В это время генерал Куроки был назначен командующим 1-й японской армией, которая должна была сражаться с русскими в Корее. Барон Куроки – дворянин, родился в провинции Сацума и готовился стать самураем или военным. В революцию он сражался за императора и сделал военную карьеру. В 1885 году, когда ему исполнился сорок один год, он стал генерал-майором. Отличился в Китайско-японской войне, будучи командиром дивизии.
Как только в гавани Чемульпо сошел лед, генерал Куроки послал передовые отряды своей армии в Корею. 29 марта они вышли из Хиросимы, где готовились к боям, и высадились на Корейском полуострове. Японцы настраивались на решающее сражение.
Русская армия готовилась к сухопутной войне, так же как и моряки, не имея достаточной информации о мощи и натиске японцев. Войска сибирских и маньчжурских военных областей не были полностью собраны. Мобилизация началась после приказа наместника адмирала Алексеева, приказ вышел только после первого нападения на Порт-Артур. 20 февраля генерал Куропаткин, тогдашний военный министр, был назначен командующим военными силами в Маньчжурии. Он сразу отправился по Транссибирской магистрали из Санкт-Петербурга в Харбин, куда и прибыл 27 марта. Генерал Куроки теперь был в Пхеньяне. Враги сближались. Но японцы были готовы к сражению, а русские сухопутные войска – еще нет. Им потребовалось долгих шесть недель для мобилизации пехоты, что было для них первостепенной задачей. Когда генерал Куроки прибыл в Корею, он узнал, что там находится около двух тысяч казаков и других кавалеристов, но к югу от реки Ялу не было других организованных русских сил. Японцы двинулись на север, наводя мосты через реки и строя дороги на своем пути. В маленьком городишке Чонджу у японцев было столкновение с шестью сотнями казаков, которые атаковали их с трех сторон. Небольшой передовой отряд был окружен несколько часов, пока японская инфантерия не подошла с тяжелыми орудиями и не спасла кавалеристов. Была небольшая перестрелка, но маленькая победа родила у японцев большие надежды.
В начале апреля японцы продолжали двигаться на север. Продвижению мешала плохая погода, лили дожди, мосты заливало, и половину времени армия проводила на залитой водой земле. Телеграфные столбы подмывало, провода рвались, и связь выходила строя. Линии чинили, но дожди вновь разрушали их. К 3 апреля генерал Мищенко с казаками был отброшен на другой берег реки Ялу, где они соединились с наскоро организованными русскими войсками, которые бросили на защиту этого района. К концу апреля русские и японцы встретились лицом к лицу у реки, обозначавшей границу. Генерал Куроки мог сделать попытку вторгнуться на территорию противника, и генерал-лейтенант Засулич приготовился отразить его попытку.
Русские занимали позицию на северном берегу реки Ялу, фронт простирался на четыре мили к западу от Аньдуна и изгибался до реки Айхэ (Эйхо), притока Ялу. Долина была ровной, песчаной равниной, шириной около четырех миль, единственными укрытиями служили небольшие группы деревьев и кустарников. Фронт имел здесь около двадцати миль в ширину. Перед русскими позициями располагались предгорья Вечно Белых гор, с крутыми склонами, позволявшими удобно расставить орудия, чтобы иметь широкое поле для обстрела.
Японцы двигались к городу Ыйчжу на южном берегу реки. Ялу образовывала в этом месте дельту, и японцам пришлось бы пересечь пять или шесть ее рукавов, решись они атаковать здесь русские позиции. Генерал Куроки вошел в Ыйчжу, чтобы изучить местность и выбрать тактику для проведения атаки. Он приказал инженерам исследовать реку, чтобы найти подходящее место для строительства моста или брод. Главной задачей было скрыть от русских место атаки, чтобы им пришлось держать широкий двадцатимильный фронт и они не смогли сконцентрировать свои войска в точке будущего удара японцев. В середине апреля японские войска начали наступление. В тех местах, где путь наступления просматривался с северного берега реки Ялу, наступающие несли перед собой защитные экраны из гаоляня (высокие просовые растения) и низкорослые деревья. Три японские дивизии были переброшены и спрятаны в низине между берегом реки и сопками на юге.
Генерал Куроки решил, что понадобится по крайней мере дюжина мостов, если армии придется переходить реку. Ночью 27 апреля было начато строительство моста через один из рукавов реки к острову Контонто, западнее Ыйчжу, и утром, сразу после рассвета, мост был завершен. Когда на следующий день русская артиллерия обнаружила мост, то обстреляла его, но недостаточно метко. Ночью 29 апреля японцы переправили свою артиллерию на остров, где она была скрыта деревьями и камуфляжными сетями и растениями.
