него два блокнота. Он положил их перед Ричером и Нигли и снова сел.
– Запишите ваши полные имена, – сказал он. – Даты рождения, номера социального страхования, армейские кодовые номера и нынешние адреса.
Ричер, немного помедлив, вытащил ручку. Нигли пожала плечами и начала писать. Закончил он гораздо раньше нее. У него не имелось ни второго имени, ни текущего адреса. Стайвесант взял блокноты со стола, сунул их под мышку и вышел из комнаты. Дверь громко захлопнулась за ним.
– У меня начались неприятности, – сказала Фрелих. – Да я еще и вас в них втянула.
– На этот счет не волнуйтесь, – откликнулся Ричер. – Он собирается заставить нас подписать некое соглашение о неразглашении, только и всего. Думаю, пошел к машинистке.
Через двадцать минут Ричер взглянул на часы:
– Какого черта он там делает? Сам печатает, что ли? Ладно, дадим ему еще десять минут.
Стайвесант вернулся через пять минут. Никаких бумаг он с собой не принес. Уселся на прежнее место.
– Ладно, – сказал он. – На чем мы остановились? Да, Ричер задал вопрос. Спросил об этой конкретной угрозе. Ну-с, тут поработал человек, находящийся либо внутри этого здания, либо снаружи.
– Мы теперь эту тему обсуждаем?
– Вот именно, – сказал Стайвесант. – Если это человек извне, стоит ли нам так уж волноваться?
Никто ничего не сказал.
– Прошу высказываться, – произнес Стайвесант.
– Ладно, – отозвался Ричер. – Вы считаете, что угроза исходит извне?
– Нет. Я думаю, что это внутренний шантаж, цель которого – подпортить карьеру Фрелих. Теперь спросите меня, что я собираюсь предпринять в связи с этим.
– Я знаю, что вы собираетесь предпринять. Вы собираетесь нанять меня и Нигли для проведения внутреннего расследования.
– Да что вы?
Ричер кивнул:
– Если вас тревожит возможность внутреннего шантажа, значит, вам необходимо внутреннее расследование. Собственных людей вы использовать не можете, поскольку существует шанс выбрать для его проведения того самого плохого парня. И ФБР вам сюда впутывать не хочется, потому что в Вашингтоне так эти дела не делаются. Стало быть, вам нужен человек со стороны. А как раз двое таких сидят прямо перед вами. И они уже вовлечены в это дело. Я с самого начала автоматически вызываю доверие – по причине Джо. К тому же в армии я считался хорошим следователем. Как и Нигли. Вам это известно, потому что вы все только что проверили.
– Превосходный анализ, – сообщил Стайвесант. – Вы получите эту работу, как только мне перешлют ваши допуски к секретным материалам. Это займет часа два.
– Вам такое по силам? – спросила Нигли.
– Мне по силам все, чего я хочу. Президенты обыкновенно наделяют людей, которые, как они надеются, помогут им остаться в живых, изрядной властью.
В комнате повисло молчание.
– Войду ли я в число подозреваемых? – осведомился Стайвесант.
– Нет, – ответил Ричер. – Ни вы, ни Фрелих на подозрении не состоите. Где сейчас уборщики?
– Сидят под домашним арестом с сохранением содержания, – ответил Стайвесант. – Они живут все вместе. Одна из женщин приходится мужчине женой, другая – ее сестра.
– Что они говорят?
– Что ничего не знают. Никакого листка бумаги сюда не приносили. Они вообще его ни разу не видели.
– Но вы им не верите.
– Они прошли проверку на детекторе лжи. Все трое.
– Так вы им верите? Стайвесант покачал головой:
– Я не могу им верить. Как я могу? Вы же видели запись. Думаю, кто-то в здании попросил их проделать это, объяснив, что такова процедура рутинной проверки, что никакого вреда они не принесут, и натаскал при этом относительно всего последующего – видеозаписей, детектора.
– Вы уже говорили с ними обо всем этом?
– Этим займетесь вы, – ответил Стайвесант.
Стайвесант исчез так же внезапно, как появился. Просто вышел из комнаты, и все. Ричер, Нигли и Фрелих, храня молчание, сидели за залитым ярким светом столом.
– У меня уже есть работа, – произнесла наконец Нигли.
– Возьми отпуск, – откликнулся Ричер. – Останься.
Нигли пожала плечами:
– Ладно, полагаю, мои партнеры сочтут, что это добавит нам престижа. Мне надо вернуться в отель, позвонить кое-кому, выяснить, управятся ли они без меня.
