— Ох уж эта твоя грёбаная самонадеянность, — держа руки скрещенными на груди, сказала я. И снова на его лице появилась самоуверенная улыбка, которую мне захотелось стереть с его бородатого лица. — Знаешь, я могу оказаться и городской проституткой.
— Но это не так, — сказал он утвердительно. — Будь ты проституткой, то не использовала бы это слово.
— Что с тобой произошло? — спросила я, отказываясь признавать поражение. — Раньше ты был более терпимым. И казался менее самоуверенной задницей.
В конце концов, это его задело. Моргнув, он ничего не ответил.
Одно очко в пользу Кэт. У Джимми же ноль.
4
НЕЗНАКОМЕЦ
Кэт была права. В какой-то момент в течение дня, возможно, на протяжении всего моего долгого и мучительного маршрута в город, я стал другим человеком. У меня появилась цель, а позже и проблеск моего настоящего характера. Я был неуверенным в себе человеком, потому что пытался понять, что же происходит, но, в конце концов, прекратил бороться с внутренним голосом и позволил ему говорить.
Оказалось, что он — или скорее я — немного высокомерный болван. Часть меня боялась, что Кэт могла обидеться и вышвырнуть меня, но большая часть желала лишь увидеть, насколько сильно я мог на неё надавить. И судя по тому, как она только что меня отбрила, я мог бы сказать, что это было довольно неплохо.
Стоит признать, что она мне нравилась. У неё была сила воли. А найти её занимающейся в металлическом тенте, делающей упражнения, которые и большинство мужчин-то выполняют с трудом, в то время как её тело было облачено в маленький, более чем спортивный бюстгальтер... Это заставило меня радоваться тому, что городок оказался заброшен.
Я всецело намеревался уйти, но пока направлялся в полицейский участок, то понял, что ещё не хочу с ней прощаться. Мне хотелось узнать эту вспыльчивую, одиноко живущую девушку, которая пыталась выставить себя мужланкой, но провалилась, которая спасла незнакомца от неминуемой смерти, одолжила ему одежду своего отца, а затем держала под прицелом пистолета только ради потехи.
Мне хотелось узнать её, выяснить, что ею движет. Я почувствовал огромное облегчение, когда должен был повернуть обратно и тащиться по тому же пути, по которому и пришёл.
И теперь она здесь. С лицом, влажным от физического напряжения, она называла меня самоуверенной задницей, потому что попалась при кокетливом разглядывании моего тела. Она была безрассудной, бесстрашной и немного сумасшедшей. Я не желал ничего больше, кроме как сломать её восприимчивость.
— Буду считать, что это «да», — сказал я, небрежно наклонившись к спинке дивана.
— Что «да»?
— Так или иначе, тебе нравится моё тело.
Я обрадовался, когда она поджала губы и заскрежетала зубами. Я почти ожидал, что она зарычит. Вместо этого Кэт сказала:
— Я в душ.
Она прошла в свою спальню и через минуту вернулась с кучей сложенной одежды и пистолетом сверху.
Я медленно прошёл в кухню, остановился позади столешницы, позволяя ей чувствовать себя более комфортно, и опустил руки на слоистую поверхность.
— Я все время буду здесь. Даю тебе слово, — сказал я. — Нет, ещё лучше. Я могу приготовить ужин. Чего бы тебе хотелось?
Она изогнула бровь.
— Ты помнишь, как готовить?
Я пожал плечами.
— Насколько сложно это может оказаться?
— Хорошо, в морозилке есть замороженная пицца. Если все же не удастся, то консервный нож в ящике, а спагетти в кладовой.
После того, как Кэт ушла, я осмотрел кладовую. Только услышав звук воды, я приступил к исследованию её продуктов, почёсывая голову от необычного выбора еды. У этой взрослой женщины кладовка для продуктов была забита полуфабрикатами, в основном от «Шеф Боярди»[2], и консервированными овощами. И только я подумал, что она питается как ребёнок, как обнаружил банку с трюфелями и другими видами экзотических продуктов. В своём холодильнике девушка хранила свежие овощи и остатки еды в пластиковых контейнерах. В морозилке была замороженная пицца и буррито, лежавший рядом с рёбрышками, жаркое из цыплёнка и говяжий фарш, аккуратно разделённый в небольшие упаковки.
Я ломал себе голову, пытаясь вспомнить рецепт — да что-нибудь — но ничего не приходило на ум. То ли память была в худшем состоянии, чем я предполагал, то ли кулинария — просто не моё. Оставалась замороженная пицца.
Мне потребовалась минута, чтобы разглядеть её микроволновую печь. У меня были подозрения, что я никогда не пользовался ею в своей предыдущей жизни. Засунув пиццу в печь, я посмотрел на свои руки, чувствуя подушечки пальцев и ладонь. Кожа была немного огрубевшей, но ничего не указывало на то, что я человек, занимающийся тяжёлой работой.
Картина, в которую начинало складываться моё прошлое, мне не очень нравилась.
Кэт приняла душ за пять минут. Выйдя из ванной, она выглядела свежей и была одета в серую футболку огромного размера и спортивные штаны. Её длинные светлые и влажные волосы свисали до середины спины. Хоть девушка и скрывала свои изгибы, которые, как я знал, были, моё тело всё равно отреагировало на неё без промедления. Я ощутил жар во всём теле, а в паху определённо чувствовалось возбуждение, которое не спасал и тот факт, что при каждом своём передвижении жёсткая ткань джинсов натирала.
— Хорошо выглядишь, — с отсутствием изысканности сказал я и повернулся обратно к печи для того, чтобы скрыть свою увеличивающуюся эрекцию. Последнее, что ей необходимо видеть в своём доме, это незнакомого мужчину с огромной эрекцией в штанах.
Мне было приятно обнаружить, насколько мускулистое у меня тело и какой большой мой половой орган. Гигантский питон оказался внушающим, его средняя величина была большой недоговорённостью. Давайте скажем просто: мне было бы не стыдно, если бы меня запечатлели на плёнку при занятии сексом.
Кэт обошла вокруг столешницы, разделяющей нас, и склонилась рядом со мной, всматриваясь в микроволновку. Я мог чувствовать запах её мыла «Ирландская весна» и чего-то ещё. Чего-то очень женского и сладкого. Аромат, на который моё тело определённо реагировало. Я присел на корточки рядом с девушкой, чтобы получше ощущать её запах, изображая интерес к пицце.
— Так ты готовишь мне пиццу для гурманов? — спросила она с оттенком сарказма в своём хрипловатом голосе.
Наши лица были очень близко, что позволяло мне увидеть веснушки, усыпавшие её нос и щёки.
— Будет вкусно, обещаю, — сказал я, говоря точно не о пицце. Моя голова была заполнена «взрослыми» мыслями, и мне следовало отвести взгляд, чтобы она ничего не заподозрила.
