Главное, эта работа меня не тяготила. Кажется, я получил то, что мне нужно было. Мне нравилось занимать пустующую нишу между родителями и любознательным фантазёром. Я был наставником. Этаким охранником и гувернёром одновременно. Но, извините, всё также без трудовой книжки, без стажа, без пенсионных отчислений и прочего. Всё равно, как не крути, всё тот же-БЖР.
Так длилось дней десять, не больше.
4.
Однажды, в погожий солнечный денёк, как это принято говорить, Мишкин папа нашёл у себя на рабочем столе, в почте, какой-то конверт. Обычный по-виду, местный. А там, в тексте, печатными буквами какая-то угроза его драгоценной жизни обозначена. С намёком на семью, на сына в том числе. Мишкин папа страшно запаниковал, разволновался. Прилетел домой, дрожащим голосом вызвал меня по-сотовому: «Как вы?! Где вы?! Срочно домой!» Мы с Мишелем хоть и с недоумением, но с удовольствием бросили школу, сорвались с уроков, приехали. «В чём дело, что случилось?» Там обстановка, как в кондитерском цехе перед приездом СЭС, даже хуже. Мама так вообще на грани ухода в обморок или по дороге обратно. Папа, как электрический веник мотается в шоке по прихожей, нас ожидая. Увидел: «Ай! Ой! – схватил Мишку, тормошит. – Ты как, сынок, родной мой, живой, в порядке?» Мишка не поймёт, глаза от удивления круглые, крутит головой. Вижу, раздумывает, то ли разреветься на всякий случай, то ли сами скажут за что встряхивают. Тут и до меня очередь дошла. Папа: «Вы ничего там, такого не заметили, людей каких странных, подозрительных, нет?» А я, в школе, действительно приметил одну учительницу, женщину, то ли физичка она, то ли химичка, ещё не выяснил, изящная такая, как из хореографического училища, красивая, очень мне она приглянулась, и я ей вроде. По крайней мере, она как-то по-особенному уже здоровалась со мной, будто растягивала вместе с улыбкой и время нашего общения. Отвечаю: «Нет, всё в порядке, а что, в чём дело?»
…
Выяснилось.
Ух, ты!..
Возникла давящая, тягостная пауза, родители с мольбой смотрят на меня… А что я? А, вспомнил, я же теперь Мишкин охранник, от меня ждут. Я должен что-то предпринять… Соответствовать.
– Нужно, – говорю спокойно, откуда что взялось. – Мальчика срочно надёжно спрятать… – Так обычно во всех фильмах и детективах поступают, я знаю, я видел, я читал. – И Эллу Васильевну тоже. Только в надёжном месте.
Папа тут же нашёл это место:
– Я знаю, в Испании. К моему другу Хосе.
Мама, не открывая глаз, то ли согласно, то ли протестуя, шевельнула пальчиками безвольно повисшей руки.
Я кивнул головой папе и громко, как глухим, подтвердил голосом:
– Ага! Самый лучший вариант. – И заговорщически показал глазами молча следовать за мной. У папы от удивления челюсть отвисла, но он, оглядываясь по сторонам, как загипнотизированный, послушно пошёл за мной.
Вот если именно сейчас это кому-то покажется смешным, пусть представит себя на месте папы, Николая Михайловича, и попробует удержать свою челюсть на привычном месте. Попытайтесь! Если это получится, значит, вы не папа, или ещё не он, не отец, то есть. А прошли мы, след в след, в ванную комнату. Зачем-зачем… Сейчас узнаете. Там я на всю мощь включил подачу воды в ванну-джакузи. Вода с шумом, послушно рванула в привычную для неё объёмную купель. И только теперь, под шум «ниагарского» водопада, наклонившись к папе, я и сообщил ему прямо в ухо:
– Поговорим здесь, – и пояснил. – Здесь жучки не достанут. – Это я про подслушивающие устройства. – Как говорится, бережёного Бог бережёт.
– Неужели! – теперь только понимая, ахнул папа, и осёкся, прикрыв рот рукой. – Я знал, знал… – Жарко выдохнул мне в ухо признание, и изумился. – Но не до такой же степени! Гады, сволочи!
– Так вот, Николай Михайлович, – под шум плещущейся воды, выдал я техническую программу, свой, вкратце, план. Как уж он у меня сам собой выстроился, я не знаю. Но именно в нём я и был сейчас уверен. – Нужно сделать так, чтобы все поверили, что они поедут к вашему другу в Испанию, а на самом деле, совсем в другое место.
– Куда? – вновь, забывшись, громко воскликнул папа, и спохватившись осёкся, подыгрывая шпионской ситуации забормотал. – Да-да, конечно, в Испанию, только в Испанию, к Хосе. – Мне вопросительно вращая глазами, требуя ответа. Я отрицательно качнул головой, прижал палец к своим губам, молчок, мол, это секрет, тайна.
– Ааа! – до папы наконец дошло, он в надёжных руках, в руках профессионала, здесь решаю только я. Папа заметно успокоился, даже приободрел.
