Это было похоже на молнию, пробегающую по её телу от головы до самого низа, быструю, сильную и невыносимо приятную. На глазах девушки выступили слёзы, и она беззвучно повернула голову сначала к одному, а затем к другому мужчине, словно вопрошая, что происходит.
Свен тут же остановился и взволнованно стал дышать, а вот куда более опытный Сигурд лишь рассмеялся и похлопал брата по плечу.
— Всё в порядке, она просто ни разу не заканчивала. Доверься нам, ты не пожалеешь, — сказал он, и оба мужчины с удвоенным рвением продолжили своё занятие.
— Встань, — прорычал внезапно старший викинг через несколько минут и отдал девушке приказ, которому она не могла противиться.
Брюнет поставил её на ноги на лежащую среди пола медвежью шкуру, и разорванные остатки платья лохмотьями упали к её ступням, полностью обнажая молодое изящное тело. Ярл крепко поцеловал её и проник жаждущим языком внутрь. Тут же Свенельд притянул её к себе от лица брата, посмотрел на девушку голубыми блюдцами глаз, что наполнились похотью, и нежно коснулся её губ своими.
— Я как старший обычно делаю это первым, но боюсь, что со мной тебе не совладать сразу. Подготовь её... — бросил взгляд на снимающего рубаху брата Сигурд. — И будь нежным.
Когда длинноволосый бородатый блондин освободился и от ставших тесными штанов, Мия удивлённо открыла рот и застыла на месте. Она знала, что во время соития мужчине следует вложить это в нутро женщины, но чтобы оно... было таким огромным и едва ли обхватываемым пальцами руки?!
Тем не менее, когда она встретилась взглядом с лазурными глазами Свенельда и скользнула вниз по его широкой загорелой груди и плоскому животу, её плоть отчаянно принялась молить о чём-то большем, нежели пальцы. Безусловно, ей нравилось ощущение рук братьев на себе и в себе, но во рту Мии пересохло от одной только мысли о том, что внутри неё окажется это.
И пока рот и губы были подобны высушенной зноем земле, где-то внизу невольницы, казалось, разверзлись хляби небесные.
Свенельд ещё раз вдохнул аромат её русых волос, взял своими сильными руками за бёдра, потянув назад. Словно дразня неспособную противиться желанию девушку, светловолосый норвежец игриво постукал кончиком своего напряжённого орудия по её влажной плоти и низким голосом прорычал:
— Если и будет больно, то лишь на мгновение.
В предвкушении рабыня застыла и поймала на себе взгляд сидящего на кровати и ласкающего себя Сигурда: тот из охваченного сладостной поволокой вмиг превратился в удивлённый... и даже испуганный?!
Полным ненависти и необузданной ярости движением Свенельд пинает замеченный им опустошённый флакончик, и он, ударившись с громким звуком о камин, разлетается на миллион стеклянных осколков. Вдребезги рассыпается и всё сладострастие Мии, которая от разбившегося пузырька и последовавшего за этим животного крика приходит в норму... и обнаруживает себя совершенно нагой в компании двух возбуждённых мужчин, что сожгли её родной город!
— Что это?! — взревел Свенельд и рукой указал на осколки. — Снова эта дрянь?! Ты обещал, что больше не будешь тратить свои деньги на афродизиак, тем более, что и без этого зелья достаточно желающих раздвинуть перед тобой ноги!
— Ты не понимаешь, это другое, брат, — нагло ухмыльнулся Сигурд, что сейчас не обращал никакого внимания на охваченного злобой младшего и любовался мелко дрожащей Мией, которая принялась беззвучно плакать. — Это наслаждение иного порядка, настоящая власть. Видишь её слёзы, её стыд, её разочарование собой? Ещё минуту назад все они были стёрты одним лишь желанием, чтобы ей всецело обладали!
— И после всего этого ты ещё смеешь считать себя достойным дела нашего отца?! — Свенельд одним рывком сорвался с места и ударил брата кулаком по лицу, на что тот лишь сплюнул кровь от разбитой губы и улыбнулся того шире.
Невольница же, воспользовавшись склокой между братьями, в каком-то полузабытии накинула на себя меховой плащ одного из них и незаметно выскользнула прочь из этого проклятого богом дома.
