На первых порах в расставленные сети попались несколько сбытчиков, сами же фабриканты фальшивых денег оставались неуловимыми. Все задержанные в один голос твердили, что получили банкноты в одном кабачке от неизвестного иностранца по имени Артур.
Только в конце 1924 года в Париже, в одном из лучших городских отелей «Савой», был арестован австриец Луи Экштейн, уплативший по счету пятидесятифунтовой фальшивой ассигнацией. В его номере полиция устроила засаду и задержала пришедшего утром уроженца Праги Артура Фишера. При обыске у арестованных нашли фальшивые фунты и очень сложный шифр. Этим шифром, кроме других бумаг, было написано письмо в Берлин к Этьену Ибрази.
Об аресте фальшивомонетчиков и адресе Ибрази по радио сообщили берлинской полиции. Та тотчас нагрянула в дом подозреваемого в пригороде Берлина. Там при обыске были обнаружены мощная радиостанция и двадцать почтовых голубей. Ибрази арестовали. Дежурить возле радиостанции посадили агента сыскной полиции. Ночью радио отстукало знаки того же шифра, каким было написано письмо к Ибрази, — пришло телеграфное сообщение следующего содержания: «Почему до сих пор не сообщили количество и кто будет брать?» Не получив никакого ответа, аппарат замолчал. Утром инспектор сыскной полиции выпустил почтового голубя, за которым тотчас поехал автомобиль.
Голубь прилетел к уединенному дому в нескольких километрах от Берлина. Дом оцепила полиция. В нем задержали венгерского подданного инженера Немета. Подле дома располагался ангар с двумя аэропланами и гараж с несколькими гоночными машинами. Обыск во всех этих помещениях продолжался двадцать два часа. Нашли, увы, немного: радиостанцию и несколько почтовых голубей.
На допросе Немет утверждал, что он — представитель одного из австрийских металлообрабатывающих заводов и о фальшивых фунтах стерлингов он слыхом не слыхивал.
Несколько дней спустя полиция произвела у него вторичный обыск, не давший дополнительных результатов. Тогда раздосадованные сыщики решились на крайнюю меру — разрушили дом. В течение двух дней двухэтажный деревянный дом, состоявший из десяти комнат, разобрали буквально по бревнышку, по досточке. И только тогда под полом удалось обнаружить потайной бетонный ход, дверь которого открывалась по кодированному электрическому сигналу.
Вооружившись электрофонарями, полицейские углубились в подземную галерею, вырытую на глубине десяти метров от поверхности. Галерея тянулась на двести семьдесят пять метров и заканчивалась подземной фабрикой фальшивых денег. Оборудована она была по последнему слову техники. Воздух в нее нагнетался особой системой насосов. Работал там добровольный узник — венгерский инженер Шеллингер. При фабрике была бетонная комната, в которой он жил.
На допросах Шеллингер показал, что живет в подземелье, никуда не выходя, уже два года. За это время напечатал фальшивых фунтов стерлингов на сумму около миллиона.
После окончательной расшифровки кода удалось узнать все адреса сбытчиков фальшивок. Сеть оказалась весьма разветвленной. Вскоре вся эта компания во главе с Шеллингером сидела на скамье подсудимых в Берлинском суде. Процесс наделал много шума.
Поскользнулся на… галоше
Некий Сычев, еще в 1913 году осужденный за тяжкое преступление к каторжным работам со ссылкой в Сибирь, по отбытии наказания занялся коммерцией и стал владельцем доходных номеров и ресторана в Никольске Уссурийском. Подкопив денег, он в конце 1923 года обосновался в Харькове, где вел паразитический образ жизни.
В январе 1924 года Сычев зашел в одну частную парикмахерскую, чтобы побриться. Он долго беседовал с парикмахером на разные житейские темы и выведал, что здесь можно неплохо поживиться. Дней через пять, поздно вечером, Сычев с двумя сообщниками, вооруженными револьверами, ворвался в парикмахерскую. У предводителя в руке был финский нож. Преступники направили оружие на парикмахера и его жену, а главарь скомандовал: «Руки вверх!»
Женщина после этого стала громко звать на помощь. Сычев дважды ударил ее финкой в спину. Но и падая, она сумела схватить его за ногу. Налетчики бросились наутек, но в руках храброй женщины осталась галоша с сапога Сычева. Прибежавшие на крики соседи кинулись в погоню. Один мужчина преследовал Сычева, пока тот не спрятался в полузаброшенном доме. Сотрудники милиции, прибывшие на место происшествия, нашли там, где прятался разбойник, его верхнюю одежду.
