Никакого сахара. Никакой содовой. Никаких фруктов! Чем фрукты-то не угодили? Что вообще могли сделать фрукты человеку, помимо пополнения водного баланса?
Когда я закончила читать первые две страницы, то была готова блевать.
Неожиданные взвешивания в течение всего сезона? Куда я попала? На шоу «Худеем Правильно»? В ад?
Тренер Кей ничего об этом не сказала, что означало только одно. Либо она меня подставила, чтобы я проиграла, либо подумала, что смогу с этим справиться.
Как только я вышла на поле, чтобы тренироваться с другими девушками, все разговоры прекратились.
Когда я бросила сумку на землю и начала растягиваться, несколько девушек посмотрели на меня, на сумку, затем снова на меня и начали перешептываться.
Одна девушка, посмелее других, подошла ко мне и села.
— Привет.
— Привет. — Я сглотнула, подавляя нервозность, и наклонилась к правой ноге. — Я — Эмерсон.
— Мы с тренером поспорили насчет того, появишься ты или нет.
— О?
— Да, похоже, она выиграла. Не скажу, что это имеет значение. В любом случае, нам нужна свежая кровь.
Ее темные волосы были стянуты назад в тугой косе, макияж выглядел свежим, а ярко-красная помада выделялась на фоне бледной кожи, словно следящий маячок. Трудно отвести взгляд, настолько резким был контраст. Девушка была одета в светлый коротенький топик и в спандекс. Блестящие бриллиантовые серьги отражали свет, практически ослепив меня. Она снова улыбнулась.
— Я — Кинси.
— Приятно познакомиться. — Внезапно почувствовав себя неуверенно, я начала шарить в сумке, чтобы найти хотя бы блеск для губ. Очевидно, я еще не добралась до этой части руководства.
До той, в которой говорилось, что всем девушкам нужно было быть «при полном параде» на каждой тренировке.
— Тебе понравится быть Девочкой «Смельчаков». — Кинси начала растягиваться, подражая моим движениям. — Мы получаем бесплатный массаж, бесплатный загар, бесплатный макияж… — Она нахмурилась, а потом прочистила горло: — Не хочу быть сучкой, но тебе нужно было хотя бы накрасить ресницы, если ты собиралась появиться с чистым лицом.
— О… — Я коснулась щек. Они были горячими от смущения. — Я не знала. Завтра обязательно сделаю макияж.
Кинси выдохнула.
— Хорошо, это хорошо. Я просто… — Она прикусила нижнюю губу и прошептала: — Тебе будет достаточно сложно из-за того, что ты…
Мое сердце сжалось, и я попыталась втянуть живот, но это было бесполезно. Я была просто девушкой покрупнее… крупнее, чем они. В мои штаны поместились бы две девушки из моей команды, без шуток.
— Потому что ты такая хорошенькая, — закончила она.
Моя голова дернулась. А? Что я упустила?
Улыбка Кинси все еще была на месте, и мне она не казалась фальшивой.
— Ты думала, что я собираюсь сказать что-то другое, да?
Я кивнула, не доверяя своему голосу. Внимательно смотрела на нее в поисках хоть какого-то намека на злую сучку, но ничего не находила. Ее улыбка казалась настоящей.
Кинси закатила глаза.
— С такой задницей, я удивлена, что Санчес еще не «застолбил» тебя для себя.
При звуке этого имени мои щеки загорелись.
Я не двигалась.
Я была в совершеннейшем ужасе из-за того, что сама себя выдала.
Ее улыбка стала еще шире.
— Ах, так лучший ресивер в лиге все-таки «застолбил» тебя для себя?
— Нет. — Я покачала головой, а затем закатила глаза. — Не совсем. — Я изменила позу и перешла к растяжке для бегунов. Кинси последовала моему примеру. — Я была на стоянке и плакала… хотя это были слезы счастья… а он со мной заговорил. Ничего особенного.
За исключением того факта, что у Санчеса была одна из самых сексуальных улыбок, которые я когда-либо видела. Но это была знающая улыбка, рассказывающая женщинам о том, насколько он осведомлен о своей сексуальности и эта улыбка вела к темной и опасной дорожке, к которой я не хотела иметь никакого отношения.
Идеальные коричневые брови Кинси вытянулись в струнку.
