Луиза и Джатс скакали вверх по холму, пока вдали не показался дом. Тогда они наперегонки побежали к двери.
- Мама, мы дома!
- Здравствуйте, мои котятки! - Кора схватила их в охапку и поцеловала.
- А знаешь что, мама, знаешь? - у Джатс глаза стали огромными, как у кошки.
- Что?
- Я перечислила всех президентов по порядку!
- Мы с Орри Тадьей ее натренировали, - сказала Луиза.
- Луиза, сегодня мисс Чальфонте заезжала к нам.
- Пианино, пианино! - Луиза захлопала в ладоши.
- Не совсем. Она хочет послать тебя в Академию благородных девиц, где ты сможешь учиться музыке, как полагается - и хорошим манерам тоже.
У Луизы отвисла челюсть.
Джатс засопела.
- Я не хочу, чтоб Лисси уезжала.
- Нет, солнышко, она будет возвращаться домой, вот как сейчас.
- А кто будет меня в школу водить? - Джатс расплакалась.
- Ив Мост живет внизу. Ну и ты уже большая, с холма сама спустишься.
- Я хочу быть с сестричкой!
- Джулия, не переживай, - наставительным тоном сказала Луиза. - Я буду дома каждый вечер.
- Ты уже решилась, да?
- Мама, я правда могу туда ходить?
- Слово Селесты крепкое.
- Ну тогда я бы хотела пойти, если я смогу играть на пианино каждый день.
- Из-за этого мы все и затеяли, солнышко.
Джулия разрыдалась еще сильнее.
- Я хочу пойти с Лисси! Я нужна ей, чтобы нажимать черные клавиши!
- Джулия Эллен, тебе тоже улыбнется удача. Просто в этот раз очередь Луизы, - Кора погладила Джатс по голове. Джулии показалось, что это честно, и она перестала плакать.
- Мама, а зачем Селеста это затеяла? Что это значит?
- Значит? - Кора немножко поразмыслила, а потом поцеловала Луизу в щеку. - Это значит, что ты можешь прийти к Богу через заднее крыльцо, а не только через парадный вход.
На следующее утро Кора сообщила о решении Луизы. В тот же день Селеста отвезла Луизу в город, купила ей форму и туфли, а наутро поехала с Луизой в школу, должным образом ее представила и удостоверилась, что ребенок не слишком напуган. Ко всему прочему, Селеста не хотела, чтобы Луиза выглядела бедной или чувствовала себя не в своей тарелке. Она прекрасно помнила, какими жестокими могут быть дети.
Луиза была безумно счастлива. Учителя уделили ей массу внимания, а Карлотта, почуяв в девочке благодатную почву, готовую воспринять религиозное учение, взяла ее под свое крыло.
Луиза будет вспоминать эти дни, как самые счастливые в своей жизни. А Джулия будет помнить, как ее сестра обрела веру и в то же время претензию на изящные манеры.
11 апреля 1912 года
Орри Тадья, вертлявая коротышка, ждала, пока Луиза вернется из академии. Они с Джатс обошли центральную площадь, поглазели на витрины, остановились, чтобы с восхищением разглядеть статую генерала янки на северной стороне площади, а потом перешли на противоположную - взглянуть на скульптурную композицию Конфедерации: три сражающихся солдата, один из них ранен и клонится к земле.
- Орри, а ты бы хотела попасть на войну?
- Только если мы победим.
- Брат Селесты Чальфонте служит в армии, а никакой войны нет, - Джатс явно интересовал этот факт.
- Я думаю, это то, чем должны заниматься мужчины. Ну, как женщины детей рожают.
- Орри, а ты хочешь, чтобы у тебя были дети?
Будучи на четыре года старше, Орри глубоко вздохнула и произнесла отстраненным тоном:
- Ты еще слишком маленькая, чтобы говорить о таких вещах.
- Вот теперь ты говоришь, как Луиза. Не своим голосом. Она то говорит как обычно, а то вдруг смешно.
Коляска Селесты въехала на площадь. Лошадьми управлял садовник, Деннис. В солнечные дни он высаживал Луизу на площади, чтобы она могла поиграть со своими городскими друзьями, а если погода была плохая, отвозил ее прямо на Бамблби Хилл.
Джатс и Орри подбежали к Луизе, которая теперь щеголяла длинными локонами.
- Луиза, ты ни за что не догадаешься, что натворил Яшью Грегоровитч!
Луиза даже пытаться не стала.
- И что? Что он натворил?
- Он поцеловал Гарриет Вилсдейн в щеку!
Луиза замедлила шаг.
- Я надеюсь, что Гарриет сможет избавиться от этого пятна на своей репутации.
Джатс было интересно посплетничать вместе с взрослыми девочками.
- Но она же совсем не запачкалась!
- Джулия Эллен, ты и вправду еще совсем мала, - неодобрительно посмотрела на нее Луиза.
- Ты бы сама разрешила Яшью тебя поцеловать, - заявила Джатс.
- А вот и нет.
- Он просто добраться до тебя не может, потому что ты не ходишь в школу.
