Чтобы устроить перебранку в ярославской маршрутке не нужно быть волшебником. Выбрал харю попротивнее, сделал замечание, и цель достигнута. Скандал вспыхнул как пионерский костер, крикуны и борцы за правду мгновенно забыли, что спичку в солому кинул я, мол, уступила бы бабушке место, татуированная. В толкотне и чаду душной ругани, я, ничем не рискуя, протолкался к Варваре, и всадил под лопатку шприц. Подхватил обмякшее тело.
— Водитель! Тормози, девушке плохо! Или «скорую» вызывай!
Расчет сработал, я все-таки родился в этом чудесном городе, знаю, что сказать. Поорать дорогие соотечественники всегда рады, а возиться с падающей вправо — влево девицей никому не хотелось. Я героически взялся помочь.
Вытащил галлюцинирующую девушку Варю на свежий воздух. Изображая заботливого мужа, под ручку доволок до машины. Ноги ведьмы путались, она бормотала несвязное, но мало ли пьяных баб в городе? И ни одного магического следа! Дверца моей машины хлопнула. Я вкатил пленнице еще одну лошадиную дозу, чтобы уж наверняка. Ищи ветра в поле, Люба!
ВИКТОР Глава 15. Лузер Лузерович Лузеров
Вечером я отправился на тренажеры. Я наверное, странный. Недолюбливаю навороченный фитнесс- зал, куда долгие годы хожу. Вся эта резина, механика, наглые яркие фонари, самодовольные «качки»… А нравятся мне потрепанные, вдоль и поперек исписаные похабщиной тренажеры под открытым небом, в соседнем дворе. Многие жестоко переломаны горячей местной молодежью, но я специалист — подобрал упражнения грамотно, так, что хватает и уцелевших железок. Этот двор такой тихий, что кажется необитаемым. Редко-редко, заворчит под окнами серых пятиэтажек автомобиль, или проковыляет бабушка. Небо видно и слышно. Деревья качаются. Молчит окраина, только скрип тренажеров и мое дыхание нарушают тишину. Мне от этого хорошо. Иногда лодыри — аборигены, чтобы не ездить никуда, жарят шашлыки прямо во дворе, но мне особо не мешают, пока трезвые. Вот и сегодня, после пятого подхода на отжимания, я почуял дымок. Приятный, остро пахнущий приправами… Я поднял взгляд и резко вскочил, сразу в боевую стойку. Струйка дыма тянулась прямо ко мне. Не от мангала, а из прохода между домами. Вдоль дрожащей в воздухе ленты дыма быстрым шагом шла Любовь. Лицо — каменная маска, глаза красные, будто обкуренная.
Бежать, бить, ставить магический заслон?
— Не двигаться. — сказали за спиной. Я бы обязательно ударил на звук, но говоривший подкрепил предложение арбалетной стрелой. Железка пригвоздила мою фляжку с водой к сиденью тренажера, ручеек побежал под ноги.
— Арбалет пятизарядный. — пояснил голос за спиною — Одно движение — и ты покойник.
— Это нарушение Шестого Договора между Судьями и Ведьмами. — мрачно буркнул я в лицо Любе. — Война не объявлена. В мирное время мы не имеем права угрожать друг другу, то есть, враг врагу, смертью.
— Извини, был неправ. — сказали за спиной. — Беру слова обратно. Одно движение — и ты калека.
Мы с Любой смотрели друг другу в глаза.
— Глаза красные, плакала? Как ты меня нашла?
— От дыма покраснели. Применила Дымные Пальцы как Магический Кристалл. Вместо волшебного сосуда с водой использовала тлеющие травы. Видишь? — она поднесла к моему лицу догоревший почти до пальцев пучок «слез невесты». — Дым вывел на место остановки маршрутки, нашлись те, кто видел, как ты вел ее, номер твоей машины я знаю. Где Варя?
Я молча смотрел на мелкие веснушки на любином носу. Не замечал раньше. Люба, тоже молча, засунула «слезы невесты» под мою футболку, запахло жженой тряпкой и кожей.
— Веснушки, надо же… Оригинально ты придумала, с Дымными Пальцами, я не знал, что так можно. Что ты Кристаллом не владеешь — знал, а про Пальцы — нет. — медленно, почти по слогам, сказал я. — Она в подвале, спит, под уколом. Гаражный коооператив на Моторостроителей.
-Поехали.
