– У него была здесь вечеринка по случаю дня рождения, когда он был маленьким, – сказала она. – Бен стоял перед сценой, танцуя и подпевая Чаки, когда вырубили электричество.
– Это была гроза, – сказал Бен. – Такая, как будто из ада, с громким громом и тоннами молнии.
– Сезон ураганов, – сказала Эллисон. – Короче, электричество отключили, так что, конечно, роботы перестали петь...
– ...и двигаться, – сказал в свою защиту Бен. – Я повернулся посмотреть на них, и позволь мне тебе сказать, в темноте двухметровая крыса намного страшнее. Пока я смотрю в тусклое отражение в его мёртвых глазах, Чак шипит и наклоняется меня убить.
– Или, – сказала Эллисон, – гидравлика начала спускать воздух, заставляя робота слегка наклониться.
– Как будто ребёнок это понимает, – сказал Бен. – Неделями мне снились кошмары о том, как он хватает меня и превращает в одного из своих поющих роботов.
– О, я бы хотела это увидеть, – сказала Эллисон. – Каким бы ты был животным?
Прежде чем он смог ответить, она начала щёлкать пальцами, когда началась новая песня. Вскоре она подпевала худшей версии песни "Jitterbug" группы "Wham", которую Джейс когда-либо слышал. Только голос Эллисон делал её сносной, потому что она действительно умела петь. После первого куплета Бен присоединился к ней. Они пели вместе, как делали возлюбленные в мюзиклах, строя друг другу милые мордашки и указывая знаками, когда кто должен вступить. Образы, которые вспыхнули в голосе Джейса, были ужасны, но их музыка раскрыла гармонию, которую они делили. Это была не обычная дружба. Они любили друг друга. Джейс подумал о Греге, счастливый от того, что у Бена есть кто-то похожий в жизни.
Закончив есть, они пошли в игровой зал, соревнуясь в таких стародавних играх, как "Убей крота" и скибол. Они заработали достаточно билетов, чтобы Эллисон получила с полки с призами дешёвую и безвкусную тиару, которую носила как королева Техаса. Эллисон и Бен пребывали в хорошем настроении по пути домой, болтая на заднем сидении, как парочка подростков. От этого Джейс чувствовал себя взрослым, но каждый раз, когда он бросал взгляд в зеркало заднего вида и видел улыбку Бена, то не мог сдержаться и улыбался сам.
– Вы, ребята, идите займитесь чем-нибудь романтичным, – сказала Эллисон, когда они остановились на её подъездной дорожке. – У меня дела.
– Нужна помощь? – предложил Джейс.
– Я справлюсь, – сказала Эллисон. – Спасибо за ланч. Я хорошо провела время.
– Я тоже, – сказал Джейс. – Только вспомни бесплатную пиццу, когда будешь писать отчёт обо мне.
– Вспомню. – Эллисон толкнула локтем Бена. – Кстати говоря, позвони мне позже, если не будешь занят.
Бен глупо улыбнулся, когда она обняла его и вышла из машины. Как только Эллисон оказалась в безопасности дома, Джейс снова посмотрел в зеркало заднего вида.
– Куда?
– Это мой старый район, – сказал Бен. – Мы могли бы прогуляться. Оставь машину здесь.
– Хорошо.
Джейсу нравилась Эллисон – очень – но он был рад побыть наедине с Беном. Как только они оказались на тротуаре, он предложил свою руку, которую Бен с улыбкой принял.
– Это была классная идея, – сказал он. – Я не думал, что так скоро увижу Эллисон счастливой.
– В "Чак-и-Чиз" невозможно грустить, – сказал Джейс. – Им пора перестать развлекать детей и начать заниматься похоронами.
Бен рассмеялся.
– Ты можешь быть в чём-то прав. Они могут запрограммировать роботов произносить траурные речи или петь гимны.
– Я пропишу это в своём завещании, – сказал Джейс. Он посмотрел на ближайшие дома, которые не так уж отличались от домов Уорренсберга. – Значит, ты жил здесь?
– Да, – сказал Бен. – Я тебе покажу.
На четверть пути вокруг квартала между домами пролегала дорожка, вдоль которой росли деревья. Джейс читал о велосипедных дорожках, или, может быть, ему рассказывал Эдриен. Он знал, что они пересекают весь район, позволяя жителям дойти, пробежать или доехать на велосипеде практически куда угодно. Бен провёл их через пару кварталов к безобидному безопасному дому. Машина, которую он водил, была припаркована на подъездной дорожке.
