Тот на минуту задумался, смерил товарища удивленным взглядом, как будто познакомился с ним заново.
– Дружище, но ты же, прости меня Боже, атеист…
– Все равно, поезжай.
А на другой части стола и беседа протекала другая. Выпускник факультета ориенталистики Бени Кауфман рассказывал о своей поездке в Мохенджо Даро.
– Всего ничего, как при раскопках холмов на берегу Инда случайно обнаружили останки древней цивилизации дравидов. Два огромных города тысячелетия провели под землей, а ведь система водоснабжения и водостока выстроены согласно всем современным инженерным концепциям.
Самое поразительное в том, что быт и нравы дравидов почти полностью восстановлены по детским игрушкам. Во всех сохранившихся домах присутствовали купальни, где отыскали множество глиняных фигурок, среди которых повозка с запряженными в неё быками и маленькие весы, как на базаре. Здорово, правда?
– Очень здорово, – кивнул верный друг, порядком подуставший от очарования древних цивилизаций.
– Жаль только, письменность никак не восстановить.
– Почему же в таком прогрессивном обществе вдруг замерла жизнь? – удивилась Эсти.
– Есть два предположения, возможно, города настигло стихийное бедствие, а может вторжение врагов всему виной. Четыре тысячи лет назад на берега Инда пожаловали арийцы, а миролюбивые дравиды были созидателями, а не воинами – за что и поплатились.
– Вот, – вставил молодой Рубен, – а мы им всем не миролюбивые дравиды.
– Да не кипятись ты, – добродушно сказал Бени, – разберемся.
– Мальчики, – предложила Эсти, – давайте пойдем, погуляем. И Мастику с собой прихватим.
– Хорошо, – Рубен поднялся, – только ни слова больше об Индии, я сыт ею по горло.
– А я бы хотела увидеть Тадж Махал, – размечталась Эсти, – это, наверное, самое романтичное место на земле.
– Кстати его создатель, Шах Джахан… – Начал Бени.
Рубен обреченно вздохнул.
– Хотя это был политический брак – говорил Бени – Шах Джахан никогда не скрывал своего нежного чувства к супруге. Они были очень счастливы вместе до внезапной смерти королевы. Шах горевал так, что за одну ночь его черная борода поседела. Неделю он только молча отвергал пищу, а потом решил построить для любимой усыпальницу, какой еще не видел мир. Отныне Шах Джахан занимался только ею. Так и появился Тадж Махал.
– А что было потом нетрудно догадаться – разорил казну, начались дворцовые перевороты, и великая империя, как их… моголов пала по вине очередной роковой красавицы.
– Ну конечно… Когда имеешь дело с красивой женщиной, всегда упускаешь из виду, что она может оказаться еще и умна, даже если тебе это заведомо известно. Приблизительно так все и было. Власть на субконтиненте захватил его сын, слишком тщеславный в отличие от мудрого отца. Насильно насаждая ислам он спровоцировал восстания сикхов, ссориться с которыми было верхом неблагоразумия… А за ними и гибель империи. Претензии на вечное господство, кроме войн и архитектурных памятников еще ничего не дали человечеству.
– Но как ни странно, чем больше таких претензий, тем привлекательнее страна. Индия такая необычная – костюмы, алфавит…
– Деванагари. Я прозвал его «виноградной письменностью», потому что буквы не лежат на строке, а свисают с неё, как виноградные гроздья. Но на самом деле и он попал в Индию с Ближнего Востока. Мы снабдили письмом весь современный мир, есть чем гордиться.
Эсти уже не вспоминала о своем глупом пари с Мастикой. Она ловила себя на мысли, что ей все больше и больше нравится этот веселый и обаятельный толстячок, знающий столько интересного. Она сильно замедлила шаг и обворожительно улыбнулась.
– Потрясающая страна, обязательно когда-нибудь увижу её.
– Я рад, что увлек вас Индией, но вернемся в Израиль, – голос Бени внезапно приобрел твердые нотки. – Я не буду поддерживать ваши игры с юной леди, известной мне под псевдонимом «Мастика». Хотя бы потому, что очень дорожу дружбой с вашим братом и не хочу лишиться её по такой глупой причине.
Вот так номер! План захвата был изначально ему известен. И никаких возмущений по поводу «коротышки с богатым внутренним миром» не последовало. А собственно зачем, он и так неплохо подразнил её. Десантник…
Бени догнал друга.
– Эсти, не отставай!
Но она отстала. Ей очень редко не удавалось добиться своего, и сейчас Эсти не могла понять, что мучает её сильнее, – горькое чувство стыда или неудержимое желание расцарапать физиономию юной леди по кличке Мастика.
– Ах да, Эсти, – как бы невзначай сказал ей старший брат в один из своих редких визитов в увольнение, – я привез тебе привет.
