И Егор заорал – тоже дурным голосом, будто режет его кто.
Меня, правда, переорать не удалось – ха! Меня никто не переорет, проверено. Но все равно душевно вышло.
Так душевно, что я даже замолкла – и рот захлопнула. И Егор за мной следом.
Пару секунд в полной тишине мы молча смотрели в глаза друг другу.
– Ты чего орешь? – почему-то шепотом спросила я.
– Я-то за компанию, – так же шепотом ответил он. – А ты чего?
– А… а чего ты ко мне в постель залез?! Как посмел вообще?! Да еще голозадый!
– Вообще-то это ты ко мне в постель залезла, – парень только плечом дернул, будто все само собой разумелось. – Я тебя не звал. Ну да ничего, постель большая – поместились же! Видишь, какой я гостеприимный! А что голый, так я, знаешь, в тулупе не привык спать. Я же не спрашиваю, в чем ты там разлеглась. Или даже почему ты в кокошнике спишь. И вообще – кто ж знал, что Кощеева дочь, колдунья грозная, такая визгунья. И трусиха вдобавок.
Тут уж у меня глаза на лоб полезли.
– Кто – я трусиха?!– Ну не я же! – парень перекатился. Теперь он лежал боком, облокотившись на руку, и на меня смотрел. Ровно так и должно! – А я к тебе даже и не приставал, между прочим. Больно надо! Это ты вон… одеяло с меня стащила. И до сих пор, между прочим, пялишься! Нравлюсь, небось?
Он шевельнул плечом, играя грудными мышцами, и осклабился.
– Мне – нравишься?! Я – пялюсь?! – теперь я от возмущения и вовсе задохнулась. – Да нужен ты мне больно! Тоже мне! Будто я мужских… задов голых не видала!
По правде сказать, зада-то я сейчас как раз и не видела. Но не называть же то, что на глаза так и лезло!
– А что – много видала? – Егор уставился с интересом.
А я припомнила свой медицинский факультет… и практику в морге.
– Ну… – скромно потупилась. – Немало. Только те все больше не шевелились вовсе. Хотя нет, и шевелящиеся видала!
Это я вспомнила уже некромантский. Там наглядные пособия тоже часто не сильно одетые попадались. Иногда настолько неодетые, что аж одни кости оставались. Зато бодрые, живенькие!
– Ишь ты! – уважительно протянул Егор, вздернув брови. – И не удивить тебя!
И в этот самый момент дверь опочивальни с грохотом распахнулась.
11
И ведь интересное какое дело – при мне, значит, этот поганец, Иванов сын (это в моей семье вообще-то ругательство… правдивое в данном случае!), без всякого зазрения совести в чем мать родила красовался. Зато при виде ввалившихся в опочивальню Ганьки с Варварой – мигом одеяло на себя потянул, чтоб прикрыться.
По селянам нашим сразу видно было – герои-спасители, значит, явились. Ганька – при кочерге, Варвара ухватом потрясает, вопят оба во всю глотку – боевой дух, значит, поднимают.
– А ну выходи, нежить поганая… – тут наш герой запнулся, оценив композицию, покраснел, чисто бурак, икнул, но тона, однако, не сбавил, – то есть колдун окаянный, на честный бой! Довольно тебе девиц честных позорить!
Мы с Егором переглянулись.
– А не то – женись немедля! – это уже Варвара влезла, боевой ухват вскинув.
Тут уж мы оба не стерпели.
– Жениться? Не-е-е-е!! – это хором как-то вышло, на два голоса. А чего она… страсти всякие предлагает!
Нет, мне-то замуж, положим, надо. Но не за кого попало же – всякого какого прохожего-мимохожего… или мимолежего? Как его назвать-то, если он тут мимо лежит нахально? Тьфу, пропасть! В общем, не за этого!
– Это вы мне никак на выручку примчались? На крики, что ли? – осторожно уточнила я. Даже б растрогалась, ей-богу… кабы они чуть раньше явились.
– А то ж! – Ганька подбоченился.
– А чего ж не спешили-то? – да пока они ко мне бежали, меня б уже и убить, и чести лишить успели! А то и по очереди.
