спросил Шиёки, с трудом перекрикивая царивший вокруг гам.
Ответ прилетел к нему с другой стороны.
— Эй! Он нарушил правила!
— Драки захотел?!
Заливистый лай невыносимо хлестал по ушам. Ворон низко наклонил голову, чувствуя, как с каждым новым криком растёт желание ответить тем же, как оно пульсирует внутри, растекаясь по венам жарким дурманом. Но Ханэ знал, что как только он позволит себе распоясаться, побоища точно не избежать. И дёрнула же нелёгкая так озлиться на какую-то кошку, будь она неладна…
Ханэ заставил себя свернуть акурэ до такого состояния, чтобы не нагнетать панику среди инугами, но в то же время не остаться совсем без защиты. Огромный ворон испарился, явив псам человека с чёрными крыльями, чешуйчатыми руками и клювом толщиной с руку.
Шиёки схватился за короткие ножны на поясе, обводя противников настороженным взглядом. Псы стояли сплошным скалящимся кругом, одна половина которого тоже приняла полную звериную форму, а другая ещё колебалась. Страх, ярость и азарт мешались в густом воздухе, кружа головы даже самым молодым: за спинами взрослых Ханэ приметил нескольких щенков.
— Хватит брехать, — повысил голос он. — Мы шли своей дорогой, идите и вы своей. И впредь держите своих кошек на коротком поводке.
Ханэ уверенно пошёл к границе живого круга, где стояли полулюди-полузвери. Они стояли плечом к плечу, не желая расступаться, но Ханэ тоже не собирался отступать. Оглядев каждого из них, вранолюд нашёл самого слабого, молодого пса, чьё лицо обезобразил давний ожог, и посмотрел ему в глаза.
Пёс замер, как зачарованный, только верхняя губа судорожно дёргалась от попыток оскалиться ещё шире, чтобы точно вселить страх в сердце соперника. Ханэ хранил каменное выражение лица, скрестив вдобавок руки. Ему не нужно было казаться больше, чтобы подавить чужую волю.
— Пошёл вон, — медленно процедил вранолюд.
Пёс задрожал. Он ещё противился, но природа брала своё. Когда юноша покосился в сторону, Ханэ понял, что победил.
— Раскомандовался, глянь! — обиженно тявкнул его товарищ. — У себя распоряжайся!
Ханэ плавно развернулся к нему, и нахал подавился воздухом.
— Я пришёл забрать товар, а не убивать, но ты прямо-таки вынуждаешь меня это исправить. Слышал об Одноухом, который пропал на днях?
Пёсолюд с деланно небрежным видом почесал горло. От Ханэ не ускользнуло то, как сильно забилась жилка на его шее.
— Я могу подсказать, где его искать, — зловеще улыбнулся вранолюд. — Ведь я был последним, кто видел его живым.
— Врёшь! — взвизгнул пёсолюд.
— Разве я похож на пустого брехуна? Хм-м, что же, — под его гипнотическим взглядом псы ёжились и переступали с лапы на лапу, — кто-то ещё здесь хочет опровергнуть мои слова?
На молодняке тут же скрестились осуждающие взгляды старших инугами. Кто-то толкнул их, вынуждая подвинуться. В боевом круге образовалась приличная брешь.
Ханэ неторопливо повернул к пути на свободу. Шиёки держался рядом, хватаясь за ножны, хотя никто из пёсолюдов не посмел бы теперь на него напасть. Впрочем, это совсем не мешало им рычать и делать вид, будто вот-вот прыгнут на проходящего мимо птенца.
Кто-то из молодняка в шутку схватил Шиёки за рукав. Вскрикнув, младший вранолюд выдернул рукав из слюнявой пасти и в отместку скрутил ему ухо.
Вокруг засмеялись, и общая тревога наконец пошла на убыль.
— Не сердись, ворон, он играет! — выкрикнул кто-то из толпы.
