– Вряд ли эта голова могла предположить, что в дело включатся медведи, – заметила миссис Бёрд. – А если бы предполагала, ещё три раза подумала бы. Лично у меня уже никаких сил нет! Я, конечно, рада, что он так старается, – продолжала миссис Бёрд, отводя глаза от окна, потому что с верёвки на землю шлёпнулось что-то большое и белое, – но порой мне кажется, было бы проще и дешевле заплатить ему в два раза больше, только бы он никому не помогал.
Миссис Бёрд говорила с большим чувством, потому что участие Паддингтона в неделе «Вам помочь?» уже стояло у неё поперёк горла. Да и у всех остальных тоже.
А началось всё несколько дней назад, когда медвежонок наткнулся в газете на заметку о скаутах. В заметке говорилось, что местные скауты решили всю неделю ходить по домам и предлагать хозяевам свою помощь за скромную плату пять пенсов. «Нам любая работа по плечу», – утверждали они. В конце недели предполагался бал в ратуше – на нём собирались подвести итоги и отдать все собранные средства на благотворительность.
Хотя Паддингтон и не был медведем‑скаутом, идея ему очень понравилась: делать разные полезные дела, да ещё и получать за это деньги! А поскольку неделя уже перевалила за половину, он, не теряя ни минуты, взялся за работу.
Джонатан подарил ему старую палатку, которую выкинули из гаража вместе с гамаком и прочим ненужным хламом. Паддингтон поставил её на лужайке перед домом и решил, что там будет его штаб.
В конце заметки, кроме всего прочего, говорилось, что в каждом доме, где было сделано какое-то полезное дело, скауты оставят специальную наклейку, которую жильцы смогут вывесить на дверях в подтверждение того, что работа выполнена на совесть.
Вот с решения смастерить собственные наклейки и начались Паддингтоновы неприятности. Он был медведем добросовестным и каждое дело привык доводить до конца, поэтому в первый вечер долго-долго сидел в своей кроватке, поочерёдно прикладывая лапу то к чернильной подушечке, то к клейким ярлычкам для банок с вареньем, которые удалось выпросить у миссис Бёрд. Он старался делать всё очень аккуратно, но, как выяснилось в конце, из его стараний мало что вышло. Когда, закончив, медвежонок включил свет, сразу стало ясно, что если кто и нуждается в самой неотложной помощи, так это его простыня. Она была вся заляпана чёрными отпечатками, и Паддингтон далеко не в первый раз пожалел, что его «личную подпись» ни за что и ни с чем не перепутаешь – иначе можно было бы попробовать свалить вину на кого-нибудь другого.
Словом, началось всё из рук вон плохо. Разумеется, совесть не позволила Паддингтону попросить денег за отстирывание, а точнее, отскребание чернил от простыни, хотя оно и отняло добрую половину дня.
Он обрадовался было, что теперь у него, по крайней мере, будут чистые лапы и он сможет со спокойной душой взяться за изготовление сливочного соуса, но и тут всё пошло наперекосяк. Паддингтон любил готовить сливочный соус, и обычно он удавался как нельзя лучше, однако на сей раз, кроме неприятностей, ничего не вышло. Медвежонок так и не понял, в чём дело: то ли он слишком устал от стирки, то ли просто день выдался такой невезучий, но он взял слишком маленькую кастрюльку, и соус, закипев, перелился через край, да ещё прямо на бельё, только что выстиранное миссис Бёрд. Кастрюльку пришлось выбросить, а на наведение порядка ушло ещё несколько часов.
В результате после долгого и трудного дня на входной двери Браунов так и не появилось ни единой наклейки, а у Паддингтона в кармане – ни единого пенса, что уж там говорить о пяти.
Даже такая простая вещь, как развешивание мокрого белья, оказалась на поверку вовсе не такой уж простой, потому что толком натянуть автоматическую бельевую верёвку миссис Бёрд он так и не сумел, и большие простыни всё время волочились по земле, собирая свежую грязь.
Короче говоря, медвежонок уже и так «напомогался» до полного изнеможения, а тут ещё миссис Бёрд хмуро намекнула, что хотела бы получить бельё обратно таким же чистым, каким оно попало к нему в лапы; после этого Паддингтон окончательно потерял надежду выбраться со своим «помоганием» за пределы дома Браунов.
Чем больше Паддингтон размышлял, тем мрачнее становились его мысли; погрузившись в них, он даже не сразу расслышал голос, окликавший его по имени.
Выпутавшись из огромной простыни, медвежонок сдёрнул с головы наволочку от подушки и, к ужасу своему, обнаружил, что голос принадлежит мистеру Карри.
