class="p1">– Хозяин!
– Что?
– А когда мы будем играть?
– Не знаю, Анита. Но будем. К этому всё идёт.
– Что – всё?
Я не ответил.
– Ты не знаешь, как я могу вернуться назад?
– Нет, хозяин. Но здесь же так хорошо…
– А чего здесь хорошего?
Она помолчала, а потом предложила:
– Прогуляемся?
– Чуть позже, Анита. Я хочу посидеть и подумать.
– О чём?
– О жизни.
Но подумать мне не дали. Зазвонил телефон.
– Аллё, Вовик?
– Ты, Слава?
– Во. В этот раз узнал. Я чего звоню-то…
– Чего?
– У нас это… праздник. У Серёги – ну, помнишь, такой усатый – сын родился.
– В Хабаровске?
– Нет, почему в Хабаровске. В Уфе.
– А празднуете где?
– Да тут же, у Игоря. Только Светки с ключами почему-то нет.
Ну, она придёт, никуда не денется. Так. А чего ж я хотел сказать? А, да… Ты приходи.
– Ага.
– И старичка приводи с собой. Он смешной очень.
– Приведу, – сказал я и снова вспомнил размозжённую голову Хлатта, лежащую на белой разделительной полосе.
– Ладно, до встречи. Приезжай.
Никуда я ехать не собирался.
Тем более что в тот же момент опять вздрогнул от телефонного зуммера.
– Да.
– Это я.
(Я уже понял, что это ты, Маргарита)
– Пожалуйста, перестань мне звонить.
– Почему?
– Это ничем не кончится.
– Я была бы с тобой счастлива.
– Ты так думаешь, пока меня с тобой нет. Мы уже проверяли это однажды.
– Но тогда я ещё не знала, что не смогу без тебя жить.
– Теперь знаешь?
– Да.
– Прекрасно, – и я повесил трубку.
Почему-то женщины, стоит им сойтись со мной, начинают меня ненавидеть, а бросив меня, понимают, что совершили ошибку. Хотя, честно говоря, этот феномен мало меня волновал.
– Где ты, Анита?
– Я здесь, хозяин.
– Приготовь чего-нибудь поесть.
– Ой… Так неохота…
– Не переломишься.
– Ну ладно, – Анита встаёт на задние лапы и с деловым видом шествует на кухню.
И тут снова звонит телефон.
– Кто? – спрашиваю я сразу.
– Один человек.
Ответ совершенно бессмысленный – я знаю, что кроме Аниты, в этом мире нет ни одной говорящей собаки.
– И что вам нужно?
– Не принимайте мои слова в штыки, пожалуйста. У меня к вам деловое предложение.
– А может, вы все-таки представитесь?
– Попозже. Мы осведомлены о ваших деловых способностях.
– А я – нет. Что дальше?
– Ваши предложения всегда приносят огромную прибыль. Чем вы это объясните?
– Погодными условиями, – отвечаю я. – Чего вы хотите?
– Если вы согласитесь работать с нами, вы будете иметь доходы, не сравнимые с вашей теперешней зарплатой.
– Мне не нужно так много денег.
Он смеётся:
– Что же вам нужно?
– Я хочу никогда больше не слышать вашего противного голоса, – я вешаю трубку.
Если бы я знал, кто это, я бы просто пошёл и набил ему морду.
За что? Не знаю. Наверно, у меня просто плохое настроение.
12. Прогулка
Приготовленное Анитой блюдо она назвала помидорами по-флотски, хотя помидорами там и не пахло. Оригинально до невообразимости, но достаточно вкусно. Сама она есть не стала, пояснив, что отныне калорийного не ест – заботится о фигуре. Я хмыкнул, а она надула губы и за всё время, пока я пожирал это её произведение искусства, не промолвила ни слова.
По-моему, у неё что-то не то с головой. Когда я спросил, как теперь быть с ошейником, она сказала, что не будет против, если я его на неё надену, потому что ей приятно, когда ей верховодит такой симпатичный мужчина, как я. При этом она издала пронзительный смех, от которого загудели уши, и игриво задела моё плечо передней лапой.
Анита меня начинает раздражать.
Итак, я надел на неё ошейник, и мы отправились на вечернюю прогулку.
Анита все время забегала вперёд, путалась под ногами и разговаривала обо всяких глупостях, пугая этим прохожих.
– Хозяин, а мы пойдём в магазин?
– В какой магазин?
– Мне нужно купить что-нибудь из одежды.
– Что за фантазии, Анита? К тому же все магазины уже закрыты.
– Да? – и наступала пауза до тех пор, пока Анита не придумывала ещё какой-нибудь дикости.
Вообще, на прогулке не встретилось ничего примечательного.
Только один прохожий спросил, где ему найти офис фирмы "Глукосервис". Я объяснил и сообщил, что "Глукосервис" – лучшая фирма в мире.
– Я знаю, – ответил он.
Вернувшись домой, я не стал раздеваться, а сразу грохнулся на диван и заснул. Кто знает – может, сегодняшний день – последний спокойный день в моей жизни. И почему эта мысль промелькнула в моей голове?
13. Воскресенье
Разбуженный очередной истерикой телефонного аппарата, я был взбешён. Вернее было бы сказать – не разбужен, а поднят с постели, потому что проснувшись часов в пять утра от того, что сросшаяся много лет назад кость стала ныть, я заснуть толком так и не смог.
– Аллё! – завопил я в трубку.
(Главное, чтобы на том конце провода поняли, что я не шучу)
– Здравствуйте, – спокойно сказали мне. – Это тот, кто звонил вам вчера вечером.
– Ты, Слава? Ты уже протрезвел?
(А потом я вдруг понял, что это не Слава)
– …А-а, это вы. Я же сказал, чтобы вы заткнулись.
– Вы меня не поняли вчера.
– Я всё прекрасно понял! Мне не нужно ничего кроме того, что у меня есть.
– А что вы так волнуетесь?
– Это мои личные проблемы. Прекратите мне звонить!
– Не вешайте трубку…
Когда я услышал эти слова, я её, разумеется, тут же повесил.
Взглянул в окно, пытаясь понять, почему в комнате так мрачно. И понял причину ночной боли в ноге – всё небо было забито тучами до отказа, как и позавчера.
Мне вдруг страшно захотелось плюнуть в потолок, и не сделал я этого только потому, что знал – у меня не получится.
Снова звонок. Снимаю трубку.
– Слушай меня, ТЫ, – говорят мне, и я опять готов вернуть трубку на место. – Тот, кто не принимает моих предложений, кончает плохо. Ты считаешь, что показал мне фигу?
– Так точно, – сказал я. – Если скажешь ещё хоть слово, я отключу телефон, и можешь сколько угодно беситься у своего аппарата.
– Тебя ждут неприятности.
– Прекрасно. Я тоже их жду.
– Идиот.
– Взаимно.
На этот раз первым повесил трубку он.
В конце концов, какие у меня могут быть неприятности? Смерть? Так ведь это сущая безделица не только для меня, но и для любого здравомыслящего человека. Пытки? Я перенёс много страданий всякого рода за свою недолгую жизнь, и то, что меня лишний раз погладят утюгом по головке, как-то не впечатляет. Может, они причинят боль
