Я дотронулся до её запястья.
— Это прекрасно.
— Это просто... Я никогда...
— Ты никогда не прикасалась к мужчине?
Она отрывисто рассмеялась.
— Нет, прикасалась. Но не к такому, как ты.
— Ты когда-нибудь была с мужчиной?
— Конечно.
Мои брови приподнялись от неожиданности.
— И тебе понравилось?
— Это не твоё собачье дело.
Кэт развернулась, чтобы уйти, но я схватил её за руку.
— Прости. Мне просто хочется тебя узнать.
— Копаясь в моём сексуальном прошлом?.. Ты не с того начал.
Я пробежался рукой по своим волосам.
— Я просто пытаюсь понять, как кто-то похожий на тебя может быть одиноким. Это кажется невозможным.
Кэт скрестила руки на груди.
— Я одинока, потому что мужчины — эгоистичные животные, которые только получают удовольствие и ничего не дают взамен. По крайней мере, мой вибратор меня удовлетворяет.
Если мне не было тяжело прежде, то мысленный образ Кэт, играющей с вибратором, меня почти прикончил.
— Может, ты ещё не встретила подходящего мужчину?
Она захихикала.
— Дай угадаю, а подходящий мужчина — это ты?
— Я могу им стать.
— Ты даже не можешь вспомнить своего имени! Как ты можешь стоять здесь и утверждать, что хорош в постели?
Я отошёл от столешницы и подошёл к ней, зная, что Кэт будет стоять на своём. И навис над ней, как бы утверждая своё доминирование.
— Мне не нужна память, чтобы знать, что мы воспламеняем друг друга. Мне не нужна история или прошлое, чтобы исследовать каждый изгиб твоего тела, узнать каждое движение, которое заставляет тебя трепетать, — сказал я, и мои мышцы напряглись от желания схватить её. — Мне не нужно знать своего имени, потому что, к тому времени как я закончу, ты забудешь своё.
Кэт застыла на месте, на её лице появилась маска безразличия, но её выдавали глаза. Эти два голубых шара, которые, оценивая, осматривали каждую часть моего тела.
Я дал ей возможность отдышаться, чувствуя удовлетворение пещерного человека от её поражения, от того, что сбил её с толку. Кэт была заведена так же, как и я, её выдавало прерывистое дыхание. Но я понимал, что достаточно надавил на неё. Теперь надо подождать, пока она сама ко мне придёт.
Я прислонился плечом к стене и ждал.
— Я не девственница, ладно? — сказала Кэт сердито. — Я даже не знаю, почему это важно, но у меня был секс с двумя мужчинами. Так что не думай, что ты должен лишить меня «невинности», — сказала она, изображая в воздухе кавычки.
— Ладно, — сказал я. — Не лишать невинности. Понял.
Она прошла в сторону гостиной, так больше ничего и не сказав. Прихватив с собой ноутбук и покрывало, которое было накинуто на спинку дивана, девушка легла. Джози немедленно запрыгнула к ней, покрутилась немного и легла у неё в ногах.
— Кажется, тебе уютно, — сказал я, сидя в кресле, которое, как я понял, быстро становится моим местом. Однажды я получу от неё приглашение присоединиться к ней на диване, и, может быть, в конечном счёте и в её постели.
Кэт взглянула на меня и затем сразу отвернулась к экрану компьютера, по-видимому, слишком напуганная, чтобы задержать взгляд чуть дольше.
— Я провожу так каждый понедельник.
У меня появилось чувство, словно меня облили ледяной водой.
— Сегодня понедельник? Какое число?
— Двадцать второе декабря.
— Я и не представлял, что уже почти Рождество, — сказал я, пробегая рукой по волосам. — Мы должны проверить отчёт о пропавших людях. Уверен, где-то там меня разыскивает моя семья или друзья. Почти Рождество, черт побери.
— Я уже проверила.
— И?
Она покачала головой. Я выдохнул.
— Наверное, я настоящий придурок, если никого не волнует, что я пропал два, а может, и три дня назад.
— Если тебе от этого будет легче, то обо мне тоже никто не беспокоится. Единственный, кого это волнует, находится в тюрьме и даже не узнает, если у меня будут проблемы до тех пор, пока не станет поздно.
— Нет, от этого мне не лучше, — сказал я. В моей груди появилось незнакомое чувство сочувствия. Грустно подумать, что в её жизни больше никого нет, никто даже не проверил её во время снежного шторма. Она совершенно одна. — Если тебя это утешит, я беспокоюсь о том, что с тобой случится.
Кэт пристально посмотрела на меня.
— До тех пор, пока ты не обретёшь память и не продолжишь свой восхитительный путь обратно в Голливуд или на Неделю высокой моды, или черт знает куда ещё.
— Знаешь, ты не должна всегда отталкивать от себя людей, — произнёс я с разочарованием. — Особенно если они искренние.
Кэт пригвоздила меня жёстким взглядом, но впервые за это утро я лишил её дара речи.
— Так чем ты занимаешься? — спросил я.
— Я не работаю.
— Тогда как ты можешь позволить себе жить здесь, покупать продукты и всё остальное?
— Я живу за счёт процентов на нефть своего отца.
— Так ты целый день сидишь здесь, ничего не делая?
Кэт захлопнула ноутбук.
— Нет, я не только весь день сижу здесь и ем трюфели во время просмотра мыльных опер. Я занята.
— Чем?
— Черт, а ты любопытен, — сказала она, поднимаясь с дивана, чтобы пройтись. Кэт остановилась в холле, положив руки на талию. — Ну, ты идёшь?
Я последовал за ней по коридору к узкой прихожей в задней части дома, хотя даже и не предполагал, что там такое. Как оказалось, там находилась пристройка к дому — огромная и красочная комната. В центре находился большой стол со швейной машинкой, повсюду разбросаны куски ткани и бумага. На полке находились рулоны разноцветных тканей, а вдоль задней стены в ряд были выстроены три наряженных манекена, каждый из которых был одет в красивое платье и переставлен в тусклое тёмное место.
Я прошёл к ближайшей стене и рассмотрел чертежи, которые были скреплены лентой.
— Ты модельер?
Кэт фыркнула, но больше от удивления, чем от насмешки.
— Черт, нет. Мне просто нравится шить.
— Ты все это сама придумала?
— Отчасти, — сказала она, стоя за мной. — Я сама научилась шить методом проб и ошибок, просматривая видео в интернете. Я смотрю эскизы, выбираю то, что мне нравится, и пытаюсь их повторить.
Я обернулся и по-новому взглянул на неё. Как раз, когда я подумал, что разгадал её, она нашла новый способ меня удивить.
— Ты продаёшь свои модели?
— Нет.
— Почему нет? Даже если ты никогда не покинешь свой городок, в интернете столько мест, где ты можешь их продавать.
Кэт залилась румянцем.
— Я просто не делаю этого, ладно?
— Ты не хочешь или боишься? — Я знал, что моё давление может пробудить её вспыльчивый характер, но меня не беспокоил этот факт. Что-то внутри желало надавить на неё, заставить шагнуть за пределы безопасной границы её жизни. Увиденные рисунки на стене и полностью готовая одежда в комнате показывали талант девушки. Вот только бы ещё и она его увидела.
