– Давайте просто их убьем, – вставил Певайн.
– Замолчи, – оборвала его Саша. – Господин визирь, прикажите вашим людям окружить разрушенную башню.
Санаа поднял голову и посмотрела на осыпающиеся камни. Саша построила свою иллюзию на реальной основе. Ута спал не на траве, окруженной кустарником, под защитой стен, а на холодном камне, открытом всем ветрам.
– Где же заканчивается настоящая башня, госпожа? – спросил Санаа.
– Первый этаж – настоящий, – ответила она. – Мое искусство начинается на верхнем пролете лестницы.
– Очень хорошо. Мы не дадим преступникам уйти. Хотя я буду просто счастлив лично принести их в жертву, госпожа. Или, возможно, медленно нарезать на куски…
Но колдунья не горела желанием исполнять все прихоти жалких смертных. Она хмуро посмотрела на визиря.
– Просто делайте то, что вам сказано. Ваши желания не имеют значения.
– Как скажете, госпожа, – ответил Санаа с поклоном.
Она отослала его прочь и скользнула к разрушенной башне. Певайн с наемниками последовали за ней, они вытаскивали грубое оружие, предвкушая, как осуществят свои мерзкие намерения, ни одному из которых, конечно, она не позволит исполниться.
Саша чувствовала разум потомка древней крови, он манил ее, словно цветок – пчелу. Его смерть будет вкуснее чистейшего из нектаров, сладчайшего из фруктов. Она совершит то, что оказалось не под силу другим ее сестрам, что не смогли сделать могучие армии Тор Фунвейра. Она поработит Уту Призрака.
От башни осталась только пустая оболочка. Ветер свистел в развалинах, долетая с открытого второго этажа, и шевелил скопившийся внизу мусор. На лестницах виднелись следы пота и дорожной пыли. Вун привел их прямо в ее ловушку. С его стороны глупо было возвращаться. Если бы он затаился в пустыне, на него просто не стали бы обращать внимания – без потомка древней крови он безопасен. Но он высунул голову из укрытия – и стал опасным врагом, не меньшей наградой, чем сам потомок древней крови.
– Позволь мне пойти первым и повергнуть Призрака! – предложил Певайн, поднимая молот.
– Я отдавала тебе такой приказ? – спросила Саша, неохотно возвращаясь из сладостных дум.
– Нет, – ответил он, смущенно потирая шею. – Я просто подумал…
– Выполняй мои приказы, а не думай, – оборвала его колдунья. – Ты здесь, чтобы сопровождать меня и сражаться, когда я тебе прикажу. Говорить со мной тебе нельзя. Понятно?
– Твоя сестренка была более сговорчивой, – пробурчал рыцарь-наемник.
Саша резко остановилась, пытаясь взять себя в руки, и повернулась к Певайну.
– Мне сделать с тобой что-нибудь плохое? Что-нибудь способное показать тебе: именно я здесь главная. Может, мне заколдовать тебя? Или причинить боль?
Он оскалился, но больше не стал дерзить.
– Прошу прощения, госпожа. Пожалуйста, ведите нас.
Она улыбнулась.
– Хорошее поведение. Постарайся впредь вести себя так же.
Едва сдерживая раздражение, она подошла к башне. Саша медленно выдохнула, отключаясь от глупой болтовни наемников, и снова задумалась о потомке древней крови. Она чувствовала его дыхание, биение его сердца, холодное прикосновение кожи, белый шелк волос. Он был прекрасен в своей уникальности.
По спиральной лестнице Саша поднялась на второй этаж и вошла в собственную иллюзию. Журчание воды и шорох листьев успокаивали ее, и на лице у нее появилась мечтательная улыбка. За ней на лестнице остались люди Певайна, позволив ей первой войти и осмотреть собственную ловушку.
– Вот ты где, – выдохнула она, задержав взгляд на спящем потомке древней крови.
Вун, Ута и юный оруженосец растянулись на траве, привалившись спиной к деревьям, и глубоко заснули. Они казались такими умиротворенными, что ей даже не хотелось их будить.
Ближе всего лежал оруженосец, крепкий поджарый паренек с выраженными мускулами. Она присела с ним рядом и провела пальцами по его обнаженным плечам и рукам. Кожа его была гладкой с редкими шрамами. Светлые каштановые волосы, редкая бородка – он привлекал красотой юности.