Уже этим вечером мы с Мишелем ехали в стареньком, видавшим виды жигулёнке четвёртой модели в восточном направлении куда подальше от Москвы. Мишель знал только одно, мы едем прокатиться, как, в прочем, знали и его родители. Причём, я Мишку прихватил возле метро «Юго-Западная», совсем уж по-шпионски, его туда мама, тоже ничего не зная, по приказу папы доставила. Покрутившись по-Москве, будто освобождаясь от «хвоста», я наконец выбрался на нужное мне шоссе и, прибавив газу, покатил. Мишелю, я видел, всё сейчас нравилось, главное, что без родителей, без – этой, долбаной – школы, со мной, с дядь Женей, кроме одной детали.
– Дядь Жень, – в очередной раз оторвавшись от своего СД-юшника спрашивает меня Мишель. – А где ты взял такую рухлядь? Смотри, как трясёт! Зачем? – Это он про машину. – Почему не на нашей поехали, не на джипе, а?
– Джип на станции техобслуживания, ты знаешь, – как можно равнодушнее отвечаю. – Мы и на этой не плохо прокатимся. Нормальная машина, крепкая ещё.
– Ну да, скажешь тоже, нормальная! – Отворачиваясь к окну, презрительно фыркает Мишель. А за окном для него ещё противнее: нас легко обгоняли почти все машины, включая и грузовые, что вообще было Мишке в новинку. Раньше мы ездили совсем не так, почти по-спортивному. Сейчас плелись как пенсионеры, как дачники, со своим огородным скарбом и посадочным материалом. Да и мне самому это давалось не легко. Движок, я слышу, надрывается, а скорости, я вижу, нет. И не только. И сиденье не то. И не просто душно, а пекло сплошное. И стерео– аппаратуры привычной нет, один шипящий двухволновый приёмник. И трясёт, и скрипит… Наша радость, в общем, отечественная. Но именно такая машина и входила в мой план. Если за Мишкой действительно охотятся, подумал тогда я, будут искать в привычной для них среде, в привычном окружении достатка и комфорта… Коню понятно: какой же банкир или предприниматель, сидящий на «трубе», на нефти или газе, как Мишкин папа, например, пересядет на, извините, какие-то отечественные Жигули… Смешно! Не только сказать, подумать смешно! Нет, конечно. Не ниже «Audi». Как говорится, ниже – западло. А мы, оп-па, вот они где, на Жигулях мы едем. Обманули, обманули… Еду, в тайне восхищаясь своей хитрости, поглядываю в зеркала, осматриваюсь. За нами никто не плетётся. Значит, понимаю, преследователей нет. А быстро потому что я сработал. Оперативно. Ай да, дядя Женя – я, то есть – молодец, курилка!
Багажник битком набит – потому «четвёрку» я и купил – любимыми продуктами Мишеля. Список мама составляла: его одежда вообще и спортивная; футбольный мяч; теннисные ракетки; маленький, но особо крутой какой-то Мишкин ноутбук, лазерные диски к нему; у меня в кармане пара кредитных карточек… Они там, куда я собрался, боюсь, нужны, как зайцу стоп-сигнал. Долларовая наличка в штуку баксов и рубли: тысяч пять-шесть, я их не считал. Главное, Мишкины родители мне сказали, деньги на кредитных карточках… За Мишеля я, естественно, головой отвечаю. Тут всё ясно. И сотовый телефон тоже у меня. Я его до поры, до времени отключил. Ещё пистолет, естественно, боевой, ПМ, с патронами, с соответствующим всесильным разрешением, и Мишкины документы – свидетельство о рождении, ещё и новенькая карта автомобилиста. Всё. Весь наш скарб. На сколько времени мы едем – непонятно. До конца лета, думаю, не меньше. Вот тебе и ангажементик на один месяц, усмехнулся я. Да! Бывают в жизни огорченья, вместо хлеба ешь печенье.
– А куда мы едем, дядь Жень? Долго ещё? – ёрзая на сиденье, прерывает мои размышления Мишель.
– Куда глаза глядят, – хмуро отшучиваюсь, но успокаиваю парня. – Не долго, отдыхай пока.
– А если я усну? – спрашивает Мишель, кивая на включенные фары автомобилей, вечер уже.
– Ну и спи, – мне так вообще бы хорошо. Ехать, я знаю, всю ночь, если не больше. – Перелазь на заднее сиденье. – Говорю. – И спи. Места там хватит.
– Ага, хватит… – кисло оглядывая салон, недовольно бурчит Мишка. Не признаёт парень отечественную модель, презирает, но перебирается на заднее сиденье. Умащивается там. Ложится. Слышу, перещёлкивает крышкой СД-юшника, меняет диск, нажимает клавишу, и восторженно, вижу, закатив глаза, ритмично, в условной тишине, беззвучно дёргает руками, головой, ногами… Кайфует мальчишка так.
Без музыки, это особенно смешно видеть, «уматно».
– Что поставил? – оборачиваясь, спрашиваю. Спрашиваю просто так, чтоб салонную тишину разогнать.