– Вот он, – сказал Бен. – Довольно захватывающе, а?
– Тяжело сказать что-то снаружи, – сказал Джейс.
– Полагаю, мы можем войти.
– Не-а. Я хочу всего тебя себе.
Бен кивнул в знак согласия.
– В любом случае, здесь я вырос. Сейчас дом кажется маленьким. В моей памяти он иногда казался целым миром. Теперь, когда я приезжаю сюда, дом будто недостаточно большой для меня, будто я не могу долго там оставаться, не чувствуя себя сдавленным.
– Я понимаю о чём ты, – сказал Джейс, пока они продолжали идти. Я чувствую себя так в своём родном городе. Когда сейчас я снова возвращаюсь туда, чуть ли не задыхаюсь. У меня был друг – на самом деле, мой первый парень – который никогда не хотел оставаться в помещении. До недавних пор я не понимал, почему. Должно быть, он чувствовал что-то похожее.
– Сколько тебе было лет? – спросил Бен.
– Когда у меня появился мой первый парень? Семнадцать.
Бен толкнул его локтем.
– Я тебя опередил! Мне было шестнадцать!
Джейс усмехнулся.
– Повезло тебе. Хотя, если подумать, повезло ему.
Улыбка Бена исчезла. Они прошли на очередную велосипедную дорожку, которая разветвлялась в пару разных направлений. Они повернули направо, и Джейс смог увидеть маленькое озеро и парк впереди. Бен остановился. Джейс взглянул на него, но внимание Бена было сосредоточено на озере.
– Ты в порядке?
– Да, – сказал Бен. – Давай пойдём другой дорогой.
– Хорошо. – Несколько мгновений они шли обратно в тишине. Бен явно потерялся в мыслях или в прошлом, которое Джейс хотел узнать. Он хотел узнать о нём больше, но знал, что не может выпытывать причины. – Если тебе тяжело здесь, мы можем пойти куда-нибудь ещё.
– Не тяжело, – сказал Бен. Затем он иронично улыбнулся. – Но и не легко.
– Оу. – Вместо того чтобы идти в тишине, Джейс решил полюбопытничать. – Из-за этого ты переехал в Чикаго?
– Вроде того, – признался Бен и крепче сжал руку Джейса. – Его зовут Тим. Ты когда-нибудь влюблялся в натурала?
Джейс покачал головой.
– Если честно, нет.
– Оу. Ну, это не важно.
Чувствуя, как ускользает связь, Джейс быстро добавил:
– Опять же, мой парень не мог признать себя кем-то, ни натуралом, ни геем.
Бен взглянул на него.
– Как это работает?
– Не спрашивай. Виктор был очень странным человеком. В любом случае, я знаю, каково любить кого-то, кто не может полюбить тебя в ответ так, как тебе нужно.
– Именно. – Бену, кажется, полегчало. – Это идеально всё объясняет.
– Значит, Тим тоже жил здесь?
– Да, – сказал Бен. – Не очень далеко. Я раньше пробирался в его дом по ночам. С ним всё было большим секретом. Таким Тим был парнем. Попроси его снять одну маску, и под ней будет другая. За год я пробился через все. Или, по крайней мере, я так думал.
– И что случилось?
– Я его полюбил, – сказал Бен. – Вот, что случилось. Казалось, он относился к этому нормально, так что мы продолжали делать то, что делали. Я думал, он, в конце концов, увидит, что наши отношения – это нормально, что не будет конца света, если кто-то узнает. Вместо этого он продолжал всё больше заводиться. Оглядываясь назад, я думаю, он влюблялся в меня. Вот, почему всё закончилось. Несмотря на всё дерьмо, что с нами происходило, думаю, настоящая проблема была в том, что Тим понял, что любит меня.
– И это заставило его встретиться с тем, кто он есть, – закончил Джейс.
– Это было бы мило. – Бен остановился и повернулся к нему, его взгляд был уязвимым. – Я ненавижу секреты. Знаю, наверное, это большая просьба, но... Если у тебя есть какие-то секреты, или какие-то комплексы из-за того, кто ты есть, либо скажи мне сейчас, либо уходи. Ты мне нравишься, Джейс. Ты нравишься мне больше, чем кто-либо, кого я встречал за очень долгое время, но я не хочу проходить через это снова.
