Поняв, что поработать не получится, предварительно вырубив все телефоны и гаджеты,
я поехал в дом, где уже копошилась бывшая жена.
По правде говоря, мне наплевать, что она заберет из дома. Я вообще собираюсь его продавать. До работы ездить далеко и неудобно, одному такая махина не нужна, а содержание обходится в копеечку. Но хотелось бы, чтоб Аврора оставила не голые стены. Да и вообще… я долго не признаюсь, что хочу снова увидеть ее после встречи в клубе. Понятия не имею, нахрена, просто хочу. Для этого я даже придумал мерзкую расписку об отсутствии претензий. Мол, имущество разделили честно, разошлись мирно.
Порой я ловлю себя на мысли, что после развода превратился в шестиклассника, которому еще интересно дергать девочек за косички. Аврору очень забавно дергать. Немного стыдно, потому что жестоко, но забавно.
Так что в отсутствие работы я сижу в гостиной за барной стойкой, пью кофе и наблюдаю, как бывшая носится туда-сюда, упаковывая вещи в коробки. Ее явно нервирует мое присутствие, причем это совсем не тот страх, с которым она жила, это явное смущение и стыд за пьяные приключения пару дней назад. И это тоже весело.
А еще она будто посвежела. Ну или я до сих пор ни разу толком на нее не смотрел. Да и сейчас, объективно говоря, не стоит. Когда бывшая нагибается, чтобы уложить в коробку какую-то хрень, я с интересом рассматриваю упругую задницу, обтянутую джинсами. Черт, момент, когда она окажется в чьей-нибудь койке — дело времени, причем ближайшего. Сейчас девчонка распробует свободу, и понесется.
Хотя мне-то какое дело?
Чтобы отвлечься и не довести самого себя до естественной реакции организма на симпатичную задницу, я снова пытаюсь залезть в телефон в надежде, что айтишники справились с вирусом, и никакие ссылки больше не угрожают моему личному виртуальному пространству. Но все становится только хуже, и это уже начинает бесить.
— Коротков! — звоню начальнику службы безопасности. — Если через час эта хрень будет продолжаться, всех нахрен лишу премии! А если не разберетесь до завтра — поувольняю за несоответствие, ясно?! Почему я, блядь, должен сидеть без связи из-за этого спама?!
— Виктор Викторович, вам бы глянуть… тут… немного нестандартная ситуация, довольно личная… мы можем остановить поток сообщений, но ссылка… вы бы открыли, посмотрели.
— Чего?! Коротков, ты в своем уме? Я должен с личного телефона открывать странные ссылки? С телефона, где у меня контакты, банк-клиенты, я все правильно понял? Мне кажется, до завтра ждать не стоит, займемся твоей квалификацией сегодня…
— Виктор Викторович, вы вправе принять любое решение, в том числе и о моем увольнении, однако я рекомендую все же посмотреть ссылку и проконсультироваться с юристами. Мы со своей стороны остановим поток спама к завтрашнему утру, ссылки проверены на безопасность, к тому же мы дополнительно установили несколько приложений для защиты.
С юристами? Я хмурюсь. А вот это уже начинает напрягать. Но прежде, чем я принимаю какое-либо решение, чувствую рядом присутствие. И тонкий флер духов. И взгляд еще: настороженный, опасливый, но упрямый.
— Чего тебе?
Поднимаю голову, чтобы посмотреть на Аврору и едва не вздрагиваю: она все же безумно похожа на мать. Только, пожалуй, красивее — все же двадцать лет назад индустрия красоты сильно отставала в вопросах превращения симпатичных девушек в роскошных.
— Здесь написано, что мне достается еще машина. Я ее хочу.
Я действительно составил список того, что передаю бывшей жене после развода. Правда, я не помню в этом списке машин, но могу предположить, как она туда попала: список составлял помощник по моему заданию, поэтому он просто внес все, что покупалось на имя Авроры. Кажется, отец что-то там ей дарил.
— У тебя прав нет.
— Есть.
Я удивленно моргаю. У нее есть права? Не помню, чтобы она училась в автошколе.
— Странно, что ты вообще помнишь, как меня зовут, — парирует бывшая, и я понимаю, что сказал это вслух.
— Покажи права.
— Я не обязана отчитываться!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Тогда получишь машину по частям, чтобы гарантированно не собрала столбы по дороге.