А надо сказать, что после провала гамака Паддингтон старался держаться подальше от своего соседа; появление мистера Карри так мало его обрадовало, что он даже подумал нацепить наволочку обратно, однако было уже поздно.
Впрочем, вопреки обыкновению, мистер Карри был настроен довольно дружелюбно.
– Хорошо, что ты не болтаешься без дела, медведь, – буркнул он, перевесившись через забор. – Где лапы не при деле, там и до озорства недалеко, я это всегда говорил.
– Я уже давно не болтаюсь без дела, – серьёзно ответил Паддингтон. – Я участвую в неделе «Вам помочь?», и дел у меня просто по горло.
– «Вам помочь?» – Мистер Карри сразу оживился и радостно потёр руки. – Как это кстати! Ну, надеюсь, ты откладываешь деньги на какое-нибудь хорошее дело, а не транжиришь их по пустякам?
– Конечно не транжирю, – подтвердил медвежонок. – Я собираюсь послать их в дом для престарелых медведей в Лиме. Ну, то есть если что-нибудь заработаю, – прибавил он честно.
– Кхм… – Мистер Карри прочистил горло. – Э‑э… кстати, о помощи. Я как раз думал, не окажешь ли ты мне небольшую услугу? – Он нагнулся, порылся в свёртке, который принёс с собой, и достал оттуда что-то белое, всё в оборочках. – Видишь ли, это моя парадная сорочка, которой надо заняться. Я тут собирался отнести её в прачечную, но она нужна мне прямо сегодня вечером, а за срочность они требуют доплату. Так вот я и подумал: может, на вашей верёвке найдётся свободное место?
– Ну конечно, мистер Карри! – Паддингтон, облегчённо вздохнув, подбежал к соседу и схватил сорочку. – Конечно, пожалуйста!
– Только осторожнее, медведь! – не сдержавшись, рявкнул мистер Карри своим всегдашним тоном. – Это очень дорогая сорочка, с жабо, для особо торжественных случаев. Не вздумай уронить её в грязь! – После этого мистер Карри воровато огляделся по сторонам и продолжал, понизив голос: – Видишь ли, я собираюсь пойти на сегодняшний бал. Там затевают маскарад, и я хочу одеться красавчиком Браммелом, знаменитым денди.
Паддингтон от удивления вытаращил глаза. Он и представить себе не мог, что их сосед вдруг ни с того ни с сего отправится на маскарад, тем более одетый красавчиком Браммелом.
– Жабе на маскараде, я думаю, самое место, мистер Карри, – сказал Паддингтон, рассматривая сорочку.
Мистер Карри мгновенно рассвирепел.
– Не смей называть меня жабой, медведь! – рявкнул он. – Не буди во мне злобу! А то схлопочешь!
– Я не бужу, – примирительно проговорил медвежонок. – Её и будить-то не надо… Ну, то есть…
Тут он совсем запутался и умолк, потому что физиономия мистера Карри начала стремительно багроветь.
– Я тебе ещё не всё сказал, медведь, – пробурчал он. – Тут дело серьёзное. На балу полагается приз за самый оригинальный костюм, так что не вздумай испортить мою сорочку. На ней очень много складочек, и если ты её изомнёшь, потом век будет не разгладить.
– Складочки – это как раз по медвежьей части! – воскликнул Паддингтон, спеша загладить свою вину. – Если хотите, – прибавил он бесшабашно, – я могу вам помочь и отутюжить вашу сорочку, когда закончу всё остальное.
Мистер Карри вытаращил на него глаза.
– Ты хочешь сказать, миссис Бёрд позволяет тебе самому гладить бельё? – изумлённо спросил он.
– Ну, – с правдивым видом отвечал Паддингтон, – не то чтобы позволяет, скорее заставляет… после того как я заштопаю все дырки.
Мистер Карри явно был поражён, потому что миссис Бёрд по праву считалась лучшей домохозяйкой во всей округе. Бросив ещё один опасливый взгляд в сторону дома Браунов, он поманил Паддингтона поближе.
– Если хочешь, медведь, – сказал он тихо-тихо, чтобы никто не подслушал, – можешь гладить своё бельё в моём доме.
Мистер Карри послюнил палец и поднял его повыше.
– На таком ветерке сорочка высохнет очень быстро, – заключил он. – Ты пока заканчивай другие дела, а я пойду приготовлю всё, что надо. На сорочке есть парочка дырок, которые надо зачинить. Я хотел отдать её в художественную штопку, но, думаю, ты и так справишься, если возьмёшь гриб.
– Гриб? – удивлённо переспросил Паддингтон.
Мистер Карри бросил на него подозрительный взгляд.
– Эй, медведь, ты точно знаешь, за что берёшься? – осведомился он. – Каждому младенцу известно, что для штопки нужен гриб!