Так быстро она ещё никогда не бежала, казалось, что в ноги её вселилась молниеносная серна. Не ощущая ни холода, ни усталости, она пробежала несколько сотен метров по пустым улицам ночного Эгерсунна, прежде чем инстинктивно проникла в чей-то хлев и, потеснив сонных кур, полностью залезла внутрь стога с сеном и закуталась в меховую накидку.
Примечания от автора:
ᚲ ("кеназ") — руна, обозначающая "факел, язва, воспаление"
Глава IV: Плач ᚢ
ГЛАВА IV: ПЛАЧ ᚢ
ᚢ er skýja grátr
ok skára þverrir
ok hirðis hatr.
Морось — это плач облаков,
растворитель кромки льда,
то, что ненавидит пастух.
В Эгерсунне вовсю заканчивали приготовления к грядущему походу: всего на одну ночь отдохнувшие драккары снова стали шевелиться, когда на них погрузили провиант и оружие храбрые воины. Впереди была только морская гладь и богатая добыча, все были готовы к отплытию.
Не хватало лишь Свенельда, который после ночного пиршества как сквозь землю провалился!
Остальные уже собрались в гавани, провожая в новое опасное приключение своих родных и друзей. Ингеборга с заплаканными глазами — женщина всю ночь не могла сомкнуть своих очей — стояла рядом с Йоханом и Варди.
— Пусть боги пошлют вам удачу, — проговорила она, обняв поочерёдно мужа и сына. — А мне вернут мою Мию!
— Матушка, не печалься, она обязательно найдётся. Эгерсунн не так велик, кто-то обязательно её видел, — попытался успокоить сердобольную старушку Йохан. — Да и некуда ей идти.
Ингеборга за долгие годы уже успела привыкнуть к постоянным разлукам с мужем и сыном, ведь всю свою жизнь мужчины — те, кому повезло родиться без увечий и болезней — проводили в плаваниях. С момента гибели дочери она оставалась в пустом жилище одна, и о любимых воинах ей напоминали лишь их одежды да пустующая верфь... С появлением рабыни всё должно было измениться, но напасти словно не хотели оставлять несчастную норвежку, и даже подаренная невольница теперь пропала.
Пока правительница Гуда наставляла своего племянника, а люди его наперебой спорили, кто привезёт больше красавиц и сокровищ из Бремена, в гавань прибыл сам ярл Хордаланна со своей личной гвардией. Туда входили лишь самые отважные и опытные воины, которые сражались рука об руку не один раз и прошли вместе сквозь лишения, кровавые сражения и пиры с льющимся рекой мёдом.
Орлиное лицо Сигурда выражало абсолютное спокойствие, но что-то в нём казалось противоестественным, словно это мнимое затишье скрывало настоящую бурю, готовую подняться в любой момент.
— Ну-с, желаю вам лёгкой руки да тяжёлой добычи, мои храбрецы! — обратился он к той части своих людей, что решили отправиться в поход, и тёмными глазами с хищным прищуром начал искать в толпе брата. — Свенельд, где Свенельд? Вы его не видели?
— Нет, я думал, что он с тобой, — вскринул одну бровь Ульв, который вот-вот готовился дать команду работать вёслами — оставалось дождаться лишь светловолосого хордаланнца. — Разве нет?
— Наверняка валяется где-то пьяный, я его не видел после длинного дома, — покачал головой Сигурд. — Что ж, пойду и продолжу свои поиски в городе. Если явится сюда и отплывёте до того, как я вернусь на пристань — передай Свену мой пламенный привет.
Усмехнувшись, старший торопливо зашагал прочь от гавани по узким улочкам Эгерсунна: перед ним стояла непростая задача одним камнем убить сразу двоих зайцев, найдя и сбежавшую игрушку, и вздумавшего учить его жизни глупого братца.
* * * * *
Мия, замотавшаяся в какое-то найденное посреди сена и вил тряпьё и меховую накидку одного из братьев, выскользнула из хлева и оказалась на улицах столицы Ругаланна. Девушка принялась блуждать по незнакомым ей лабиринтам одинаковых домишек... пока не заметила вдалеке парящего плотоядным коршуном Сигурда, который словно выискивал кого-то своим взглядом.