Девушка раскачивалась в гамаке под персиковым деревом и листала учебники, он осторожно поставил на книгу перед ней макет Тадж– Махала из тонкого пластика.
– Его Бени собрал?
– Нет, – фыркнул Рубен, – генерал Шарон для тебя постарался.
– А где он сейчас?
– Генерал?
– Капитан.
– Отправился в какой-то Амрицар.
– Тот самый город, в котором находится золотой храм?
Рубен кивнул, как будто переживая за непутёвого друга – «тоже мне, невидаль – золотой храм».
– Лучше бы на пляж пошел.
– Как ты думаешь, я ему нравлюсь? – собравшись с духом, выпалила она.
– Ты всем нравишься.
– До всех мне нет дела.
– Это очень странно, но, похоже, что и Бени Кауфман в чем-то не оригинален.
Эсти зажмурилась от удовольствия и, подхватив свой Тадж Махал, убежала в дом.
Бени Кауфман, которого за миролюбивый характер прозвали громоотводом, стал желанным гостем в семействе Боннер – Гросс. Он и Эсти уже не скрывали отношения друг к другу. Однажды теплым вечером они сидели в её любимом гамаке в саду, Бени сорвал персик и протянул его Эсти.
– Я влюбился, как…
– Как Шах Джахан? – подсказала она.
Бени заулыбался.
– Точно. И у меня для тебя есть кое-что…
Кое-что оказалось изящным золотым колечком.
С минуту она, молча, любовалась подарком и вдруг, что-то вспомнив, спросила:
– Бени, помнишь, в день нашего знакомства у нас был гость?
– Кто же забудет такого колоритного мужика, – усмехнулся Бени, – сколько фаршированной рыбы в него влезло, я даже со счета сбился. Люблю, когда я не самый толстый в компании.
– Да на здоровье, я не о том сейчас говорю. Я тогда слышала, как его жена сказала моей маме: «Вы просто удивительная пара – столько лет вместе, а влюблены, как в первый день». Как ты думаешь, Бени, мы с тобой сможем так же?
– Мне это будет не трудно – я однолюб. Но если ты однажды потеряешь ко мне интерес, обещаю горшки не бить.
– Пообещай мне другое, – сказала Эсти, – пообещай, что если я однажды потеряю к тебе интерес, ты перебьешь всю посуду и никуда меня не отпустишь.
– Не отпущу, – полушутливо, полувсерьёз мотнул он головой. – Слово офицера.
1982
День был особенно жаркий. Наблюдая, как дочь увлеклась игрушкой, Эсти даже не сразу осмыслила вырвавшуюся из радиоприёмника экстренную новость – сегодня, 3 июня, в Лондоне террористической группировкой ФАТХ совершено покушение на израильского дипломата.
Прошло десять лет после трагических событий на мюнхенской олимпиаде, когда от рук террористов погибло одиннадцать израильских спортсменов, и молниеносной реакции израильской разведки, не оставившей ни одного причастного к убийству без возмездия, и израильтян за границей трогать больше не осмеливались. Поэтому лондонское покушение явилось откровенной демонстрацией силы.
Зеленоглазая, круглощекая, очень похожая на Бени девочка, почувствовав, что случилось что-то тревожное, растерянно притихла, и Эсти весело защебетала, чтобы её развеселить, однако предчувствие беды уже закралось в сердце молодой матери.
Базы палестинского ФАТХа, заручившись сирийской поддержкой, расположились на юге Ливана, нагоняя все больший страх на приграничные поселения.
– Абу Нидаль нарушил негласное табу, – поделился Бени своими мыслями с лучшим другом, – значит, решил показать, что его люди способны на все.
Рубен реагировал в привычной для него манере.
– Ничего, мы сами нарушим все их гнусные планы, дайте только срок.
Менахем Бегин, скорее всего, думал точно так же, и генерал Шарон поддержал премьер-министра нехитрой арифметикой: «В Шестидневную войну противников у Израиля было трое, сейчас один. Операция займет не больше пары суток».
6 июня 1982 года израильтянам предстояло пересечь ливанскую границу и дать отпор врагу.
– Это просто учения, – стоя у ворот говорил Бени Кауфман. – Дорогая, я туда и обратно, береги Ирис и ни о чем больше не думай. В ближайшую пятницу все вместе отправимся к морю, ей пора учиться плавать.
Девочка в коляске надула губы и приготовилась было разреветься, но вовремя передумала.
А Эсти еле сдерживала слезы.
– Да она же ходить еще не умеет.
– Вот и отлично, заодно и ходить научится.
Бени поцеловал жену, сел за руль и умчался, а Эсти оцепенело смотрела на облако пыли, пока дочка, наконец, не начала всхлипывать.