– Ну так – я ж как услыхала, так и давай Ганьку будить! – снова влезла рыжая, а наш богатырь скромно потупился. – Вставай, говорю, там нашу колдунью никак черти жрут. А он ни в какую! Я его, ирода, ухватом в бок, а он с лавки скатился – и дальше спать! Я его кочергой по темечку, а он с боку на бок вертается! Насилу растолкала. А как растолкала, так покуда еще втолковала! Я говорю – колдунью, а он – так и тудыть ее!
Ганька смущенно ковырнул босой ногой пол. Я хмыкнула многозначительно. Кто-то, помнится, затем за мной и увязался – охранничек, посмотри-ка!
– Извиняй, Елена Кощеевна! – застенчивым басом проговорил он. – Спросонок бымши!
– Так я не пойму, – Варвара окинула взглядом сначала нас с Егором, потом своего спутника. Подумала еще чуток и потыкала ухватом… Ганьку. – Вы биться-то с колдуном лесным насмерть будете али чего?
– А можно как-нибудь без смертоубийств дело решить? – уточнил Егор.
– Можно! – щедро кивнула Варвара. – Жениться будешь?
– Я сказал – без смертоубийств!
– Будет-будет, еще как будет! – пропел уже и вовсе незнакомый голос, а Егор застонал, втягиваясь поглубже под одеяло. Еще и меня потеснил, похабник!
А в опочивальню между тем вплыла – иначе и не скажешь! – лебедь белая, не баба! Собой статна, лицом бела, брови соболиные… разве что коса, как у Варвары, рыжая. Ганька, диву ту увидавши, так рот и раззявил, да еще кочергу уронил. А девчонка наоборот, подобралась, пальцы на рукояти ухвата аж побелели.
И впрямь хороша Яга-то!
О! Вот она-то мне клубочек путеводный и спрядет!
– Как же тут не жениться-то? Сыночка моего соблазнила, теперь, как честная женщина, на нем… то есть за него пойтить должна! А то кто ж мне наследницу-то рожать станет?
…Или не спрядет…
Вот ее мне только и не хватало! Мало мне батюшки, которому наследник нужен!
Нет, ребята, тут у нас конфликт интересов выходит. Не согласная я!
– Слышь, Егор, – я толкнула парня локтем, – у тебя тут всегда проходной двор?
– Что ты, только за-ради тебя народные гуляния, – мрачно буркнул он и, склонившись к самому моему уху, понизил голос до шепота. – Тикать надо. Не то точно женят!
12
Хорошая идея – тикать. Осталось придумать, как это сделать!
Для начала бы хоть выставить всех лишних из опочивальни. Потому что убедить народ, что нам нужно хотя бы одеться, прежде чем разбираться, кто на ком женится (а кто и не женится вовсе), никак не удавалось.
Ганька ни в какую не желал оставлять меня наедине с Егором, пока тот не поклянется в честных намерениях. При этом упоминание, что я не одета, сделало только хуже. Оставлять меня неодетую с неодетым же Егором Ганька не желал тем более.
Варвара, конечно, без Ганьки никуда не уйдет. Что до Яги, та вовсе радостно потирала руки, явно догадываясь о наших планах и твердо намереваясь им помешать.
– Вручную гнать надо, – шепотом поделилась я с Егором соображениями.
Тот со вздохом кивнул и потянул на себя одеяло.
– Куда?! – тут же всполошилась я и вцепилась в свой край.
– Не могу же я голозадым при всех встать! Там, вон, девица… и матушка!
– А я тебе кто – леший?! Что-то при мне тебя ничего не смущало!
– Так то – при тебе! И вообще, ты вон все равно одетая, даже в кокошнике… кстати, это вообще удобно – в кокошнике спать? Или у вас в Нави так принято?
– Не твое дело! – я фыркнула. – И я не настолько одетая!
Ну в самом деле, рубаха-то мне – по колено! Может, в другом мире я и покороче платья носила, а только везде свои правила. Здесь девица в рубахе по колено – все одно что голая. Хвастаться ногами перед Ганькой не тянуло вовсе. Еще решит, что теперь сам как честный богатырь обязан на мне жениться. Чур меня, чур от такого счастья!
И уж особенно не стоит делать этого при Варваре! Эта не поглядит, что колдунья, – все косы повыдергает. По крайности, постарается.
– Милые бранятся! – умиленно провозгласила Яга, напряженно прислушивавшаяся к нашим перешептываниям.