Позже выяснилось, что в соседний жилой дом в тот вечер приходил какой-то гражданин в одном нижнем белье. Пояснив, что его только что ограбили, он попросил одолжить на время какую-нибудь одежду. Получив ее, «ограбленный» назвал свой домашний адрес. По этому адресу сотрудники уголовного розыска и обнаружили Сычева. У него изъяли правый сапог, который вместе с галошей с места происшествия был направлен на исследование криминалистам. Им предстояло установить: носил ли подозреваемый эту галошу на правом сапоге?
Галоша была старая, сильно потертая. Справа на ней образовался вертикальный разрыв с ровными краями длиной в два сантиметра. Каблук галоши был подбит резиной, причем некоторые гвозди выходили внутрь шляпками, а другие — загнутыми стержнями. Когда галошу надели на сапог, края вертикального разрыва заметно разошлись и образовали треугольник, обращенный вершиной вниз. Оказалось, что каблук сапога стоит в галоше неровно, со смещением влево.
На сапожном каблуке снизу отпечатались вдавленные следы гвоздей, крепящих каблук галоши. Когда эксперт на фотоснимке каблука соединил между собой следы головок и стержней гвоздей прямыми линиями, образовались геометрические фигуры. Идентичные фигуры получились при соединении вдавленных следов от шляпок и стержней на фотографии каблука сапога. Кроме того, на сапоге снаружи, в нижней правой его части, четко отобразился след от края галоши, а в нем — разрыв этого края углом вниз.
Полное совпадение столь характерных признаков образовало такую их неповторимую совокупность, которая позволила эксперту сделать вывод, что галоша, оставшаяся в руках потерпевшей, была долгое время надета на правый сапог Сычева.
Несмотря на упорное отрицание преступником своей вины, суд принял заключение экспертизы как одно из самых веских доказательств по делу и осудил Сычева за вооруженное разбойное нападение к десяти годам лишения свободы со строгой изоляцией и конфискацией имущества.
Спасительная дактилоскопия
В апреле 1925 года предстал перед судом некий Дуглас Маккензи, обвиненный в подлоге документов. Заведуя небольшим складом в Нью-Йорке, он «подправил» несколько счетов и в результате присвоил семьдесят шесть долларов. Подсудимый чистосердечно сознался в своем преступлении и умолял судью Манкусо принять во внимание то, что на путь нарушения закона он встал впервые, хотя прожил почти полвека. Пошел он на это не от хорошей жизни: жалованье-то грошовое, а на иждивении жена и двое детей. Если его приговорят к тюремному заключению вместо того, чтобы он возместил эти злополучные семьдесят шесть долларов, то семья надолго останется без куска хлеба.
Судью Манкусо тронула неподдельная искренность признания подсудимого. Он пообещал, что если Дуглас и впрямь впервые совершил преступление, то будет приговорен лишь к возмещению суммы подлога. Услышав это, присутствовавший в зале суда сыщик Смит заявил, что некий Маккензи уже давно разыскивается полицией Калифорнии. Заявление было сделано под присягой, что придало делу новый поворот.
Так как незадачливый подделыватель счетов на допросе упомянул, что некоторое время жил в этом южном штате, слова сыщика возымели свое действие. Судья отложил вынесение приговора, приказав взять Дугласа под стражу до выяснения вновь открывшихся обстоятельств. Нью-Йоркский сыскной отдел немедленно связался с Сан-Франциско по телеграфу. Оттуда ответили на запрос, что, действительно, некий Маккензи разыскивается ими за попытку украсть молочного поросенка у вдовы Гейнц.
Телеграмма из Калифорнии содержала и кодированное описание разряда преступления, за которое был осуждем беглый Маккензи, — 17 Р0012. В Нью-Йоркском сыске Дуглас был за свой подлог зарегистрирован под разрядом 17 Р0019. Сыщики не стали долго размышлять, решив, что телеграфист перепутал цифры: ведь двенадцать и девятнадцать при беглом взгляде похожи.
Когда бывшему заведующему складом сообщили о полученных из Сан-Франциско сведениях, он продолжал упрямо настаивать на своем. Однако вскоре наступило окончательное разоблачение. Из Калифорнии прислали фотоснимки разыскиваемого злоумышленника. Изображенный на них человек был как две капли воды похож на Дугласа. Точно совпадали и указанные в сопроводительном письме рост, цвет волос и глаз, другие приметы.