-Эй, с арбалетом? Можно рукой шевельнуть, футболку снять? Неприяно когда пресс тлеет, там еще кое-что ценное неподалеку.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Снимай, и пошел в машину. Вон за тем домом. Руки на виду держи. Почую ментальный сигнал — стреляю в голову.
Вот как оно бывает. Больше ни Люба ни Аркеной не сказали мне ни слова. Самым горьким оскорблением было то, что они даже не заперли меня в гараже. Даже мобильник не отобрали. Забрали Варю, и уехали. Бросили, как фантик от конфеты. Я Лузер. Лузер Лузерович Лузеров.
ЛЮБА Глава 16. Порнографическое дупло
Я сидела на ветке старого дуба. В стволе зияло черное дупло. Сова примостилась на плече.
Бабка позвонила в два часа ночи, велела к утру прибыть в рощу и беспрекословно слушаться первое существо, которое скажет волшебное слово s`il vous plait.
— Почему сильвупле-то? — буркнула я. Получилось невежливо, но меня можно извинить. На звонок пришлось выбираться из-под Аркеноя, в самый что ни на есть неподходящий момент!
— А-а, ты ж советских сказок не читала… — захихикала в трубке Бабка — Эти долбодятлы утверждали, что самое чудотворное заклинание на свете, это слово «пожалуйста». Меня восхитила глубина идиотизма, ну я и перевела пароль буквально. Поняла?
Я поняла, и прибыла в рощу на рассвете. С риском для жизни, потому что сонный Аркеной на выезде из Григорьевского чуть не врезался в молоковоз.
Навстречу нам вылетела сова, вся розовая в лучах рассвета, и скрипучим голосом заорала:
— Сильвупле-е!
Уселась мне на плечо, и добавила:
— Спутников оставь здесь. Смысл Первого Сглаза положено видеть только Исполняющей, то есть тебе.-
Я шагнула под своды дубовых крон, и углубилась в зеленый омут. Здесь не было времени. Только мы и тишина.
—А вот и дуб заветный!!! — сова трижды ухнула, и мы обе очутились на ветке.
— Уху-ху-ху-ху, мне, пожалуй, нравится, как ты изменилась, с тех пор, как мы не виделись. — сказала сова, и чувствительно клюнула в щеку. — Похоже, что многоуважаемая, светлой памяти, Аграфена, не ошиблась.
— Вы не клюйтесь больше так больно, а то я Бабке нажалуюсь. — попросила я — И когти, если можно, чуть втяните.
— Я тебе что — кошка, когти втягивать? — возмутилась сова. — Чтоб было понятнее, я и есть Бабка, жалуйся мне напрямую.
— А-а. — вздохнула я. Настроение у меня было, ну никак не подходящее для такого ответственного дела как начало Первого Сглаза.
— Сядь поудобнее. Мысленно повторяй Чару Полета. — приказала сова. Смотри в дупло, и описывай все, что видишь. Да сядь ты верхом на ветку, тебе же неудобно!
Я подняла ногу и тут же опустила на место. Аж губу закусила. Вчера ночью мы с Аркеноем изрядно перестарались, отмечая освобождение Варьки. Ему-то как с гуся вода, жеребцу, а я — существо нежное, ноги раздвигать теперь больно. А уж сесть на ветку ВЕРХОМ? Я умру.
— Н-да. — сова перелетела ко мне на колено и смешно склонив голову, заглянула в лицо. — Когда я говорила, что в жизни ведьм должно быть много секса, я не имела в виду аж столько. Ладно уж. Сиди в позе целки-монахини, ты должна чувствовать себя комфортно.
Птица повела крылом, и толстенная ветка согнулась как пластилиновая, под прямым углом. Теперь черное дупло смотрело мне прямо в лицо.
За спиной раздалось клацанье. Я понимала, что это сова щелкает клювом, но никак не могла отделаться от мысли, что позади меня танцуют скелеты.
Дупло полыхнуло багровым, я увидела тлеющую на животе Судьи футболку, неотрывный взгляд карих глаз, волну чуба…
Не успев даже поразиться, я оказалась в постели, на черных шелковых простынях. Бледные пальцы Судьи сжали мои груди, он изогнулся, как просыпающийся дракон, и опустился на меня. Я почувствовала, как член раздвигает, входит совсем чуть-чуть и сразу выходит, я раскрываюсь навстречу, и он входит снова, теперь глубже, я обнимаю Судью руками и ногами, хочу прошептать, чтобы он не медлил, что я хочу глубже, но говорить не могу, слышу только свои стоны, а слов нет, а он входит глубже, еще глубже, еще..