– Не хотите сначала поужинать? – спросила Фрелих. Нигли покачала головой:
– Нет. Поем в номере.
Коридорами они вернулись в кабинет Фрелих. Она позвонила, заказала для Нигли машину, потом проводила женщину до гаража и вернулась к сидевшему за ее столом Ричеру.
– Пойдемте, – сказала она. – Поужинаем у меня дома.
– У вас?
– Воскресными вечерами здешние рестораны – это что-то ужасное. Да я их и в другие дни не переношу.
Она жила в маленьком теплом доме, стоявшем в ряду таких же посреди очаровательного района, расположенного за рекой Анакостия, неподалеку от базы ВВС в Боллинге. Здесь было уютно. Деревянные полы, ковер, старомодная мебель.
Фрелих отошла в дальнюю часть гостиной, к арке, ведшей в кухню, свидетельствующую, что хозяйка привыкла питаться дома. Она оглядела кухню с недоумением, словно не вполне понимая, для чего нужны все эти механизмы и шкафы.
– Мы могли бы заказать еду в китайском ресторане, – окликнул ее Ричер.
Фрелих стянула жакет, положила его на табурет.
– Наверное, так и надо сделать, – сказала она. Отыскав в буфете меню доставляемых на дом блюд, она набрала номер и сделала заказ. Цыплята «Генерал Цо», две порции.
– Устроит? – спросила она.
– Не спрашивайте, – ответил Ричер. – Это то, что нравилось Джо.
– У меня все еще хранятся некоторые его вещи, – сказала она. – Вам стоит взглянуть на них.
Они вернулись – Фрелих впереди, он сзади – в прихожую и поднялись по лестнице. В передней части дома имелась комната для гостей, а в ней – глубокий шкаф с одной дверцей. Внутри на рейке висела длинная череда рубашек и костюмов – все в пластиковых мешках сухой химчистки.
– Это его, – сказала Фрелих. – Я надеялась, что он вернется за ними. Так что забирайте их вы. Да они и в любом-то случае ваши.
– Из-за чего вы расстались? – спросил Ричер.
В дверь позвонили. В тишине звонок прозвучал громко.
– Еда, – сказала Фрелих.
Они спустились вниз, уселись за кухонный стол, молча.
– Вы можете остаться здесь на ночь, – сказала Фрелих. – Если хотите.
– Я не выписался из отеля.
– Так выпишитесь завтра. А потом обоснуетесь здесь.
– А как насчет Нигли?
– Она тоже, если захочет. В доме есть еще одна спальня.
– Хорошо, – сказал он.
Зазвонил телефон. Фрелих, перейдя гостиную, сняла трубку и, коротко переговорив, вернулась назад:
– Это Стайвесант. Пришли ваши допуски. Ричер кивнул:
– Позвоните Нигли, скажите – мы ее ждем.
– Сейчас?
– Столкнулся с проблемой – решай ее, – ответил он.
– С чего вы собираетесь начать?
– С видеозаписей. Хочу просмотреть их еще раз. Да, и мне нужно повидаться с тем, кто отвечает за эту часть работы.
Тридцать минут спустя Нигли уже сидела у них в машине. Она переоделась в черный костюм с коротким жакетом и брюками в обтяжку. На вкус Ричера смотрелись они неплохо, особенно сзади. В здании Секретной службы Фрелих прямиком направилась в свой кабинет, оставив Ричера и Нигли с агентом, отвечающим за видеонаблюдение. Это был маленький, тощий, нервный малый в воскресной одежде, срочно вызванный из дому для встречи с ними. Он отвел их в аппаратную, комнату размером с платяной шкаф.
– Вообще-то система сама о себе заботится, – сказал малый. – К каждой камере подключены четыре магнитофона с шестичасовыми кассетами. Так что мы заменяем все пленки один раз в сутки, закладываем их на трехмесячное хранение, а после используем повторно.
– А где оригиналы за интересующую нас ночь? – спросил Ричер.
– Здесь, – ответил малый.
Он покопался в кармане и извлек кольцо со связкой ключей. Открыл нижний ящик и вынул из него три коробки.
– Найдется какое-нибудь место, чтобы их просмотреть?
– Да здесь и смотрите, – сказал малый.
– Стулья найдутся? – спросил Ричер.
Малый выскочил наружу и вернулся, волоча два стула.
– Я тогда, наверное, в вестибюле подожду, – сказал он. И огляделся вокруг – судя по его виду, он чувствовал себя не в своей тарелке, оставляя в своих владениях посторонних.
– Как ваше имя? – спросила Нигли.
– Нендик, – смущенно ответил малый.
