обладающих повышенной чувствительностью к «заданным тенденциям в медиапространстве», представители которой сами могут почувствовать «нужный контекст». Хороший пример приводит В. Коровин в книге «Третья мировая сетевая война»: «Как-то участвуя на одном из телеканалов в дискуссии с автором этих строк, тогдашний шеф-редактор московского бюро газеты
Financial Times, американец по происхождению Чарльз Кловер так обозначил суть сетевого подхода: «Сетевые технологии — это
network, структура без «головы», без руководителя. Не иерархическая, а горизонтальная, нецентрированная структура. «Информационное пространство» — это не иерархия. Да, я представляю газету, но никто не говорит мне, что печатать, реально нам никто не указывает, какие мнения излагать в наших статьях». Это очень показательное высказывание, ибо оно довольно точно передаёт сетевую атмосферу. Сетевик — включённый участник сети — сам принимает решения и сам ориентируется в том, как ему отреагировать на то или иное событие, ибо он
уже заранее предварительно сформирован таким образом, что его решение синхронизируется с общей настройкой сети. Именно поэтому шефом-редактором московского бюро влиятельнейшей британской Financial Times назначен американец, прошедший специальную подготовку и обучение (деканом Кловера был небезызвестный Пол Вулфовиц), а не русский, не серб и даже не британец. Это показательный момент сетевого подхода — реальность сформирована, запрограммирована заранее. (…) Преимущество заранее созданных узлов сети в том, что они включаются тогда, когда нужно. Они могут долгое время быть пассивными, они могут ничего не делать, заниматься собиранием марок и обменом ими. Но в нужный момент они активируются, самосинхронизируются и выполняют свою сетевую миссию. Самосинхронизация, таким образом, — это состояние предварительной настройки, в результате которой в момент активации сетевой узел включается самостоятельно, без дополнительного импульса. Никто его пошагово не контролирует, не направляет, не лезет с приказами каждую минуту. Он сам знает, что и как ему делать. Он — правильно настроенный, качественный элемент атлантистской сети».[26]
1.3.6. Перераспределение сил
Ведение сетецентрических военных действий требует перераспределения сил: линейную конфигурацию сил на театре военных действий заменяет расположение, обеспечивающее возможность проведения точечных операций. Чтобы достичь этого, необходимо: а) по большей части заменить физическое освоение территории установлением функционального контроля над важнейшими стратегическими элементами; б) перейти к нелинейным действиям как во времени, так и в пространстве, сохраняя возможность в случае необходимости сконцентрировать критический объём военной силы в конкретном месте и в) развить теснейшее сотрудничество между разведывательными службами, оперативным командованием и логистикой для достижения точных эффектов и обеспечения временного преимущества с помощью рассеянных сил.[27]
Основной акцент в этом случае ставится на перераспределение, переход от линейной конфигурации (фронт) к ведению точечных операций, что напоминает практику партизанской войны. Наступление ведётся не фронтом, а малыми, взаимно синхронизированным подразделениями. Всё это создаёт предпосылки к наступлению эпохи постмассовых войн, в которых численность вооружённых сил, т. е. «физическая сила», теряет значение, как, например, теряет значение численность политических активистов в политической партии.
В гражданской сетевой деятельности при нападении на определённое общество, этот принцип отражается в избирательном целевом позиционировании НПО, think tank центров и создании узкоспециализированных сетей общественных организаций, которыми обрастают и которые плетутся вокруг «узловых точек» определённой проблемы или целевых государственных органов. Таким образом ресурсы «гражданского общества» в первую очередь фокусируются на определённые государственные органы путём лоббирования, а позднее процесс переключается на «расширенную общественную акцию».
1.3.7. Демассификация
Принцип демассификации — то, что отличает войны эпохи постмодерна от войн эпохи модерна, в которых численность боевых единиц почти всегда имела решающее значение. Демассификация базируется на: 1) использовании информации для достижения эффектов, что снижает нужду в концентрации крупных сил в конкретном месте и 2) увеличении скорости и амплитуды перемещений на поле/театре военных действий, что уменьшает шансы противника поразить цель или цели.[28]
1.3.8. Активное меньшинство
Активное меньшинство — результат работы принципа демассификации, применённого невоенным (гражданским) способом в сетевой войне. В сетевых войнах меняется сама структура агентуры влияния. Всё чаще стратеги войн избегают непосредственной вербовки, предпочитая действовать более тонко. Активное меньшинство, обозначенное в социально-политической сфере, как потенциальный источник агентов влияния, обрабатывается тщательно, искусно и осторожно: это и особое внимание со стороны западных СМИ, и приглашения на научные конференции, а также стипендии, дотации и гранты, разжигание интереса к идеям и проектам какого-либо деятеля или группы. В случае невнимания (недостатка внимания) в отечественной среде, при таком подходе (искусственном внимании со стороны) человек психологически подталкивается в необходимом направлении.
За время упомянутого процесса используется не непосредственная идеологическая индоктринация, а всего лишь «мягкое убеждение» — soft ideology, убеждение «объекта», что «Запад заинтересован в разных точках зрения, ценит плюрализм и оригинальность, никого не заставляет ничего делать насильно…». Так проходит включение в сеть активистов, взгляды и убеждения которых весьма далеки от нормы в государстве, ведущем сетевое нападение.
В сетевых войнах агенты влияния — не только известные общественные или политические деятели, которые прямо защищают западные ценности, но и их противники и промоутеры своих собственных идеологических моделей. В информационной войне, как и при управлении парусным судном, можно плыть и «по» и «против» ветра, при этом влияя только на детали поведения объекта, а остальное дополнит точное и синхронизированное предоставление информации (на основании специального алгоритма).[29]
С началом 1990-х на территории стран бывшего Варшавского договора и Балкан началась массовая грантомания. Грант-операторы (Сорос и другие правительственные и неправительственные «дарители») начинают кампанию массовой раздачи подарков, как денежных, так и разных других, чем различными путями привязывают к себе и атлантистским сетям огромное число организаций. Таким образом, все более-менее активные люди в этих социумах оказались локализованными в подобных неправительственных (а позднее и правительственных) организациях и практически, купленными, так как в определённый период они получали конкретную финансовую и/или другую материальную помощь от атлантистских сетей.
Нужно упомянуть, что существует активное меньшинство с полностью противоположной идеологической позицией: часто, независимо от реальных убеждений, частью американских сетей может стать (на первый взгляд) идеологически чуждый элемент. Однако, в случае, если он предсказуем, то есть в его действиях нет тайны и, таким образом, им можно манипулировать — он под контролем. Если понятно, как он поведёт себя в той или иной ситуации, значит, в нужный момент его можно использовать нужным образом.[30]
1.3.9. Глубокое сенсорное проникновение
Этот принцип сетецентрической войны подразумевает увеличение объёма и повышение качества сенсоров и индикаторов, как в районе боевых действий, так и вне его. Такое проникновение осуществляется следующим образом:
• объединением в общую систему разведданных, данных наблюдения, слежения и опознавательной системы;
• использованием сенсоров, как главных маневренных элементов;
