– Эх ты, Сашка, – заорал Поленко, – я тебе такую новость принес! Я прав! Я оказался прав!! Понимаешь?
Полковник прищурился.
– Вот смотри, это ДНК руки, а это ДНК трупа девушки. Они идентичны!
Святопятов наконец-то начал вникать во все происходящее.
– Стоп, а как ты так быстро получил данные? – удивился полковник. – Обычно они там возятся неделю, а тебе уже за ночь все сделали.
– Это все мой шарм и обаяние, – с улыбкой ответил судмедэксперт.
Полковник рассмеялся.
– Вот те на, никогда не было такого, а здесь вдруг обаяние, – он продолжал давиться смехом.
Поленко немного обиделся, снова стал спокойным и сел в кресло.
Святопятов сделал усилие, чтобы перестать смеяться.
– Ой, рассмешил. Ладно, рассказывай, – уже спокойно предложил полковник.
– Как я уже сказал, благодаря моему обаянию, – эту фразу судмедэксперт произнес с акцентом, отчеканивая каждую букву. – Да-да и не надо так ехидно улыбаться. Я получил сведения необходимые для расследования убийства молодой особы. В центре исследования ДНК работает моя студентка, я попросил ее ускорить процесс, по возможности, конечно. И она из уважения к своему преподавателю провела анализы ДНК после рабочей смены. Вот так вот.
Дмитрий Родимович гордился своей работой. Ему льстило, что именно он догадался о врожденном дефекте. Святопятов был немного шокирован таким поворотом событий. Он еще не проснулся и плохо соображал.
– Эй, Александр Николаевич, – окликнул его Дмитрий Родимович, – вернитесь в реальность. Я понимаю, что моя новость вас ошарашила, но хватит про себя мной восхищаться.
Святопятов скривил смешную гримасу.
– Я, видимо, чего-то не понимаю, – начал соображать полковник. – Как тогда объяснить что наша рука левая, а у трупа девушки оторвана правая?
– Понимаю твое замешательство, но я сейчас все объясню. Что касается правой руки – это моя ошибка, которую я допустил из-за невнимательности. Мне следовало тщательнее изучить неправильно сросшиеся кости. При ближайшем рассмотрении можно понять, что сустав на локте расположен в другую сторону, чем у обычного человека, а кость перекручена, что скорее врожденный дефект, нежели приобретенный при жизни. Из всего выше сказанного следует: кости у девушки на правой руке идентичны левой, но она ею пользовалась как правой. Возможно, дело привычки с детства.
Святопятов поджал губы. Он ничего не понял из рассказанного ему Дмитрием Родимовичем, но признаваться своему другу не решился. Главное, они нашли тело для своей руки. Теперь расследование выйдет на новый уровень.
– Честно говоря, я немного шокирован такими фактами, но это огромный прыжок в расследовании. Что ж, Дмитрий Родимович, вынужден признать ваш блистательный ум! – с радостными нотками сказал Святопятов.
Они оба рассмеялись. Настроение полковника гораздо улучшилось.
– Значит, теперь мы будем работать совместно с другим отделением, или вообще передадим дело им, – подытожил Святопятов. – Необходимо сообщить о твоем открытии Валерии Анатольевне.
– Тогда оставляю тебя, Александр Николаевич, наедине, чтобы ты мог продумать дальнейший план действий, а сам удаляюсь работу работать, – судмедэксперт весело поклонился и, пританцовывая, вышел из кабинета.
После ухода друга полковник выкурил сигарету. Он обзвонил сотрудников, которые вели расследование по «оторванной руке», сообщил следователю про открытие Дмитрия Родимовича, а также связался с отделением, где было заведено дело убитой девушки. Святопятов договорился о сотрудничестве. Там уже во всю мониторились звонки, поступавшие в больницы и морги в связи с пропажей людей. Прошло более двух суток, теперь по закону родственники могли обратиться в правоохранительные органы для поиска пропавших. Также были задействованы региональные отделения, так как по Киеву ни одно из обращений не соответствовало описанию погибшей.
– Неужели никто ее не ищет? – удивился Святопятов, который прибыл к начальнику отделения, где предстояло совместное расследование. – Допустим, она сирота, но у нее же были друзья и работа.
– Кто ее знает, – ответил его коллега, – на работе в отпуске, а друзей настоящих нет. Вот тебе вся история.
– Какая-то грустная история, – ответил Святопятов.
– У трупов не бывает веселых историй, – пошутил начальник отделения и сам же расхохотался.
