Рита Мэй Браун
Одного поля ягоды
21 мая 1980
Я купила матери новую машину. Тетушку Луизу чуть удар не хватил. Эти двое, словно карликовые петушки, неустанно продолжают сражаться друг с другом с тысяча девятьсот пятого года, в аккурат с маминого рождения. Самая первая большая битва, которую обе могут припомнить, приключилась из-за разноцветной ленты для волос в тысяча девятьсот девятом. Джатс (это моя мама) говорит, что Селеста Чальфонте подарила ленту ей, потому что она была такой красивенькой и славной девчушкой. Ну, и Луиза вся обзавидовалась. И с тех пор отношения между ними делались только хуже и хуже.
Луиза же яростно излагает совсем другую версию этого судьбоносного события. Она говорит, что Селеста Чальфонте одарила лентой ее, потому что как раз она была такой красивенькой и славной девчушкой. А Джатс, эта завистливая маленькая сатана, сдернула ленту прямо у нее с головы, выдрав в придачу пучок волос с корнями. Поскольку Луизе уже стукнуло семь, она сдержалась и не стала выбивать из младшей сестренки дух. Вместо этого она сообщила о покраже их матери, Коре Хансмайер, в надежде, что акт возмездия совершит она. Кора, воплощение самой справедливости, вернула ленту Луизе, и с того самого дня Джатс снедала черная зависть. Луиза клянется, что все так и было.
И даже в мае тысяча девятьсот восьмидесятого я все еще не могу разобрать, кто из них победитель, а кто - жертва. Эти роли сменяют друг друга постоянно, как ночь сменяет день, а две сестры по сю пору не дают друг другу покоя. Хлопает входная дверь. Это тетушка Лисси (Луиза).
- Джатс, я так гляжу, ты яйца поставила мариноваться?
- Правильно глядишь. Дать попробовать?
- Нет, ты в них слишком много сахара кладешь. Я вот свои делаю остренькими.
- Подумаешь!
- Вот зараза, да при тебе прямо и слова не скажи! И при этой твоей чертовой сиротке, которую ты подобрала на улице в сорок четвертом году, тоже!
- Луиза, она моя дочка, все равно как если бы я ее родила!
- Ха! Да откуда тебе знать, что такое быть матерью? Для этого ребенка родить нужно. Плоть от плоти твоей, кровь от крови. Такая мистическая, духовная связь - но я не думаю, что у тебя соображалки хватит это понять. Ты не послушалась меня в сорок четвертом, так не послушаешься и сейчас.
- Да чтоб у тебя язык отсох! Ходить-переваливаться, как надутая жаба - разве это делает женщину матерью? Материнство в том, чтобы вырастить ребенка.
- Здорово же ты с этим справилась! Никель ушла из церкви, уехала из города, оставила тебя, а теперь еще и пишет книги, которые позорят всю семью!
- Если не хочешь, чтобы кто-то совал нос в твои дела, держи рот на замке!
- Да откуда мне было знать, что эта паршивка все запомнит?
- Лисси, когда ты будешь помирать, то последним перестанет шевелиться твой рот! Ты не только Никель истории рассказываешь, ты вещаешь как радио всем, кто только готов слушать!
- Врушка, врушка, мерзкая свинюшка!
Я больше не могу это выносить. И встреваю.
- Вы что, снова завелись?
Тетя Луиза мигом разворачивается. Сейчас и мне достанется.
- Да как у тебя, Николь Смит, наглости хватило показаться в этом доме!
- А что не так? Это мамин дом.
- Писать рассказики и выставлять меня на посмешище? А я, между прочим, старший регент Католических Дочерей Америки от великого штата Мэриленд! Мне так неловко, что прямо умереть хочется!
- Сомневаюсь, что нам настолько посчастливится.
- Никель, а ну не смей так разговаривать с моей сестрой!
- Господи Исусе, чтоб вас всех!
- Видишь, Джатс, видишь - вот до чего доводит вероотступничество! Швыряется именем Господа так, словно это соль какая-то!
- Тетушка Луиза права. Прояви хоть немного уважения.
- Я пошла назад, на веранду. На солнышке погреюсь. Вы обе такие закосневшие. Мам, можно мне маринованное яйцо?
- Бери и проваливай. Мне с Луизой о делах переговорить надо.
Едва за мной закрывается дверь, как я слышу оглушительный шепот Луизы, обращенный к моей матери:
- Закосневшие? А чего это значит такое? Что мы тупые?
- Я так и не поняла, обижаться мне или нет. Выучилась дочка в колледже, а мне теперь мучаться!
Две пары ног наперегонки спешат к большому словарю, который живет у мамы под журнальным столиком. Я слышу, как шелестят страницы.
- Луиза, "зако-сневшие", а не "зака-.."
Я так и вижу, как их седые макушки склоняются над томом Вебстера. Едва они отыщут "закосневший", как тут же набросятся друг на друга с новой силой. Семьдесят пять лет - долгий срок, как для любви, так и для ненависти.