Стиснув зубы и закатив глаза, Аврора достает из кошелька права и с хлопком — аж кофе в чашке едва не выплескивается — кладет на поверхность.
Что ж, у нее действительно есть права. И ей принадлежит опель.
— Ну, как хочешь.
Пожав плечами, я иду к ящику с ключами и не без труда нахожу ключи от опеля. Машины в гараже надо будет тоже перебрать и продать к херам. Половина остались от тестя, некоторые я покупал для покатушек с мужиками, а некоторые даже записаны на фирму, и стоит их вернуть, пока не пришлось посадить самого себя за растрату.
— Не въебись там ни во что, — предупреждаю, отдавая ключи бывшей.
— Разберусь!
Она как ежик. Необходимость — первая за пять лет, кстати — общаться со мной вызывает у Авроры некотролируемую бессильную злость. Я попаду в ад за то, что дразню девчонку, которая меня боится. Хотя, думаю, в аду длинный список причин для Островских.
Она снова зарывается в коробки, а мое внимание привлекает содержимое мусорного пакета. Рядом с ним стоит небольшой контейнер с фотографиями. Понятия не имею, где они стояли. Некоторые очень симпатичные: тесть запрещал дочери выкладывать в соцсети непрофессиональные фото. Он вообще щепетильно относился к публичности. Дочь дипломата не имела права быть неидеальной. Но на парочке Аврора выглядит счастливой и совсем юной. Поддавшись порыву, я беру из контейнера одну фотографию.
— Сколько тебе здесь? И где это?
Она хмуро косится, определенно недовольная тем, что я влез в ее тщательно организованный порядок.
— Через полгода после… кхм… свадьбы. На Мальдивах.
А, да, в свадебное путешествие Аврора Островская отправилась одна. И, надо думать, это принесло ей облегчение. Но какая же она юная на фотке. Неужели действительно была такой? Я не помню.
— Брось в мусорный мешок.
— Ты же хотела забрать.
— Я передумала. Плохая фотосессия. Мне не хотелось фотографироваться.
Пожав плечами, я бросаю рамку в мусор, и тут замечаю там же другие фото.
Аврора с отцом в Праге. Аврора с отцом на ее выпускном. Аврора с отцом на каком-то приеме. Аврора с отцом в саду, склонились над мангалом и со смехом пытаются выловить упавшую в угли сосиску. Маленькая Аврора на руках у отца под большой красивой новогодней елью. Портрет Рогачева-старшего: официальный, наверняка сделанный для какого-то ведомства или доски почета.
Вот как. Девчонка выбросила все фотки отца.
— Не хочешь помочь?
Она видела, что я рассматривал мусор, и теперь смотрит с вызовом. Мол, «Ну, давай, скажи что-нибудь! Нападай!».
— Чем тебе помочь, деточка? — усмехаюсь я. — Выбрать фотки, которые я хочу оставить себе, чтобы одинокими вечерами на них дрочить?
Она краснеет и стискивает зубы, но делает вид, будто не слышит.
— Коробки отнести в машину.
— А давай ты машину к дому подгонишь, а я их отнесу. Не имею никакого желания бегать по лестнице в гараж с твоими баулами. Давай-давай, бери свой опель и гони его прямо к крыльцу. И багажник открой.
Мне даже интересно. Я более чем уверен, что Аврора ни разу не садилась за руль с тех пор, как получила права, поэтому сейчас ей страшно и совсем не хочется вести машину. Но она ее уже выпросила, и сдаваться нельзя. Упрямая девица. Сейчас будет интересно.
Конечно, она разворачивается на каблуках — копна каштановых кудрей, небрежно стянутая в пучок и заколотая карандашом, рассыпается по плечам и спине. Аврора уходит в гараж, а я сажусь обратно за барную стойку, одним глотком допиваю остывший кофе и все-таки достаю телефон, чтобы проверить, что там за ссылка и зачем мне юристы. Жизненный опыт подсказывает, что если тебе советуют нанять юриста — отделаться легко не выйдет. Но у меня даже идей нет, от чего я должен отделаться.
Ссылка грузится долго. Я даже начинаю сомневаться в том, что Коротков не мог переметнуться к конкурентам и заняться промышленным шпионажем, но когда наконец загружается страница, я понимаю, что попал на обычный сайт с какими-то блогами. Судя по всему, не очень популярный, но в целом активный.