Орри встала на защиту своей утонченной подруги.
- Луиза не целуется. Это вульгарно.
Луиза воспользовалась моментом, чтобы торжественно произнести:
- Я никогда никого не поцелую. Я принимаю католичество, - и выхватила из школьной сумки молитвенные четки.
Джатс остановилась как вкопанная.
- А что плохого в том, чтобы быть лютеранкой, Луиза?
- Я узрела свет.
Орри пришла в вострог.
- О, Луиза, ты так глубоко чувствуешь!
Джатс уже готова была завопить "Лиззи - старая карга, ее кошка родила", но сдержалась. Она учуяла новые перспективы. И пока две подружки взахлеб трещали о том, как глубоки их чувства, Джулия подыскивала оружие для нападения.
- Если ты католичка, то должна делать то, что Римский Папа велит.
Луизу трудно было сбить с толку.
- Ну а ты тогда должна делать то, что велит президент.
- Нет, не должна! Я ничьим приказам не подчиняюсь! - огрызнулась Джатс.
- А ты подчиняешься приказам Папы? - влезла с вопросом Орри.
- Нет, я слушаюсь миссис Ван Дазен, - ответила Луиза.
Ван Дазен - это была фамилия Карлотты Чальфонте по мужу.
- А она католичка? - не отставала Джатс.
- Да. Она - святая.
- Ну тогда она слушается приказов Папы, - гнула свое Джатс.
Луиза возвела очи к небесам.
- У миссис Ван Дазен с Папой прямая связь по телеграфу.
- А что ты будешь делать, если миссис Ван Дазен скажет тебе делать одно, а президент Америки - другое?
Орри уставилась на Джатс. Ну почему они с Луизой никак не могут от нее отвязаться?
- У миссис Ван Дазен прямая телеграфная линия с Папой, а у Папы прямая телеграфная линия с Иисусом, так что я должна слушаться его и миссис Ван Дазен.
- Луиза, ты плохая американка! - вынесла вердикт Джулия Эллен.
- Его Святейшество есть намазанник… или помазок?.. нет, помазанник Божий на Земле, вот!
- А что это значит? - Орри ходила в методистскую церковь, и ее явно озадачило это утверждение.
- Это вроде как вице-президент. Ну, если президент вознесся и сидит высоко на облаке, а Папа - на земле, - спокойно объяснила Луиза.
- Ну я в это ни за что не поверю, Луиза. Врешь ты все!
- Сама ты врушка-болтушка, рот до ушей! - пропела Луиза.
- Лиззи врушка-повторюшка! - на тот же мотив пропела Джатс в ответ.
- А вот и нет! Миссис Ван Дазен и сестра Мери Маргарет сказали мне, что я должна повиноваться Господу.
Орри позавидовала Луизе.
- Хотелось бы мне ходить в школу вместе с тобой.
Джатс стало совсем противно.
- Все, кто слушаются приказов - слабаки!
Луиза молитвенно сложила руки.
- Да простит тебе Господь твою дерзость, Джулия Эллен Хансмайер!
- А знаешь, чего еще? - бесстрашно продолжила Джатс.
- Что?
- Этот твой Папа - итальяшка!
- А вот и нет. Он - намазанник Божий на Земле.
- Он итальяшка, глупая! Ты слушаешься приказов макаронника!
- А вот и нет!
- Он что, такой же, как семья Константино? - спросила Орри.
- Нет! - прокричала Луиза.
- Ну, если он не итальяшка, то тогда он навроде Айдабелл МакГрейл. Она католичка, - провела параллель Джатс.
- Ты ничегошеньки в этом не смыслишь! - презрительно высказалась Орри.
- Айдабелл МакГрейл католичка, и она целуется с мистером МакГрейлом. А миссис Константино целует мистера Константино.
- Ну и что с того? - Луиза зашагала быстрее, чтобы оторваться от Джатс.
- Если ты станешь католичкой, это не значит, что ты не должна целоваться! - торжествующе провозгласила Джатс.
- Одни католики целуются, другие нет. Я буду из тех, кто не целуется!
- Некоторые вещи слишком деликатные для твоего разумения, Джулия, - ткнула в нее пальцем Орри.
- Не обращай на нее внимания, Орри. Она не в себе.
- Может, у нее глисты.
На этом большие девочки рассмеялись и сбежали от Джулии Эллен, которая решила, что ни за что на свете не расплачется, хоть и чувствовала себя ужасно.
21 мая 1980 года
- Ты, никак, здесь всю ночь собралась просидеть? Пристала, как клещ, - сказала Джатс.
Дом окружали сумерки. Сверчки уже завели свои песни, а Луиза, казалось, приклеилась к своему стулу.
- Бог знает, чего ты наговоришь, если я уйду.
- Ох, Луиза, ты думаешь, что все только о тебе и говорят. На самом деле все телевизор смотрят.
- Я не думаю, что обо мне говорят все, но знаю, что ты - точно говоришь.
- С глаз долой - из сердца вон, - Джатс принялась раскачиваться на большом сиденье-качелях, висевшем на крыльце.
- Так вот она, твоя благодарность!
