– Ладно, если не хочешь начинать расследование, то я, как твоя напарница, тоже не буду лезть, – сказала Еха.
– Спасибо за понимание.
– Кстати, полиции надо пошевеливаться. Будет обидно за Чэён, если они не найдут преступника.
Услышав это имя, Сохи почувствовала, что волосы на голове у нее встали дыбом. Сон Чэён. Та длинноволосая, которую она встретила в первый день в школе. Она училась в параллельном классе.
«Неужели я тогда перепутала кабинеты? Нет, я зашла именно в наш, где оставила рюкзак. А она…»
Сохи стала вспоминать их встречу. В тот день Чэён предложила ей: «Скажи, на кого наложить проклятие… Я за тебя убью человека».
«Почему она так уверенно говорила об этом? Может, у нее был дневник с проклятием?» – размышляла Сохи.
Правды уже никто не узнает. Вскоре после этого Сон Чэён отравили в школьной лаборатории.
«Хватит об этом думать. Детективы не занимаются мистикой».
Сохи никому не рассказывала о том случае в кабинете, даже Еха, с которой обещала делиться всеми секретами и переживаниями. Может быть, стоило рассказать? Но ей не хотелось заводить суеверную Еха, которая только что успокоилась.
– Хватит с нас одного трупа, – сказала Сохи.
Внезапно Еха взяла рюкзак и встала.
– Ты куда? – удивилась Сохи.
– К дерматологу. А ты учись, пока я своими прыщами занимаюсь.
И, помахав ей рукой, Еха вышла из кабинета. Сохи озадаченно смотрела вслед подруге.
«Что это с ней? Зачем она тогда вообще приезжала? Просто хотела поболтать со мной, чтобы убить время до врача? Опять чудит…» – Сохи глубоко вздохнула.
Дополнительные занятия закончились, и ученики гурьбой вывалились в коридор. Оставшись одна, Сохи принялась за уборку. Ей было несложно потратить лишние десять минут, чтобы убрать мусор и выровнять парты, а за это ей делали скидку на обучение.
Вскоре Сохи выключила свет в кабинете и вышла на улицу. «Может, позвонить Еха?» – подумала она и остановилась, ища телефон. Его нигде не было.
«У меня что, уже совсем память отшибло? В прошлый раз забыла рюкзак, теперь вот – телефон», – мысленно ругалась она.
Надо спешить – здание скоро закроют. Сохи со всех ног понеслась обратно.
Коридор выглядел мрачным. Наконец она вспомнила, где в последний раз доставала телефон. Зайдя в женский туалет на третьем этаже, она включила свет и начала одну за другой открывать двери кабинок. Наконец дошла до последней, четвертой. У нее было плохое предчувствие. Раздался протяжный скрип, когда Сохи потянула за ручку последней дверцы.
Телефон лежал в мусорном ведре рядом с унитазом.
«Что он здесь делает? Фу…» – Скривившись, она двумя пальцами достала телефон. Потом закрыла двери кабинок, подошла к раковине и вымыла телефон под краном.
«Спасибо разработчикам, что он водонепроницаемый», – подумала Сохи, стряхивая с него воду.
Вдруг снова раздался скрип.
Она посмотрела в зеркало над раковиной. Четвертая кабинка. Ей стало жутко. В любой другой ситуации Сохи бы просто подошла к двери и проверила, что с ней. Но после встречи с Сон Чэён она больше не могла отрицать, что существует нечто за пределами здравого смысла. Сохи не верила в то, чего нельзя было увидеть своими глазами, но тогда почему сейчас… ей казалось, будто за ней кто-то наблюдает?
Снова раздался скрип. Третья кабинка.
«Этому должно быть объяснение. Логическое объяснение…» – успокаивала себя Сохи.
Вдруг свет погас. Было уже десять вечера, в это время в здании всегда выключают освещение. Такие правила.
Тут опять раздался скрип. Вторая кабинка.
«Надо выбираться отсюда. Надо выбираться отсюда», – кричал разум. Ноги стали ватными. Она чувствовала, что кто-то наблюдает за ней из темноты, нет, не наблюдает, кто-то впился взглядом ей в спину…
– Кто… Кто здесь?
Здесь… Здесь… Здесь…
Гулкое эхо заполнило помещение.