– Мальчишка опаснее, чем кажется, – прошептал Певайн.
Она едва подавила желание изувечить невежу-наемника.
– Как его имя? – спросила она.
– Рэндалл… откуда-то там. Вроде из Дарквальда.
Она склонилась над оруженосцем, приблизившись к его лицу, и нежно поцеловала, наслаждаясь вкусом его губ.
– Я начну с тебя, – прошептала она, чувствуя, как тело трепещет от наслаждения. – Певайн, поставь своих людей на страже возле остальных, но не будите их.
Он ухмыльнулся и расставил наемников по саду рядом с Вуном и Утой. Даже варваров-наемников успокаивал ее призрачный сад. Она не усыпляла их – но воздействие иллюзии прекратило их болтовню.
– Просыпайся, Рэндалл, – прошептала она, нежно накладывая колдовские чары на неокрепший разум юноши.
Он медленно открыл глаза, и на его губах заиграла по-детски наивная улыбка. Его разум оказался сильнее, чем можно было судить по его возрасту, и Саша поистине наслаждалась, подчиняя его. Теперь он принадлежит ей. Отныне и навсегда.
– Кто ты? – спросил он, едва дыша.
– Я твоя жизнь… отныне и навсегда, я твоя единственная любовь, твоя единственная забота.
Он кивнул в ответ, широко распахнув глаза, в которых плескалась бездумная эйфория.
– Я твой, – произнес Рэндалл из Дарквальда, нежно погладив ее по щеке загрубевшей ладонью.
– Можешь встать, милый Рэндалл, – мелодично пропела она, поманив его к себе.
Певайн довольно кивнул, когда юный оруженосец поднялся, вытащил меч и встал в защитной стойке возле своей госпожи.
– Прекрасно, любовь моя, – произнесла она, посылая ему волны наслаждения. – Тебе понравится быть моим слугой.
– Да уж, сейчас он не такой стойкий, – загоготал Певайн.
– Молчи, когда говорит госпожа! – рявкнул Рэндалл, направив на него острие меча.
Саша ахнула от удовольствия.
– Не сейчас, мой милый, у нас есть другие дела, – сказала она ему. – Давай разбудим потомка древней крови.
Она махнула наемникам, охраняющим границы сада. Они все находились внутри ее иллюзии, и сад казался для них неотличим от реальности. Люди прислонялись к иллюзорным стенам, ощущая их как твердую опору, и ничуть не боялись рухнуть вниз, на каменную мостовую.
Саша пересекла сад, взяв с собой Рэндалла, и остановилась. Что-то было неправильно. Неприятное покалывание возникло на задворках ее сознания, чье-то настойчивое вмешательство, из-за которого она часто заморгала.
Она остановилась в центре сада и посмотрела наверх. Ее иллюзия формировала над ними купол из переплетенных виноградных лоз и вьющихся растений.
– В чем дело? – спросил Певайн, угрожающе махнув молотом над головой Уты. Он тоже посмотрел наверх. – На что ты смотришь?
– Я вижу паучью сеть, – ответила она.
В потолке появились дыры – небольшие участки сломанной иллюзии. Сквозь них Саша видела плотную сеть, которая расползалась по сторонам, кусочки сети распухали, как грибы, въедаясь в ее творение.
– Это невозможно! – прошептала она.
Затем на нее нахлынула боль. Мощный всплеск неизвестной силы захлестнул и разрушил ее иллюзию. Сверху над ними простиралась огромная паучья сеть, купол из плотного белого волокна, охвативший весь второй этаж разрушенной башни.
– Да чтоб я сдох! – потрясенно воскликнул Певайн. – Откуда здесь эта хрень?!
Ута и Вун внезапно проснулись, одновременно открыли глаза и поднялись на ноги – успокаивающее действие иллюзии тоже мгновенно исчезло.
– Ты! – зарычал Вун, увидев Сашу. – Ута, нам нужно бежать! Сейчас же!
Потомок древней крови быстро оценил обстановку. Воспользовавшись замешательством Певайна, он свалил его на пол ударом кулака и успел ухватиться за оружие, пока Саша зачарованно наблюдала за тем, как по паутине скользит чей-то огромный черный силуэт.
Началась потасовка, но колдунье казалось, что все вокруг двигаются очень медленно. Наемники скопом накинулись на Уту и Вуна, но Рэндалл не тронулся с места, охраняя свою госпожу.
