очень темно и холодно.
Вдруг среди тишины и спокойствия своего кабинета он встал и сказал, что мы едем в Иерусалим, в район Вифлеема, чтобы посетить гробницу праматери Рахель. Хотя он и был очень мягким человеком, в его голосе слышалась твердость, не допускающая возражений.
– Прямо сейчас? – спросил я.
Он кивнул.
Я напомнил, что гробница закрыта на реставрацию, но он сказал, что это не имеет значения. Прошел всего месяц или два после окончания шестидневной войны, и в воздухе, естественно, витала определенная напряженность, хотя эта поездка и была не столь рискованной, как наше путешествие в Тверию.
Дорога в Вифлеем была очень темной, а улицы почти совершенно пусты. Когда через несколько часов мы доехали до места, ворота гробницы Рахель были закрыты, как я и предсказывал, но Рав Брандвайн сел на скамеечку и стал спокойно ждать. Приближался восход, и небо начало светлеть.
Вскоре появился охранник и предложил открыть ворота. Это была еще одна черта Рава Брандвайна, которая всегда меня поражала, – уверенность в том, что его цель будет достигнута. Оказавшись внутри гробницы, он постоял некоторое время молча и с выражением великого почтения на лице. Затем мы направились в город, где, как он сказал, у него было важное дело.
Однако вместо того, чтобы пойти в израильский сектор города, мы направились в арабский квартал. Куда же мы пошли? Неужели мой учитель дружит еще и с арабами? Здесь снова начало напоминать о себе мое консервативное воспитание. Единство разных направлений одной религии было достойной целью, но разве возможно единство разных религий? Я думал, что избавился от своего стремления к разделению между людьми во время нашего визита на фабрику «Гистадрута», но я ошибался.
И вот Рав Брандвайн повел меня в гости к своему старому другу, которого звали Джурбин. Он жил в большой квартире в центре арабского квартала. При виде Рава Джурбин засиял от счастья. Он сказал, что ждал встречи с ним двадцать лет, и подарил ему большой ящик прекрасных грейпфрутов из сада своего отца, расположенного за городом. Они обнялись и поцеловались с потрясающей теплотой, выражая любовь между людьми разных культур и религий, видеть которую было просто удивительно.
Рава Брандвайна очень любила вся семья Джурбина. Он провел некоторое время, общаясь с детьми своего друга, а Джурбин в это время сидел со мной и рассказывал историю великой смелости Рава Брандвайна. В 1936 году экономическая ситуация в Израиле, как и во всем мире, была очень тяжелой. Мой учитель устроился работать на стройку, что было неслыханно для большого знатока Торы. Но он любил свою работу. Он часто улыбался и говорил: «Когда я стою высоко на строительных лесах, я чувствую духовный подъем. В это время у меня появляется возможность по-настоящему узнать и полюбить ближнего».
К сожалению, не у всех жителей Израиля была возможность получить такую работу. Некоторым было не на что купить даже хлеба. Именно в таком положении оказался Джурбин. Ему нужно было кормить свою молодую семью, но при этом у него не было никакой возможности заработать денег. Однажды он услышал о «раввине-строителе». Даже среди арабов Рав Брандвайн был известен как человек, у которого нет предубеждений по отношению к его собратьям.
На стройке, конечно же, не было арабских рабочих, а политические взгляды некоторых строителей были весьма радикальными. Кроме того, в то время правила профсоюза «Гистадрут» запрещали прием на работу арабов. Тем не менее Рав Брандвайн очень хотел помочь Джурбину получить работу на стройке, невзирая на опасность, которую это могло за собой повлечь. В худшем случае он сам потерял бы работу, и, если бы об этом узнали, другие рабочие наверняка возненавидели бы его, он нажил бы себе врагов.
В целях конспирации он дал Джурбину еврейское имя Ицхак, поскольку ни один араб сам бы так никогда не назвался. Так началось длительное сотрудничество Джурбина со строительной компанией, что позволило ему кормить семью в течение всего периода экономического спада. Единственная проблема возникала, когда рабочим был нужен миньян, собрание из десяти еврейских мужчин, необходимое для выполнения определенных религиозных предписаний. В этом случае он обычно исчезал.
На следующий день по дороге домой в Тель-Авив Рав Брандвайн рассказал мне о собственном учителе, Раве Ашлаге, а также о том, что, следуя учению каббалы, он тоже столкнулся с опасностью. Однажды его даже избили прямо в храме. Он подвергался жестоким гонениям только за то, что не поступался своими взглядами. Когда Рав Брандвайн в двадцатилетнем возрасте начал учиться у своего учителя, ему приходилось ходить из Старого города Иерусалима, где он в то время жил, в Гиват-Шауль, где жил Рав Ашлаг. Конечно, два этих района соединяли автобусные маршруты, но его учителя так не любили, что водители автобусной компании под давлением врагов Рава Ашлага были вынуждены изменить маршрут. В результате каждый раз, когда Рав Брандвайн отправлялся изучать каббалу, ему приходилось идти пешком два часа. Однако он был счастлив платить эту цену за возможность быть рядом со своим учителем.
Всем, кто распространяет слово каббалы и говорит то, что думает, приходится страдать, и спасибо Творцу за то, что мне тоже довелось испытать боль ненависти. Однако все мы должны помнить, что, если человек не испытал боли при распространении мудрости каббалы, он не сделал ничего. В дни мессии тьма и зло непременно восстанут, чтобы уничтожить тех, кто будет распространять это знание, и нашим единственным рубежом обороны будет мудрость и Свет каббалы.
Привести мессию может только каббала, и только каббала способна принести мир. Вот почему тьме так нравится разрушать Свет, потому что, уничтожая Свет, она обеспечивает собственное выживание. Когда мы говорим о каббале, мы естественным образом сталкиваемся с противостоянием. По сути, это признак того, что мы все делаем правильно. Это возможность, а не потеря. Но те, кто изучает каббалу и учит каббале, никогда не должны ждать за это награды. Наоборот, необходимо помнить, что такая деятельность может повлечь за собой ненависть, недовольство окружающих и даже преследования. Но это должно приносить радость, а не тревожить, потому что только тогда мы поймем, что действительно достигли успеха.
Единство души
– Скрытый аспект Торы, которым является каббала, способен проникать в сердце каждого человека и трогать его душу, – сказал мне однажды Рав Брандвайн. – Мы присутствуем на этой Земле в качестве физических тел, но внутри нас есть души, и наши души – это часть Творца. Поскольку Творец только один и поскольку все мы с Ним таким
