и перевернулась на живот, упираясь грудью в его грудь, подкладывая сложенные руки под подбородок. Заглянула в его улыбающиеся глаза, в которых плескалась нежность катастрофических размеров на пару с уже знакомыми мне смешинками. И эти чувства заполняли сладкой ватой мою грудную клетку.
— Договорились, — согласилась я.
— Значит, вопрос «жалеешь ли ты?» тебе тоже не нравится? — Саша приподнял бровь, поглаживая меня по спине.
Я склонила голову на бок и неловко улыбнулась.
— Не очень. У меня столько заморочек, да?
— Конечно, у каждого есть свои тараканы, но ты просто нечто.
— Эй! — Я рассмеялась и толкнула Сашу в плечо.
Он очень быстро подхватил мой смех, и я снова залюбовалась ямочками на щеках. Протянула руку к его лицу и убрала со лба густую, растрепанную челку. А Саша поймал мою ладонь и поднес к губам, оставляя короткий, но нежный поцелуй на запястье. Глядя при этом мне прямо в глаза без какого-либо смущения. Впрочем, я его тоже не чувствовала. Смотрела в ответ, и внутри меня разгоралось уже знакомое пламя, которое, казалось бы, утихло, когда мы оба сегодня утром упали в мою кровать, мокрые, уставшие, но счастливые до крайности.
— Вы вполне себе можете подружиться. Я о моих тараканах.
— Знаю. И собираюсь это сделать.
— Желаю удачи.
— Мне не нужна удача. Я уложу их на лопатки так же, как укладывал тебя еще три часа назад и в прошлое воскресенье. Кстати, ты правда не задумывалась, каким было бы наше утро тогда?
Я даже не успела покраснеть, как внезапный вопрос перебил его пошлость. Казалось бы, такую обыденную, но не знаю, привыкну ли к ней хоть когда-нибудь. Перестанет ли она вызывать во мне такой шквал эмоций: от непреодолимого желания придушить до пылающего сердца.
— Задумывалась, конечно. — Я пожала плечами. Склонила голову набок, закусив губу. — Но точно оно бы было не таким, как сейчас.
— Может, путь до «нас» был бы короче, — предположил Саша и, приподняв руку, осторожно завел мне локон за ухо. По плечам уже привычно пробежали мурашки, и я поняла, что этот жест один из моих любимых в его исполнении.
— Что-то мне подсказывает, что он бы, наоборот, был длиннее.
— Да ладно, все было бы не так плохо.
— Нет, все было бы именно плохо. Если бы передо мной встал выбор, я бы все равно ушла, — заявила я, вздергивая подбородок, даже не пытаясь побороть улыбку.
— Это почему? — Саша хищно сверкнул глазами.
— Чтобы снова пережить всю эту неделю. Она ведь все же научила нас чему-то.
— Знаешь, с тобой даже спорить не хочется.
— Так не спорь.
Он улыбнулся и, похожий на довольного кота, наклонился ко мне, приподнимая мой подбородок двумя пальцами. Я опустила ресницы, чувствуя вспыхнувшее в груди волнение.
Он поцеловал меня нежно и медленно, поочередно обхватывая то мою верхнюю, то нижнюю губу. Не торопясь пробуя, растягивая, будто тянул горячую, сладкую карамель. По вкусу этот поцелуй напоминал именно ее. Теплый от падающих через щель между задернутыми шторами солнечных лучей.
Это ведь наш первый поцелуй, если подумать.
Не беря в расчет секс неделю назад и сейчас.
Потому что мы не хотели друг друга в данную секунду. И не торопились, будто боялись что-то упустить навсегда. Просто остановились, замерли, наконец дотянувшись друг до друга.
Саша убрал волосы с моих щек и обхватил лицо ладонями. Целовал бережно, осторожно, без языка, не опуская руки ниже плеч. В этом поцелуе не было страсти, только нежность и желание быть друг к другу еще на самую малость ближе.
— Кстати, я хотела тебе кое-что сказать, — произнесла я, оторвавшись от его губ.
Саша слегка склонил голову набок — я знала, что он сделает это! — и хитро прищурил глаза:
— Я заинтригован.
Если заинтригован, то это хорошо. Я коварно улыбнулась и немного потянула время, наблюдая за тем, как покорно он ждет. Это решение родилось во мне ровно в ту самую секунду, когда Саша оставил поцелуй в моих волосах и ушел прочь, собираясь следующим утром сесть в самолет и навсегда улететь.
— Я решила опубликовать в интернете свои стихотворения, — наконец призналась я и затаила дыхание, ожидая реакцию Саши.
Некоторое время он просто молчал, лишь сверкал глазами и улыбался. А затем вдруг притянул меня к себе и поцеловал в лоб, поглаживая по волосам, путая в них пальцы.
— Начни с «В той квартире», — прошептал он, крепко обнимая. Я оказалась почти лежащей на нем и обнимала его в ответ, вдруг чувствуя себя защищенной в его руках.
— Так и планировала.
— Отлично.
В комнате моргнуло световое уведомление, и раздался сигнал нового сообщения. Судя по звуку, это был мой телефон. Он лежал на полу возле кровати, и я потянулась за ним, перекатившись на край матраса, из-за чего Саше пришлось меня отпустить, хотя я чувствовала, как он не хотел этого делать. На экране среди прочих тут же вспыхнуло сообщение от Гиты.
Когда мы встретимся?
— Я сегодня должна увидеться с Гитой, — сказала я, заводя волосы за уши, чтобы не лезли в лицо. Обернулась, ловя взгляд Саши. Он лежал, подперев голову ладонью, и поглядывал на меня. Светлая челка снова упала на лоб и совсем растрепалась, но мне чертовски сильно хотелось растрепать ее еще сильнее. — Пойдешь со мной?
— Она же нас прикончит, да? — улыбнулся он и без меня зная ответ на свой вопрос.
— Думаю, что да. Определенно прикончит.
— Отлично. Тогда пойду. Взбодримся.
Я рассмеялась и быстро напечатала Гите ответ, а затем снова отложила телефон на пол.
Через полчаса будем в кофейне.
И пусть гадает, кто будет там вместе со мной. Хотя… это же Гита. Вряд ли она не поймет, но, я уверена, для нее это в любом случае будет большим сюрпризом.
— Тогда нам надо бы уже собираться. — Я поднялась и свесила ноги с кровати, выпутываясь из одеяла. По коже тут же пробежала дрожь: в комнате все еще было прохладно по сравнению с тем теплом, которое я ощущала, прижимаясь вплотную к Саше.
— А вот это печально, — констатировал он, но все же я услышала, как и с другой стороны кровати прогнулся матрас, а затем Саша поднялся на ноги.
Шторы все еще были задернуты, и в спальне царил приятный полумрак. Тонкая полоска солнечного света падала на изножье кровати и стену. Было тихо, пыльно и до чертиков, до