Святопятов скривился, поблагодарил за открытое сотрудничество, попросил держать его в курсе и выехал обратно в свои рабочие пенаты. Пока полковник ехал в отделение, ему позвонила дочка, которая очень строго сказала ехать к ней на работу. Даша произнесла это с такой интонацией, будто ее взяли в заложники. Святопятов резко повернул на запрещающем знаке и, на максимальной скорости, помчался в сторону Дашиного офиса.
За несколько часов до этого, утро вторника у Даши началось слюняво. Ее разбудил шершавый язык, который усердно облизывал ее щеку. Она открыла глаза и улыбнулась. Над ней склонилась голубоглазая мохнатая морда. Даша почесала своего сожителя за ушком, чмокнула в нос и стала собираться на работу. Ей пришлось еще сделать вылазку в ближайший магазин за кошачьей едой, а главное, туалетными принадлежностями. Даша очень переживала за то, чтобы ее мохнатый друг не наделал мин по квартире. Но Муська держался до последнего. Не успела Даша насыпать в кошачий туалет песка, как тот сразу туда залез и сделал все свои маленькие и большие дела. Хозяйка искренне обрадовалась такому счастью. В благодарность за терпение навалила еды с горкой в миску с нарисованными рыбками. Она еще раз почесала кота за ушком, собралась и поехала на работу.
Здесь, как всегда, ее ждал пыльный кабинет, заваленный грудой разной ненужной макулатуры. Большую часть пространства занимал древний стол с припаркованным к нему громоздким компьютерным креслом. Единственным современным предметом в кабинете был компьютер. Даша открыла окно с целью проветрить застоявшуюся пыль и плюхнулась в кресло. Только сейчас она обратила внимание, что на столе лежит незнакомая для нее папка. С вечера она ничего не оставляла. Ее кто-то принес, возможно, руководитель. А если это дело рук начальника, тогда он знает о ее опоздании.
– Вот, блин, – тихонько сказала она.
– Блина бы не было, если бы вы, Дарья Александровна, приходили вовремя на работу.
Даша повернулась на кресле. За спиной стоял ее строгий сорокалетний начальник, который был совсем не в духе.
– Простите, Вениамин Тихонович, я попала в большую пробку, больше этого не повторится, – искренне попросила прощения Даша.
– Вы мне не рассказывайте про последний раз, слышал уже. Учтите, я закрываю глаза на вашу непунктуальность только потому, что вы ценный работник. Но мое терпение даже к ценному работнику может иссякнуть.
Даша ничего не ответила, только сделала мученическое выражение лица.
– У вас на столе лежит задание, которое необходимо сделать в первую очередь. Мне уже звонили два раза по этому поводу, – строго произнес Вениамин Тихонович.
– Так только же десять утра, – удивилась Даша.
– Да, вот в следующий раз сами и объясните, что только десять утра. Следователь отдала конверт еще вчера секретарю, но Нина забыла передать мне, – сдерживая эмоции, произнес Вениамин Тихонович, после чего удалился.
Даша взяла папку в руки. Внутри она нашла сопроводительное письмо. По заданию требовалось провести оценку улики, замешанной в криминальном расследовании. Даша вынула фотографии. От увиденного, она чуть не потеряла сознание. У нее все поплыло перед глазами, пальцы рук онемели, по телу пробежал холодок. Даша не первый раз проводит оценку антиквариата для правоохранительных органов, но последнее время слишком много совпадений. Внутри конверта лежал снимок оторванной руки, той самой, о которой она узнала из новостей. Требовалось изучить и оценить золотой перстень, который красовался на большом пальце. Ее смутило еще и то, что она это украшение вчера видела среди присланных на оценку лотов. Даша стала активно перебирать все отобранные накануне фотографии.
– Точно! Вот оно! – торжественно произнесла она сама себе.
На одном из снимков, которые Даша отметила ранее, как интересные, было изображение того самого перстня. Она набрала по мобильному телефону своего начальника, чтобы уточнить, где само украшение. Вениамин Тихонович предложил обратиться к секретарю, напомнив, что это улика, поэтому обращаться с украшением стоит крайне осторожно.
Уже спустя несколько минут Даша сидела в перчатках с лупой в руках. Перед ней на белой ткани лежал тот самый перстень, снятый с пальца трупа и та самая фотография украшения, которая пришла по каталогу на оценку. Сомнений не было – на снимке и перед ней один и тот же предмет.
Перстень выглядел массивным. Камень переливался от ярко-алого к кроваво-бордовому, а когда на него попал лучик весеннего солнца, то он как будто воспламенился изнутри, но мгновенно погас. Даша посмотрела сквозь большой овальный камень на свет. Там внутри, среди рассеянных граней, наблюдалось множество темных вкраплений.