«Да нет, мне просто померещилось. – Она попыталась отбросить страх. – Ну не могут двери открываться сами». Обреченно вздохнув, Сохи включила фонарик на телефоне. Даже такое незначительное действие требовало сейчас огромной храбрости. Дрожащий свет пробил кромешную тьму и отразился в зеркале. Три открытые двери выглядели зловеще.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Неужели… Сохи вспомнила слова чудачки Еха.
«Если яйцо разобьется, надо быть начеку. Тебя могут окружить злые духи. Если увидишь их в зеркале, ни за что не закрывай глаза. Даже если очень страшно, продолжай смотреть. Не оглядывайся. Всякий раз, когда оборачиваешься, они приближаются, как в игре “Тише едешь – дальше будешь”. Незаметно, шаг за шагом…»
Сохи положила телефон на край раковины и посмотрела в зеркало. По телу пробежали мурашки. В отражении она увидела только свое побледневшее лицо. Она на ощупь искала мыло, не отводя глаз от зеркала. Потом включила воду. «Не оборачивайся. Не оборачивайся». Начала вспенивать мыло. «Не оборачива…» Внезапно его текстура изменилась. Сохи почувствовала что-то набухшее и шершавое. Мыло становилось все больше и больше. Ее рука вдруг заметно потяжелела.
Сохи опустила глаза.
Из раковины на нее смотрело лицо девушки.
И… улыбалось.
Сохи в ужасе завопила. Телефон, который лежал на краю раковины, с треском упал на кафельную плитку. Ей казалось, что она сходит с ума. Вода вдруг перестала течь из крана. Когда упала последняя капля, в непроглядной тьме раздалось тихое бормотание. Чей-то шепот.
Здесь… Я здесь…
В это же время следователь Ли подошел к главным воротам школы. Читавший книгу охранник поприветствовал его и пропустил внутрь.
– Спасибо, что пришли, – произнес он.
Следователь Ли вписал свое имя в журнал посетителей. Они прошли через спортивную площадку, со всех сторон обдуваемую ветром. Почему-то на территории школы было холоднее, чем снаружи. Охранник открыл дверь в главное здание и сказал:
– Прошу вас, найдите преступника.
Он вежливо поклонился. Ли ответил тем же, внимательно изучая его взглядом. В школе Чонмун того, кто отвечает за безопасность, называли охранником, а не сторожем, причем задолго до введения такой должности. Вместе со званием пришло и доверие педагогического состава.
Охранник был похож на обедневшего аристократа. Его происхождение выдавали едва заметные движения, а произношение было нарочито четким. Он был одет в униформу, но Ли еще никогда не встречал такого элегантного мужчину: ростом выше ста восьмидесяти пяти сантиметров, с благородными чертами лица, подтянутого и, что невероятнее всего, с моложавым взглядом.
– Наверное, непросто находиться здесь каждую ночь после убийства? – спросил следователь.
– Для меня это не обременительно, – ответил охранник.
– А ваша жена как, волнуется, наверное?
Охранник предупреждающе посмотрел на Ли. Его взгляд сигнализировал: «Осторожнее, не стоит трогать эту тему».
Ему было за пятьдесят, семьи у него не было. Повисла пауза. Следователь уяснил для себя одно: охранник понимал, что находится под пристальным вниманием полиции.
– Не забудьте вернуть ключ, когда будете уходить, – сказал он и зашагал на свой пост.
Ли вошел в здание и достал фонарик. Яркий луч осветил коридор. Через стеклянные проемы в дверях он осмотрел кабинет директора и учительскую. Затем поднялся на второй этаж и остановился у двери в лабораторию. На ней висело объявление: «Временно закрыто».
Ли открыл дверь ключом, который дал ему охранник. При свете фонарика накрытый полиэтиленом анатомический манекен выглядел пугающе. За ним на полках стояли мензурки, микроскопы и заспиртованные в банках амфибии. Луч света переметнулся на второй лабораторный стол. Именно там нашли Сон Чэён.
Случай крайне странный. Приехавшая по вызову полиция обнаружила тело школьницы и две кружки на столе. В ходе экспертизы в одной из них были найдены следы цианида. Криминалисты попытались определить предполагаемого преступника по форме отпечатка губ. Так же как и отпечатки пальцев, они уникальны и отличаются даже у близнецов. Но выяснилось, что отпечатки на обеих кружках принадлежат жертве.
