Я доползла до стола, встала, согнутая в поклоне, начала облизывать пальцы варькиных ног.
— Варенька, клюндочка ты моя… — причитала я — И тебе не надо меня трахать сейчас, горе нам будет! Я желанием изнуренная, слезами вымытая, слабая как младенец, ты со мной что хочешь, то и сделаешь. Да и не буду я противиться красавице моей, почтальонше ночной, незабвенной, не пикну, хоть ешь меня в любой позе. Но нельзя, Варя, нельзя! Не бери меня, моя хорошая! Даже ради обряда! Даже ради моего спасения! Нельзя, нельзя, послушай дурочку, юродивые часто дело говорят! Ну! Как приговоришь — жить или сдохнуть? Лечь на стол, госпожа моя, под ноги твои нежные, или послушаешь предупреждение, пощадишь?
Варька по-жабьи присела на корточки, зыркнула мне в глаза, и отпрыгнула на дальний край стола.
— Как скажешь, Люб, как скажешь… — бормотала она, рисуя кровью по картам. Время от времени ловила блуждающий огонек и тыкала его в страшные порезы как котенка в блюдце, а потом отпускала. Внезапно села и сказала обычным голосом:
— Ух, ну ты мне усложнила работу… С трахом играючи справилась бы, а так… Чуть не лопнула. Но не суть. Чо хотела я все-таки выяснила. Ни Бабка, ни тот, кто приходит на шабаш, и вообще никто из наших, не знают, что ты провалила, Сглаз. Все уверены, что работала ты, а не твой Сука.
— Не может быть! — ахнула я — Это против всех правил!
-Сама поверить не могу, но это харарная астрология, Люб. На единственный вопрос заточенная. Она не ошибается. И поэтому ты должна скрыть, что провалила Сглаз. Не говорить про Судью. Это решит все проблемы.
— Утаить правду от Бабки? Ты с ума сошла?
— Любк, я все силы отдала и меня вырубает, спорить некогда. Если никогда не врешь, долго ты не проживешь. А я хочу, чтоб ты жила. Сделай мне такой подарок. Послушай подругу, детка. Отнеси меня в постель, сама не дойду.
Я подхватила падающую со стола Варьку. Она оказалась вовсе не тяжелой.
Голая ведьма несла голую ведьму на руках. Белые и невинные, мы поднимались по скрипучим ступенькам. Порезы на варькином теле таяли, будто их стирал невидимый ластик. Я не могу отказать ей в просьбе. Совру Бабке.
ВИКТОР Глава 23. Теперь я даже Капитанов не боюсь
Я успел завершить Сглаз с точностью достойной Наставника, секунда в секунду. Видеть сквозь стены тяжело даже Судьям. Использование проникающего зрения требует безумных энергетических затрат, и сокращает жизнь, иногда — на годы. Но я пошел на эту крайнюю меру, спешил. За самодеятельность могли убить прямо сейчас. Правильно сделал, как оказалось. Когда идешь по краю пропасти, нужно точно знать, к чему привел твой предыдущий шаг. Я знал, потому что видел внутренность офиса. Жертва вздрогнула, и приложила пальцы к виску. Дело сделано. Обещание выполнено. Судьи не лгут, Люба. Последний «хвост», след моего вмешательства в судьбу Натальи Олеговны, растаял в то самое мгновние, когда на мое плечо легла рука. Я поздравил себя — если бы не смотрел сквозь стены, а искал иных путей доступа к жертве, точно не успел бы! Погасил проникающее зрение, и не оборачиваясь сказал:
— Доложите.
— Как Ведущий Конвоя, я отметил, что в подготовленном для Операции Магическои Кругу произошли непредвиденные события. Поэтому следуйте за нами, Исполнитель.
Голос у говорившего был ласковый, старческий. Не веря своим ушам, я обернулся. Теперь настала пора не верить своим глазам.
За мной прислали Капитанов!!! Ради такого мелкого и обыденного дела, как охота на ведьму-ученицу, должны были отрядить Конвой из Учеников! Только из Учеников, даже не из Отличников! Капитанов посылали на операции особой важности, овеянные великой тайной, угрожающие основам миропорядка! До Капитанов и дослуживались — то к старости, раньше не получалось, уж больно ступень иерархии высокая.
Но руку на мое плечо положил именно Капитан. Сухонький, лысенький дедок.