Чтобы переправить большее число орудий, был построен еще один мост – в нескольких сотнях ярдов западнее Ыйчжу. Когда стали производить работы, русские засекли это и подвергли мост артиллерийскому обстрелу, но строительство продолжалось, и орудия были переправлены. 30 апреля генерал Куроки решил, что можно переправить артиллерию на расстоянии полутора миль от русских позиций через основное русло реки Ялу, имевшее в ширину четыре сотни ярдов.
Японцы старались ввести русских в заблуждение, выполняя ряд других маневров. Русские войска, растянувшиеся вдоль северного берега, насчитывали 5000 человек кавалерии, 15 000 пехоты и 60 орудий. Японцы сконцентрировались на южном берегу. У них было 28 000 пехотинцев, около 2000 кавалерии и 128 орудий. Японцы имели по крайней мере одно преимущество: они уже пересекали эту реку раньше – в войне с Китаем в 1894 году.
Генерал Куроки послал один отряд в обход правого фланга русских, пытаясь их убедить, что там будет нанесен главный удар. На самом деле у него были другие намерения. Вечером 25 апреля японцы обстреляли несколько русских позиций и захватили два острова в середине реки. Теперь строительство мостов активизировалось. (Всего японцами было построено 10 мостов, большинство под огнем противника.) Небольшие части японских войск двигались в разных точках у реки, занимая ключевые позиции, но по-прежнему скрывая главное место атаки. 28 апреля две команды атаковали высоту, известную как Тигровая сопка, и захватили ее. На следующий день русский батальон выбил японцев с высоты и вернул ее, но временное занятие японцами этой высоты заставило русских покинуть деревню Чончагтай, которую они сожгли, оставив неповрежденным только храм. Этот бой продемонстрировал стратегию русских: генерал Куропаткин намерен оттягивать сражение при Ялу.
Теперь 12-я японская дивизия должна была переправиться через Ялу в тринадцати милях севернее Ыйчжу, где русские силы были очень слабы, и прикрывать на следующий день переправу главных сил японской армии. В соответствии с планом генерала Куроки к 1 мая все войска должны были оказаться на северном берегу.
Воспользовавшись хитрым маневром, генерал Куроки обманул русских, считавших, что основой удар будет нанесен около Аньдуна, где генерал Засулич, имевший растянутый фронт, сосредоточил основные силы.
В ночь на 29 апреля началась переправа, и к трем часам утра 12-я японская дивизия в темноте благополучно перешла реку. Наутро русская артиллерия открыла огонь с вершин сопок севернее реки. Японские орудия пока молчали, и их позиции были неизвестны русским; но, когда русские открыли огонь по понтонным мостам, японские орудия ответили, и под их прикрытием пехота 12-й дивизии начала атаку на сопки, чтобы захватить орудийные позиции русских и защитить основные силы своей армии.
В этот день Гвардейская дивизия и 2-я дивизия взяли Тигровую сопку и Храмовый остров. На следующий день, 1 мая, была назначена атака. Вот как английский корреспондент Уильям Максвелл описывает японскую атаку для «Лондон стандарт»:
«…мы ждали атаки. Солнце поднялось над полем битвы, отгоняя мысли о войне. У наших ног текла река, формирующая дельту. Главный поток реки Ялу темно-синим поясом извивался между желтым песком и темной зеленью деревьев.
В стороне от речной глади поднимались пустынные и молчаливые сопки. Под их сенью дремала деревушка Тюренчен, с крытыми черепицей домиками из светлого камня. Только вблизи можно обнаружить признаки надвигающегося столкновения. Среди кустарников вблизи острова мелькает темная форма солдат и офицеров; перед обуглившимися руинами домов на Храмовом острове лежат темные фигуры; ими полны траншеи и выбоины в земле. Неподвижность жуткая, и с губ срывается вопрос: «Ушли ли русские?»
Потом возникло легкое движение. От японских позиций двинулись разведчики. Ничего не произошло. Японцы начали бомбардировку, стреляя в сторону высот за рекой. Опять никакого ответа от русских. Тридцать шесть орудий стреляли в сторону Тигровой сопки, и склон каждой сопки был накрыт шрапнельным огнем. С половины пятого утра примерно до семи продолжалась японская бомбардировка. Ни выстрела, ни звука не раздавалось в ответ со стороны русских.