6 марта 1909 года
Селеста ворвалась в кухню, словно душистый вихрь. Луиза и Джулия Эллен подняли головы от книжки с картинками, которые они рассматривали.
- У кого сегодня день рождения? Джулия Эллен, а вот и подарочек для твоей красивой головки, - Селеста протянула ребенку яркую ленту.
- Спасибо вам, мисс Чальфонте.
- Мисс Чальфонте, а вы не забудете, что у меня день рождения через три недели? - Луиза хотела навести ясность.
- Я знаю. Как сегодня дела в школе?
- Яшью Грегоровитча выпороли.
- Вот это событие! - ее правая бровь взлетела вверх. - Ну, поиграйте пока. Ваша мама вернется, едва только закончит со столовым серебром.
Селеста исчезла в кухонных дверях, оставив за собой шлейф приятного аромата.
Джулия попыталась завязать ленту бантиком у себя на макушке на манер, как если бы у нее болели зубы, но ее крохотные пальчики были недостаточно ловкими.
- Лисси, помоги мне!
Едва лента оказалась надежно зажатой у нее в кулачке, Луиза принялась торговаться.
- Я завяжу тебе самый лучший бантик на свете, если ты только разрешишь мне завтра надеть эту ленту в школу.
- Нет!
- А я дам тебе поиграться с моими стеклянными шариками...
- Нет! Отдай мою ленточку!
- Не хватай ее, Джулия. Ты же девочка!
- Или завяжи мне ее, или отдавай назад! Это мой подарок!
- Жадина!
- Я не жадина! Это мой день рожденья!
- Ну пойми, какая я буду счастливая, если ты дашь мне ее завтра поносить!
- Ты можешь быть счастливая на своем собственном день рожденье! Отдавай мне мою ленту! - Джулия схватила Луизу за руку и стала щипаться.
- А ну перестань!
- Отдавай мою ленту!
- Да ты что, не соображаешь ничего? Мы ж христиане! Это значит, что надо делиться!
- Отдай ленточкууу!
- Ты что, хочешь угодить в ад, и чтобы у тебя из попы торчал красный хвост?
Эта угроза заставила Джулию остановиться.
- Из попы?
- Огненно-красный хвост, как у беса!
- Луиза, ты все выдумываешь!
- А вот и нет. У мамы спроси.
Джулия рванула кухонную дверь и обнаружила Кору, которая как раз заканчивала начищать вилки.
- Мама, а Луиза говорит, что если я попаду в ад, то у меня из попы будет торчать красный хвост!
- Ты, никак, туда на днях собралась?
- Это правда? У людей бывают красные хвосты?
- Девочка, не забивай мне голову этой ерундой! Откуда мне знать, какая там мода, в ихнем теплом климате?
Озадаченная Джулия вернулась в кухню.
- Она не знает.
Луиза решила ковать железо пока горячо.
- Раз она не знает, это не значит, что это неправда. Ты же не хочешь туда угодить, так?
- Нет, а теперь отдавай мне мою ленту!
- Ты попадешь прямиком в ад! Дай мне ее завтра поносить!
- Нет! - Джатс снова рванулась к ней, Луиза увернулась.
- Ты должна делиться! Это по-христиански!
Подкрепленная этой теологической выкладкой, Луиза цапнула с кухонной раковины нож, и прежде чем Джулия смогла ее остановить, разрезала красивую ленту в аккурат посередине.
- Вот, я избавила тебя от вечных мук!
Джатс взяла протянутый ей жалкий огрызок, села прямо на пол и зарыдала. Ее горестные вопли разнеслись по всему просторному дому.
В кухню целенаправленно шагнула Кора.
- Что здесь происходит?
- Лисси украла мою ленту для волоооос!
- Врушка, врушка, мерзкая свинюшка!
- А ну-ка прекрати, Луиза! Ты украла ее ленту?
- Нет, мамочка, смотри - она у нее в руке.
- Правда, что ли?
- Ыыыы! Она разрезала ее на две!
- А что это у тебя за спиной? Ну-ка, покажи руку!
Луиза неохотно вытянула руку.
- Разожми кулак.
И там, на середине ладошки обнаружилась смятая вторая половинка ленты.
- Мама, Иисус учил: "Просите, и дано будет вам".
- А при чем тут Иисус к деньрожденьишному подарку твоей сестры?
- Я просила, а она не дала, и тогда я взяла половину. Теперь Боженька не будет сердиться на Джулию.
- Пути Господни неисповедимы, Луиза Хансмайер, а вот мои очень даже исповедимы! - Кора с размаху шлепнула ее по заднице. - Вот тебе, раз такая умная! Будешь знать, как портить подарки сестры! И когда через три недели настанет твой день рождения, все, что ты получишь, я разделю пополам между тобой и Джулией Эллен.
- Нет! Нет! - заверещала Луиза.
- Отдавать всегда лучше, чем брать, - спокойно заметила Кора.
Джатс, вдохновленная страдальческим видом Луизы, швырнула ей свою половинку ленты.
