— Духи леса слышат твои правильные слова. Они продлят твое пребывание у моря до захода луны, когда вновь соберется фоно. А пока мы совершим жертвоприношение Ему, всемогущему. Кровь жертвы вольется в твое тело, и будет держать живую силу. Молись Ему, вождь моего народа!
Оставив вождя на попечение женщин, жрец покинул его фале[15]со стенамииз палок бамбука и пошел к ручью, за которым стояла его хижина. У ручья его ждала толпа ребятишек всех возрастов.
— Вити-бáла фоба-фоба, алапáту аитЩ! Вити-бАáла фоба-фоба, алапАáту аитЩ! — злобно пророкотал жрец бессвязные слова, и в устрашающей позе, с растопыренными пальцами, к ногтям которых были привязаны зубы акулы, набросился на детей. Часть их в испуге бросилась бежать, остальные прижались к стволу пальмы. Самые маленькие заплакали.
— Где этот пёс, кровь которого нужна нашему вождю, а мясо — священной акуле?! Почему не притащили собаку сюда? Ну, что молчите? Ты, ТАáло, — жрец впился глазами в самого рослого мальчика, которого, казалось, не пугали страшилки жреца. — Отвечай!
— Вот он, — Тало кивнул в сторону коротышки с большими умными глазами, — он нашел Палу…
— Какого ещё Палу!? Собаки не имеют имени! Где же она? — Жрец схватил коротышку за курчавые волосы. — Почему не привел?!
Малыш заплакал. Тало ответил за него:
— Собака была привязана к дереву, он отвязал её, она вырвалась, и убежала дальше, в лес….
— Врете! Собаки бегут к дому, в деревню! Они боятся лесных духов — духи убивают собак.
Тало продолжал:
— Собаки бегут к хозяину, своему другу…
— Опять брешешь! Её хозяин, этот негодник Мауи, нарушил табу — решил, что он может читать знаки бога Раа — и за это Раа покарал его, отдав в плен тонганцам! Ты знаешь это, Тало! Собаки не плавают по океану….
— Ей не надо плавать….
— А что — она полетит?
Только тут Тало понял, что слишком много сказал жрецу, и решил дальше молчать.
— Продолжай! Полетит? Ну? Кто знает, почему собака убежала в лес? А может быть, она здесь, в деревне?
В этот момент ребятишки повернули головы в сторону леса. Жрец взглянул в ту же сторону и увидел Салаину, мать Мауи, быстро уходящую из деревни.
— Эй, женщина! Куда собралась?
Салаина ничего не ответила, а только ускорила шаги и уже бегом пролетела сквозь рощу смоковниц к лесу. Жрец понял, что скрывают дети.
* * *
Палу почуял приближение Салаины и лаем дал понять это своему хозяину и другу. Мауи, ещё не отдохнувший после двухчасового заплыва и марафона по труднопроходимому верхнему лесу Уполу, бросился навстречу матери. После обоюдных слез радости, Салаина спросила.
— Сынок, как же тебе удалось бежать?
Мауи не мог сразу ответить — накатился очередной приступ кашля, который начался после того, как он выбрался на пляж Лаломану. Весь сложный путь от пещеры Сына Солнца до родного леса Мауи проделал в состоянии возбуждения, радостного и одновременно похожего на лихорадку. А теперь напротив — слабость овладела им, было неприятное чувство тошноты.
— Похоже, ты очень устал, сынок… Отдохни здесь, я побуду с тобой…
Мауи присел на мягкий мох рядом с доброй мамой, и ему стало легче. Он кратко рассказал ей, что произошло с ним после нападения тонганцев. Однако ни словом не обмолвился о Сыне Солнца, считая, что не имеет на это Его разрешения.
— Не рассказывай никому, что ты был на острове табу! Жрец уж точно тогда не простит тебя, — серьёзно заявила наивная женщина.
Она достала из плетёной корзинки печеные бананы и лепешки из плодов хлебного дерева для сына и куски мяса кита — для Палу.
— Спасибо, мама — ты не забыла моего друга!
— Жрец хочет его зарезать, чтобы кровь влить умирающему Афенги, моему брату, а тело отдать священной акуле.
При слове «жрец» Палу бросил жевать вкусный кусочек и злобно зарычал.
— Не бойся, Палу! Ты со мной. — Мауи обнял собаку за шею. — Ты сказала, что дядя Афенги умирает? Значит, мой брат Ваи будет матаи?
— Нет, сын. Ваи не будет вождем, он уплыл на войну простым воином.
— Почему же?
— Фоно не понравилось, что Ваи избрал в жены девушку из бедной аинги. И жрец сделал всё, чтобы фоно отвергло Ваи. — Салаина с заметной тревогой посмотрела на сына, который без обычного аппетита жевал вкусные лепешки и нежно гладил Палу, уплетающего мясо кита.
— Мауи, жрец очень злой и беспощадный человек. Возможно, он будет стараться избавиться от мужчин аинги Аматуи, истинных наследников вождя. И тебе надо опасаться его.
Мауи подумал, что он хорошо сделал, скрыв от мамы визит к Сыну Солнца.
— Я знаю, мама. Я буду осторожен.
— Тебе лучше оставаться в лесу до возвращения Ваи и отца. Здесь жрецу тебя не найти. Я бы не нашла, если бы не Палу. Вот… — Салаина достала из корзинки циновку и что-то, завернутое в лист пандануса. — Вот циновка, на ней спать удобнее. А это… — она развернула широкий лист, и Мауи увидел кинжал, выточенный из твердого камня с искусной резьбой на деревянной рукоятке:
— Его оставил мне твой отец перед походом на Тонга, чтобы я защищала своих младших детей. Но тебе он сейчас больше нужен — злые лесные духи боятся людей с кинжалом. Ты себя защитишь, ты смелый и сильный, Мауи.
Мальчик впервые держал в руках такую красивую и редкую вещь. Символ настоящего воина.
* * *
Мауи не сразу заметил их. Они были черные как лесные тени. И нагрянули неожиданно с трех сторон, три злых лесных духа, не оставив Мауи возможности бежать. Пришельцы были сплошь покрыты черными листьями, вместо головы на плечах извивались щупальца осьминога. Палу оскалился, но нападать на страшных и странных непрошенных гостей не осмелился. Озираясь в поисках выхода, он прижался к ногам Мауи. Тот не сразу опомнился от страха. И лишь вспомнив наказ матери, выставил кинжал с криком: «Прочь, лесные злодеи!» У злодеев в руках оказались дубинки. Мауи обернулся к нападающему сзади, грозя кинжалом. Двое других в это мгновение набросили на Палу сеть, обычную сеть для ловли голубей и оттащили рвущегося в исступлении пса в сторону. Затем пришли на подмогу подельнику. Удар дубинки пришелся в заднюю часть шеи. У Мауи закружилась голова, и он ничком упал на циновку. В помутившемся сознании болью отражался жалобный вой Палу. Его, запутанного в птичью сеть, духи уносили в лес….
Очнувшись, Мауи тут же пустился в погоню за духами. Он следовал за ними, ориентируясь на недавно сломанные ветки. Вскоре стало ясно, что эта черная троица направляется в деревню! Мауи бросился напрямик по практически непроходимому участку леса, по только ему известному проходу.