— Хм, Санчес не говорит просто для того, чтобы услышать свой голос, поверь мне. Здесь есть девушки, которых он еще даже не признал, что не слишком сложно для него, учитывая какой он чертовски высокий. — Ее смех был громким. — В прошлом году он попросил Молли уйти с дороги, и она была настолько ошеломлена, что он, наконец-то, с ней заговорил, что застыла на месте. Мужику пришлось просто физически поработать: поднять ее и перенести в сторону. Я уверена, что она тогда перенесла микроинсульт.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Я нахмурилась и взглянула на поле.
— Которая из них Молли?
— Ох… — Кинси отмахнулась. — Молли больше здесь нет. Она спала с одним из игроков в течение футбольного сезона, и он сдал ее, потому что думал, что она ему изменяла. Когда об этом узнал тренерский состав, то ей дали пинка под зад.
— Ух ты. — Я втянула в себя воздух. — А они серьезно относятся к политике запрета неформальных отношений. — Не то чтобы это имело значение, поскольку, на мой взгляд, все футболисты должны гореть в аду.
— Э-э… — Кинси пожала плечами и передвинулась, чтобы растянуть левую ногу. — Это противоречивое правило. Менеджмент закрывает глаза, если парни выигрывают игры. Если же они проигрывают, и тренер узнает, то именно мы уходим, а игроки просто получают больше денег в виде бонусов.
— Разве это справедливо?
Кинси засмеялась.
— Да, милая. Это — футбол.
Прозвучал громкий свисток. По моим венам хлынул адреналин, и я быстро встала в ожидании команд тренера. Это свершилось. Я стала Девушкой «Смельчаков».
Волнение быстро сменилось печалью, которую я постоянно отказывалась признавать…. грустью и гневом, что осуществилась только часть мечты. Миллер Квинтон мог отправиться в ад. Боже, я поклялась, что не буду произносить его имя, даже в мыслях, и вот она я, стою на стадионе «Смельчаков», думая о его великолепных глазах… о вкусе его губ…
Было достаточно сложно, изучая статистику футбола, не задерживать свой взгляд на его имени, на статистике его игр, на его невероятно удивительной способности перехватывать на поле каждый пас, угрожавший его команде.
— Мы начнем с новой программы, — глаза тренера Кей прошлись по всем девушкам и остановились на мне.
Соберись, Эм!
— Эмерсон, тебе придется потрудиться. Остальные девушки уже над ней работали.
— Отлично. — Я натянуто улыбнулась и встала.
На мне были осуждающие взгляды.
Я чувствовала каждый.
И могла поклясться, что слышала каждую мысль, направленную в мою сторону.
Слишком большая.
Слишком жирная.
Огромные бедра.
А ее задница…
Как она вообще попала в группу поддержки?
Я высоко подняла голову и позволила девушкам смотреть сколько влезет.
Шепот становился все громче, пока я, наконец-то, не сжала руки в кулаки, чтобы удержаться и не наброситься на них.
— Я ей помогу, тренер, — сказала Кинси звонким голосом, свирепо взглянув на остальных своих товарищей по команде, а затем сделала защитный шаг в мою сторону.
Она только что шикнула?
Тренер Кей улыбнулась ей, а затем дунула в свисток.
— Десять кругов вокруг стадиона. Когда вы закончите, мы начнем отработку программы. Самая медленная из вас должна будет сделать сто берпи, прежде чем присоединиться к остальным. (Примеч.: Берпи — упражнения, состоящие из пяти элементов: 1 — приседание, 2 — отскок ногами назад, 3 — отжимание, 4 — возврат к приседу и 5 — подъем и прыжок вверх с поднятыми руками).
Девушки сорвались с места в мерцающем потоке кроссовок Nike, розовых спортивных бюстгальтеров и спандекса. Я следовала по пятам за несколькими девушками, рядом со мной бежала Кинси. Если я и знала что-то о беге, то только то, что никогда не стоит бежать в полную силу в самом начале. К тому времени, когда мы были на десятом круге, я была впереди большинства девушек и просто нашла свой темп.
Я закончила сразу за Кинси и почувствовала приток гордости, когда одна из самых худых девушек команды начала кашлять, падая на колени, и начала делать берпи.
