Потапов сел на свое место при полном молчании аудитории.
– А чем это все-таки грозит? – прошептал Павел.
– Без понятия, – шеф был явно доволен произведенным эффектом. – Но когда однажды я случайно сказал такое, они отказались от плана высадки десанта на Порто-Санто.
Ассамблейщики молчали, каждый по-своему.
Ацтек – заинтересованно, он явно жаждал узнать, чем все это кончится, но не собирался вмешиваться.
Гипербореи – одобрительно. Это чувствовалось даже во взглядах, вскользь брошенных на землян.
Атлант и ящер… Эта парочка слишком пристально всматривалась друг другу в глаза. Уж не наладили ли они телепатический контакт?
– Объяснения приняты, – провозгласил, наконец, Эхтинор. – И признаны обоснованными. Земной отдел освобождается от ответственности за нарушение режима конспирации, которое, возможно, последует в результате применения трансвероятностного деформатора.
Павел вскочил. Потапов тоже. Но Брахмир опередил их обоих:
– Община высказывает категорический протест! Вы двое не вправе принимать решения такого уровня, ставя под угрозу всю существующую систему контроля Древа Миров!
– Мы говорим от лица Атлансии и Гнезда, – напомнил Эхтинор. – Кроме того, мы так же, как и вы, коллега, принимали участие в голосовании, в котором ваша точка зрения не была поддержана.
– Но лишь потому, что одна из сторон не обладает исчерпывающей информацией! От лица Общины я требую оглашения всех деталей и повторного голосования.
– Будьте осторожны с вашими требованиями, коллега, – голос атланта перестал быть беспристрастным. В нем появились отчетливые нотки угрозы. – Каждая раса Ассамблеи обладает правом на эксклюзивное владение информацией, добытой самостоятельно.
– Верно, – гиперборей усмехнулся. – И вы не сможете даже обидеться на то, что Община этим правом не воспользовалась.
– Господа! – если посол империи Инка и собирался сохранять нейтралитет до конца заседания, это ему не удалось. – Я вижу, что от меня была сокрыта некая информация первостепенной важности. Я забираю свой голос и не верну его до тех пор, пока не получу исчерпывающее разъяснение.
– Вы его получите немедленно, – заверил гиперборей. – Дело в том, что…
– Не с-скажи лиш-шнего!.. – в шипение ящера вплелись отчетливые аккорды разгорающейся домны, и Павел впервые увидел, что творится под колпаком ящера, когда кант его наливается алым отсветом. Тьма ничуть не стала реже, просто она… стала красной. Красная тьма, как бы дико это ни звучало, другого определения Павел не смог придумать. Сосуд с почти ощутимой и плотной даже на вид энергией – вот чем был сейчас капюшон смарра.
– Вы угрожаете, уважаемый? – поинтересовался гиперборей.
– Я всем настоятельно советую держать себя в руках, господа, – проговорил Акарханакан. – Когда-то вы доверили посольству обеспечение безопасности заседаний совбеза. И я обещаю вам, что эта безопасность будет обеспечена. Любыми средствами.
Ящер, к которому, без сомнения, были адресованы последние слова, повернул свой колпак в сторону ацтека, но тот не дрогнул. Лишь многозначительно оглядел затейливый орнамент бордюра под потолком. Павел проследил за этим взглядом и хмыкнул. Значит, все-таки не показалось – в завитушках действительно скрыты амбразуры.
– Итак, вы собирались что-то сказать, слуга Брахмир?
– Конечно. Я хотел разъяснить причины, по которым атланты и смарры так настойчиво добиваются уничтожения контактеров, если уж их не удается задержать. Учитывая обстоятельства, Община считает неправомерным дальнейшее сокрытие от членов Ассамблеи информации о существовании второго, столь же вероятного, как и Земля, ствола Древа Миров. С посланцами именно этого мира мы столкнулись сегодня утром. Все возможные последствия, которые вытекают из данного факта, для господина посла не составит труда оценить самостоятельно.
Гиперборей замолчал и уселся на свое место.
Акарханакану не нужно было ничего объяснять. Это Павлу требовалось разжевывать и класть в рот примитивные аналогии, политик же, всю жизнь занимавшийся интригами в Древе Миров, сразу оценил истинное значение слов гиперборея. Для него они должны были стать даже большим ударом, чем для землянина, – он ведь гораздо лучше понимал все те последствия, о которых упоминал слуга Общины. Но держать удары посол умел, ответ его был выдержан в лучших традициях вождей:
– Благодарю за информацию, – произнес индеец. И тоже опустился в свое кресло.
