Из сторожки выглянул подтянутый вранолюд.
— Вам же велено было никуда не выходить, — с удивлением заметил он.
— Не беспокойся, к вечеру он вернётся, — спокойно ответил Ханэ. — Мы всего-то прогуляемся по городу.
Так вот почему Шиёки рьяно добивался, чтобы его взяли с собой. Будь Ханэ главой, он тоже не пустил бы наследника слоняться непонятно где, особенно накануне первого для него караула.
Вранолюд глянул на них с подозрением, но задерживать не стал. Парадные ворота раздвинулись перед наследником, и Шиёки выбежал наружу, грохоча клеткой. Ханэ неспешно вышел следом.
Мальчишка остановился у дорожного фонаря, похожего на маленькую будку для заблудившегося путника, перехватил удобнее клетку и замахал спутнику свободной рукой. Шиёки явно не терпелось уйти как можно дальше от дома.
Поравнявшись с братом, Ханэ прищурился: порыв ветра принёс с собой пыль вперемешку с мелким сором.
На Нижний Рынок можно было попасть только через харью — живые мосты, которые имели дурную привычку передвигаться с места на место. В один день харью могли приползти к воротам дома, а в другой спрятаться так, что с тысячей огней не сыщешь.
Искать пришлось долго. Проклятые харью никак не желали попадаться на глаза, и Ханэ уже отчаялся найти хотя бы один, когда Шиёки встрепенулся и указал на что-то вдалеке.
По обычному на вид мосту шла целая процессия ёкаев. Пересекая его, они растворялись в воздухе один за другим, хотя никуда не самом деле не пропадали — их тени скользили по доскам, словно рыбы в глубине.
Слава всем богам, до моста Ханэ добрался вовремя. Харью уже немного просвечивал, готовясь к новому рывку, но на него ещё можно было зайти.
Доски моста плаксиво заскрипели, когда следом за братом на него взбежал Шиёки. Почуявшая перемены куница завозилась в клетке, попыталась затянуть ткань внутрь, но тут же выплюнула её и разразилась громкой тирадой.
— А где все лавки? — спросил Шиёки, разглядывая перила моста. — Разве здесь не должно быть что-то вроде передвижного рынка?
— Он дальше, — усмехнулся Ханэ. — Поспеши, если не хочешь провалиться под доски. Харью уже тает.
Шиёки испуганно глянул себе под ноги и тронул соседнюю доску носком сандалии. Так, перескакивая туда-сюда по деревянному панцирю моста, он добрался до Ханэ и вцепился в локоть.
У другого конца харью воздух исходил мелкой рябью. Сквозь неё просматривалась широкая улица, по которой сновали полупрозрачные фигуры, облитые рыже-красным светом фонарей. Оттуда текли ароматы специй, духов и звериной шерсти, фонарного масла и свежей рыбы, и чем ближе они с Шиёки подходили, тем сильнее те становились.
Последняя доска тоскливо взвизгнула под ногой. Сойдя с харью, Ханэ с наслаждением вдохнул полной грудью разномастные запахи и глянул на Шиёки.
— А где Нижний Рынок? — выпалил наследник.
— Перед тобой, — повёл рукой Ханэ. — Правда, здесь лишь его часть. Остальное скрывается во-он там.
Шиёки прищурился, разглядывая огни на горизонте.
— Так далеко? — восторженно выдохнул он.
— Весь Нижний Рынок и за месяц не обойдёшь. Дай-ка я гляну, у какой его части мы вышли…
С деревянного щита вывески на них насмешливо скалилась собачья голова. Район инугами, как обычных пёсолюдов, так и жертв поверья, что обезглавленная собака после смерти превратится в духа, который будет слушаться хозяина и послушно отомстит всем врагам.
Ну, хоть что-то сегодня сложилось в его пользу.
Ханэ развернул акурэ на ходу. Шаг — и ладони обратились в подобие чешуйчатых лап, другой — и за спиной взметнулись мощные крылья, третий — и нос вытянулся в крепкий вороний клюв. Соваться на Нижний Рынок без мало-мальской защиты мог только очень юный или очень дурной ёкай.
Шиёки поставил клетку на пол. Ханэ через плечо наблюдал за тем, как мальчишка пыжится, чтобы повторить за ним. Спустя минуту мучений у наследника получилось отрастить короткий клюв и крылья, но на этом его успехи закончились.
Брат сердито посмотрел на него, надув щёки, и подхватил клетку. При взгляде на него с трудом верилось, что Шиёки сможет кому-то дать отпор, но сама по себе попытка превращения была вполне сносной. Редко кто в его возрасте мог сотворить хотя бы это.
Хмыкнув, Ханэ развернулся к вывеске. За ней мерцали зеленоватые подвижные огоньки — глаза инугами, собравшихся здесь на торговлю. Они внимательно наблюдали за всеми, кто проходил мимо, и даже на расстоянии Ханэ ощущал, как его прощупывают взглядом, прицениваются, покупатель перед ними или добыча.
Ханэ словно ненароком коснулся ножен меча. Часть огоньков тут же погасла.
— Как думаешь, им можно продать моего камаитачи? — Шиёки говорил тише обычного, и его голос немного дрожал от волнения.
— Им можно продать что угодно, только вот мы сейчас идём не к ним.
— Разве? — Ханэ показалось, что он облегчённо выдохнул.
— Здесь полно продавцов помимо инугами.
Схватив брата за плечо, Ханэ поволок его прочь от вывески с пёсьей головой. К ним он ещё вернётся, но позже, без Шиёки. Правда, куда его девать, Ханэ ещё не определился. Слишком далеко отводить нельзя, чтобы в случае чего успеть добежать, но поблизости не было тех, кому Ханэ мог бы спокойно доверить наследника.
Чем дальше они шли, тем больше он склонялся к тому, что Шиёки придётся взять с собой, в пёсий квартал, и следить за ним в оба. И смотреть за своими деньгами, потому что на Нижнем Рынке полно ловкачей-крысолюдов, которые непрестанно соревнуются между собой. Ханэ уже слышал позади себя их сдавленное хихиканье, но стоило лишь обернуться — и крысолюды растворились в тенях, словно призраки.
Шиёки тоже оглянулся. Его взгляд пал на богато украшенную лавку лисицы, которая продавала амулеты и свитки.
В полумраке лавки вспыхнули янтарём глаза лисицы. Выглянув из укрытия, лисица сощурила подведённые глаза и медленно облизнулась.
— Что у тебя в клетке, мальчик?
У неё был низкий, томительно-тягучий голос, от которого бросало в жар. Ханэ невольно остановил на ней взгляд, и лисица улыбнулась в ответ.
— Камаитачи, — нимало не смутившись, заявил Шиёки и шагнул к ней. — Я его только сегодня поймал!
— Подойди-ка поближе, — вкрадчиво прошептала лисица. От её тона у Ханэ волосы на затылке зашевелились, зато брату было всё нипочём. — Да, вот так… Какой ты молодой. Что такое дитя делает в наших краях?
Лисица повернулась, чтобы взять клетку, и за прилавком мелькнули её хвосты. Ханэ насчитал три, и у него немного отлегло от сердца. Раз они с ней примерно одного возраста, лисица ещё не успела овладеть мастерством накладывания чар. Если говорить про заклинания, конечно.
Ткань легко соскользнула на прилавок, и лисица склонилась над клеткой, изучая товар. Ханэ тем