— Что застыл? — спросил он, и злорадно захихикал — Замерз? Среди лета? Правильно понимаешь, Ученик, натворил ты уж совсем особенных глупостей, обидел Наставника. За такое и на переплавочку не грех! Смерти ты, по физиономии вижу, не очень боишься, значит, готовься. Вероятно, перед кончиной тебя ждут пытки. Потому что Дело требует абсолютной безошибочности. И те кто ошибся, должны понести по — настоящему чувствительное, а не формальное, наказание. Чтобы потомки об этом знали и меньше ошибались. В историю войдешь, Ученик. Да не коси ты глазом на кафе, там тоже Капитаны обследуют место ваших посиделок. Пусть работают, а мы пойдем с тобой навстречу твоей неумолимой Судьбе.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Судьбе так Судьбе. — пожал я плечами. — Трансформируемся, или как-то иначе пойдем? Командуйте, вы же Инструкции получили, а не я.
— Хорошее самообладание. — похвалил дедок. — Даже жаль, крепкого Ученика лишаемся. Ну да ладно, переживем. Человечество большое, тщеславное, желающих поиграться с магией — хоть в утиль сдавай, найдем кого-нибудь на твое место. Трансформируемся поскромнее, скажем в воронов, да полетим.
Мы отошли во двор, спрятались от лишних глаз за мусорными баками. Трансформируясь, взлетая, набирая высоту, я с интересом разглядывал уходящий вниз город. Капитан летел рядом. В вороньем теле он был неприлично плюгавый, вдвое меньше меня. Внезапно прилетела идея: «А не заклевать его прямо сейчас? Не трансформируется же он в человека под облаками! А пока будет снижатся, я его в клочья порву»
Я отогнал дурную мысль, хотя она была приятная. Нет смысла убивать конвойного, все равно найдут. Разве только из вредности. Но вредничать не хотелось. В ту минуту я не хотел ничьей гибели, не желал зла даже толкавшему меня в лапы смерти Капитану.
После случившегося в кафе, я больше не ощущаю себя неудачником. Я крут, это несомненно. Я победитель, раз эту ведьму так тянет ко мне. Не знаю, чем обязан, может все дело в сходстве наших с Любой Деревьев Жизни, но, честно говоря, все равно. Мне хорошо, и плевать, сколько осталось жить. Я машу черными крыльями, поглядываю на летящего рядом облезлого Капитана. Мой оранжевый шальной вороний глаз светится превосходством.
ВИКТОР Глава 24. Тайна семенного фонда
На этот раз Наставник ждал на крыше заброшенного элеватора. Прохаживался по краю высоченной башни, метров шестьдесят до земли лететь, если что… Как узник в темнице, как лев в клетке. Сегодня он был непривычным — волосы подстрижены под машинку, и выглядят не седыми, а пепельными. Одет «a la тореадор» — штаны в обтяжку, короткий пурпурный плащ болтается на одном плече. Отличий два — нет шпаги и торс обнаженный. Осанка — как у английского моряка, мышцы играют, альфа-самец в полном расцвете сил. Что с ним? Я почти испугался — уж очень похоже было, что Наставник решил прожить Обратный Путь. Мы проходили такое по Истории Сообщества. За время существования Судей известно три случая, когда Наставников поражал страшный недуг — тоска по молодости. Безумие заставляло пораженных, используя все возможности (а они у нас-ого-го), пытаться повернуть жизнь вспять, вновь стать юными. Это и называлось «прожить Обратный путь». Зачем Наставники это делали — уже не спросишь, все они погибли. Но не просто погибли, а унесли с собой в могилу множество Судей и случайных жертв из внешнего мира. Был момент, когда Наставник на Обратном Пути поставил под угрозу само существование Сообщества Судей! В это невозможно поверить, но история упрямо твердит — было! Однако мой Наставник, слава Всемирной Гармонии, был здоров. Присмотревшись, я это понял, его глаза истекали печалью, а вступившие на Обратный путь всегда возбуждены и уверены в себе.
Перекинувшись парой слов с конвойным Капитаном, Наставник отпустил птицу, и мы остались вдвоем. Я трансформировался в человека, и ждал. Грома, молнии, приговора, оскорблений, угроз. А Наставник долго вглядывался в мое лицо, а потом обнял, и с минуту стоял неподвижно.
— Болтовня закончилась. — ответил он на мой немой вопрос, и отстранился. — Давай, дрочи.