– Ну? – сказал атлант. – Что же вы замолчали, коллега? Сказав «Альфа», говорите и «Бета». Поведайте господину послу о моих и уважаемого Чщахта мотивах, чтобы уж окончательно исключить предвзятость.
– Я думаю, это лишнее, – проворчал гиперборей. – Господин посол и так может сделать необходимые выводы.
– А может быть, вы боитесь, что тогда империя Инка поддержит не вас? – атлант повернулся к индейцу. – Господин Акарханакан, попробуйте представить себе, что может дать нам всем нуллификация альтернативного ствола. Ведь сейчас на него оттянута ровно половина всей вероятности, которая только существует в Древе. Если нам удастся избавить Землю от конкурента, она станет по-настоящему незыблемой, какой и представлялась вам до сих пор. А наши с вами ветви приобретут почти такую же стабильность, которую Земля имеет сейчас. Признайтесь, разве вы никогда не мечтали о подобном? Ведь это почти безграничный запас времени – Солнце погаснет раньше, чем наши миры исчерпают свою стабильность. Все эти дрязги и мелкие потуги вырвать у вечности лишнюю пару сотен лет, отрубив какую-нибудь и без того малореальную веточку… наши бесконечные междоусобицы, наконец, – все это уйдет в прошлое! Мы сможем открыто сотрудничать и без помех заниматься внутренними делами. Это ли не достигнутая утопия?!.
Последние слова были лишними, присутствующие слишком хорошо знали судьбу утопий в Древе Миров. Эхтинор прикусил язык, но на лицо ацтека уже выплыла едва заметная усмешка.
– Браво, коллега, – Брахмир неторопливо похлопал в ладоши. – Отличная предвыборная речь. Только вы забыли упомянуть о парочке обстоятельств. Во-первых, никто не знает, как можно нуллифицировать ствол вероятностей, пусть даже альтернативный А во-вторых, это атака нулевого уровня, результаты которой, как вы знаете, непредсказуемы. Нам с вами отлично известны случаи, когда принудительная нуллификация какой-либо ветви внезапно вызывала цепочку коллапсов соседних равновероятных ветвей. Мы не понимаем этого, но привыкли считать удачей, потому что без лишних усилий получаем прибавку индекса. Только сочтем ли мы удачей, если в такой цепочке окажется Земля?
– Такое случается редко, – проговорил Эхтинор, но отговорка прозвучала жалко даже для Павла.
– Один раз из десяти, – подсказал Градобор. – Не так уж редко, чтобы игнорировать опасность.
– Опас-снос-сть уже здес-сь!.. – Чщахт честно постарался умерить свой пыл перед тем, как заговорить. Тьма под его капюшоном из красной превратилась в багровую. – Яс-сно вс-сем – приш-шельцы опас-сны!.. Вернутс-ся домой – рас-скажут, ч-что мы с-слабы… Тогда – конец-ц…
– Я предполагал подобный мотив, – Брахмир кивнул, – но из уважения к вашей расе продолжал искать менее постыдное объяснение. Мы перебрали десятки возможных вариантов, а это все-таки оказался банальный страх. Без обид, уважаемый Чщахт…
– Не знающ-щий с-страх-ха – гибнет… Мы – знаем…
– Довольно, господа, – негромко попросил индеец, не вставая с места. – Я услышал достаточно. Я должен принять решение.
– Не ошибитесь, – пожелал Градобор.
– Не ош-шибис-сь… – повторил за ним Чщахт, вкладывая в те же слова совсем другой смысл.
Павел посмотрел в лицо ацтека и вдруг понял, что тот ответит. Попытки гипербореев воззвать к разуму были слишком слабы по сравнению с алчностью, разбуженной атлантом, и страхом, умело подогретым ящером. Ведь краснокожие никогда не славились стойкостью ни к тому ни к другому.
Человек, от которого зависела судьба Москвы, поднялся со своего места, и Павел со всей ясностью осознал, что если тот произнесет хоть слово, ни гипербореи, ни земляне не смогут остановить катаклизм, даже если Филиппычу удастся невозможное и он поднимет по тревоге Кантемировскую дивизию.
– У Земного отдела имеются возражения… – Павел сам не узнал своего голоса и не заметил, как оказался на ногах.
– Что? – Эхтинор не сразу догадался обернуться.
Потапов вздрогнул, но ничего не сказал. Лишь посмотрел на подчиненного снизу вверх с надеждой.
– Что? – невольно повторил ацтек вопрос атланта, хотя только что собирался сказать нечто совсем другое.
– Возражения… – повторил Павел. – Совету предоставлена не вся информация…
Фраза была слишком коротка, чтобы дать время на осознание собственных невнятных подозрений, на сведение фактов и домыслов в единую картину. Но и садиться на место, извинившись, было уже поздно.