— Шиёки, хватит откручивать бедолаге ухо, — вполголоса заметил Ханэ.
Брат отпустил пса с явной неохотой, и тот тут же затряс лобастой башкой. Судя по ране на горле, пёс когда-то был вполне себе обычным животным, но однажды его хозяину пришла в голову мысль сделать для защиты духа-инугами. С того момента пёс был обречён, как и его хозяин. Вместо послушного духа получился одержимый голодом и яростью демон, которого смогли поймать и приручить лишь те, кто был с ним одной крови.
Шиёки фыркнул, хлопнул пса по лбу, и квартал огласил новый взрыв хохота. Осознав, что опасности больше нет, инугами быстро потеряли боевой запал и теперь вовсю развлекались. Кто-то даже предложил Ханэ купить отборного мяса. Вежливо пообещав, что подумает, он свернул к переходу, который внешне походил на харью, но был всего лишь искусной подделкой. За мостом находился дом с четырьмя пагодами, чьи концы украшали загнутые вверх когти.
В доме горел свет, не в пример ярче, чем те гнилушки на общем рынке. Ханэ сел на веранду, чтобы снять обувь. Рядом примостился Шиёки.
— Там кто-то есть, — шёпотом сообщил он, прислушиваясь.
— Ещё бы не было, — усмехнулся Ханэ. — Дом-то известный.
— Нет, там кто-то из… Дядя Обура и!..
Не дав договорить, Ханэ зажал ему рот ладонью. Шиёки протестующе замычал.
— Молчи, — прошипел Ханэ, свободной рукой подхватывая обувь. — Далеко они?
Теперь и он услышал знакомые голоса, которые звучали всё громче. Взгляд Ханэ заметался по сторонам. Лететь поздно, увидят. Спрятаться за стену? Тоже рискованно.
Ханэ бесшумной тенью скатился под крыльцо, куда мгновением позже утянул и Шиёки.
Доски веранды заскрипели под ногами гостей и хозяина дома. Ханэ затаил дыхание. Увы, все трое не произнесли ни звука, и всё, что он услышал — это удаляющиеся шаги соклановцев.
Хозяин не торопился уходить с крыльца. Он топтался на одном месте, вздыхал и чем-то позвякивал, пока Ханэ отсчитывал минуту за минутой. Старший вранолюд ещё долго мог лежать совершенно без движения, но рядом был ещё Шиёки, который к подобному не привык.
Когда хозяин наконец повернул обратно, Шиёки завозился под боком и тихо зашипел, что отлежал ногу. Пёсолюд остановился. Ханэ услышал, как он потянул из ножен меч.
Про себя ругая нерадивого брата, старший вранолюд раскрыл клюв. Из горла вырвалось громкое змеиное шипение.
— Чтоб вас мёртвое пламя пожрало, — от души выругался хозяин. — Вот и плати после этого змеиным заклинателям. Тьфу!
Сплюнув на доски, он сошёл с веранды и, продолжая ворчать себе под нос, скоро скрылся за поддельным харью. Ханэ выкатился из-под крыльца. Шиёки выполз за ним, грязный и ужасно недовольный.
Ханэ не собирался объяснять ему все тонкости положения. Не дорос ещё, в таких играх участвовать. Обура и Казу, наоборот, были слишком опытными игроками, и увидь они здесь Шиёки с Ханэ, сразу заподозрили бы неладное.
Шиёки отряхнул мелкий сор, но одежда всё равно выглядела пыльной. Ханэ мельком подумал, что в караул его в таком виде точно никто не пустит.
— Здесь всегда надо смотреть, кто перед тобой, — менторским тоном заявил Ханэ. — На Нижнем Рынке полно тех, кто любит принимать чужие личины.
Ханэ не упомянул, что квартал инугами был одним из немногих мест, где гроздьями висели амулеты, которые сводили на нет подобное колдовство.
Шиёки
