ЦК ВКП (б). Все средства массовой информации, вся пропаганда и агитация повседневно работали на возвеличивание его роли в жизни и судьбах партии и государства. В 1934 г. была издана книга К. Б. Радека "Зодчий социалистического общества", заполненная раболепными восхвалениями Сталина. Она утверждала, что в победе социализма решающую роль сыграла его личность. 21--22 июля 1935 г. на собрании актива Тбилисской партийной организации выступил с докладом "К вопросу об истории большевистских организаций в Закавказье" секретарь Закавказского крайкома партии Л. П. Берия. Всего через несколько месяцев этот доклад был опубликован тиражом 35 млн экземпляров и включен в список литературы в помощь изучающим историю ВКП (б). В этом "произведении" фальсифицировалась и грубо извращалась история не только большевистских организаций Закавказья, но и история партии вообще.
Против этого представители старой партийной гвардии уже выступали. Сталин победил их не идейно, не путем спора, а грубой силой, опираясь на партийный и государственный аппарат. Он использовал для своего утверждения контрольные органы партии, аппарат ОГПУ, подлог и фальсификацию.
Вместе с тем XVII съезд продемонстрировал Сталину и его окружению, что даже и теперь, несмотря на разгром всех оппозиционных групп и группировок, в руководящем эшелоне не только сохранилось, но и грозилось вырваться наружу недовольство. Реально оппозиция была ликвидирована, но продолжала оставаться потенциальная оппозиция. По мнению Сталина, ее могли составить не только члены ЦК ВКП (б), но и вообще весь состав партийного съезда. Установлено, что из 139 членов и кандидатов в члены Центрального Комитета партии, избранных на XVII съезде, было арестовано и расстреляно (главным образом в 1937-- 1938 гг.) 98 человек, т. е. 70 % всего состава. Такая же судьба постигла большинство делегатов съезда. Из 1961 делегата с решающим и совещательным голосами было арестовано по обвинению в контрреволюционных преступлениях 1108 человек.
Вряд ли можно считать, что это поражение большевистской гвардии было исторически неизбежным. Определенный интерес представляет анализ положения в партии и государстве в период после XVII съезда партии до трагических событий 1 декабря 1934 года в Ленинграде. В это время, как никогда, вырос и окреп авторитет С. М. Кирова, равно как и авторитет слоя партийных и советских работников,
вступивших в партию в послеоктябрьское время. Во внутренней политике обозначилась линия на ограничение террора и режима "чрезвычайщины".
Так, летом 1934 года на заседании Политбюро ЦК ВКП (б) обсуждался вопрос, аналогичный "делу Рютина". Органами государственной безопасности было раскрыто несколько групп студенческой и комсомольской молодежи, которая занималась самостоятельным изучением марксизма. Их обвиняли в террористических настроениях. Разговоры, которые они якобы вели, сводились к тому, что при отсутствии демократии террор -- самое лучшее и радикальное средство для того, чтобы исправить положение. Раньше одного этого было достаточно для вынесения приговора о высшей мере наказания. Теперь органы НКВД запрашивали санкции и инструкции Политбюро ЦК. На заседании Политбюро был заслушан обстоятельный доклад Г. Г. Ягоды. Решение Политбюро было предельно четким. Высшая мера наказания рекомендовалась только в крайнем случае, когда в деле имелись неопровержимые данные о террористической деятельности отдельных участников групп. В качестве основной меры пресечения предлагалось использовать заключение в политизоляторы и лагеря, административную высылку. "Оттепель" связывалась с влиянием на Сталина А. М. Горького и С. М. Кирова.
Многие из необоснованно репрессированных обращались с письмами в ЦК ВКП (б), ЦИК СССР. Так, сторонники Троцкого -- югославский коммунист А. Цилига и С. О. Пушас -- в своих заявлениях раскрывали систему провокаций и фальсификаций в работе органов государственной безопасности. Особо остро они поднимали вопрос о наркоме внутренних дел Г. Г. Ягоде. Одновременно с аналогичным заявлением на имя Сталина, Молотова и Акулова (генеральный прокурор СССР) обратился осужденный по делу "Тракторцентра" заместитель наркома земледелия А. М. Маркевич. В его заявлении говорилось, что Ягода, прервав его объяснения во время допроса, заявил: "Раз ЦК дал согласие на ваш арест, значит мы дали вполне исчерпывающие и убедительные доказательства вашей виновности".
Одновременно в бюро жалоб ЦК ВКП (б), которое возглавляла М. И. Ульянова, обратился осужденный по этому делу А. Г. Ревис. 15 сентября по предложению Сталина на заседании Политбюро было принято решение создать комиссию в составе Кагановича, Куйбышева, Акулова, чтобы проверить сообщаемое в документе, освободить невинно
пострадавших, если таковые имеются, очистить ОГПУ от носителей "специфических следственных приемов" и наказать последних, невзирая на лица. Позднее в комиссию был дополнительно введен А. А. Жданов.
В ее предварительных выводах, представленных Политбюро ЦК ВКП (б), предлагалось искоренение незаконных методов следствия, наказание виновных, пересмотреть дело Маркевича и Ревиса. Готовилось слушание этого дела на заседании Политбюро ЦК ВКП (б). Однако оно не состоялось. 1 декабря в Смольном раздалось два револьверных выстрела, эхо которых трагически прозвучало по всей стране.
С. М. Киров выдвинулся к этому времени практически на вторую роль в партии после Сталина. В ноябре 1934 года на Пленуме ЦК ВКП (б) было принято решение об отмене карточной системы. Самое активное участие в этом принимал С. М. Киров. Он непосредственно руководил подготовкой этого вопроса. Снова встал вопрос о его переезде в Москву. Предполагалось поставить под его начало работу всех отделов Секретариата, которые были непосредственно связаны с идеологической и политико-массовой работой. Было решено, что до нового года он останется в Ленинграде. Однако это решение осталось не реализованным. 29 ноября С. М. Киров вернулся в Ленинград. А через день скончался от пули убийцы Леонида Николаева.
Убийство С. М. Кирова до сих пор остается тайной. Хотя прямых улик нет, косвенные доказательства позволяют сделать вывод о причастности к нему Сталина. Специалисты выдвигают версии гипотезы, их число доходит до восьми. Однако, на наш взгляд, правильнее говорить о его трагических последствиях. Сталин, Ворошилов, Молотов и Ежов выехали в Ленинград. Здесь Сталин лично проводил допросы убийцы С. М. Кирова Л. Николаева. Перед отъездом было дано указание секретарю ЦИК СССР А. С. Енукидзе составить и опубликовать постановление "О внесении изменений в Уголовно-процессуальное законодательство". Указание было выполнено. Согласно внесенным изменениям, следствие по делам о терроре должно проводиться в течение 10 дней, обвинительное заключение вручалось обвиняемым за сутки до слушания дела в суде. Дело слушалось без участия сторон, кассационного обжалования приговоров, равно и подачи ходатайств о помиловании не допускалось, приговор приводился немедленно по его вынесении.
8 декабря 1934 г. Прокурор СССР И. А. Акулов и Председатель Верховного Суда СССР А. Н. Винокуров из
дали директиву, в которой содержался перечень лиц, покушение на жизнь и здоровье которых должно квалифицироваться как террористические акты и рассматриваться в порядке постановления от 1 декабря 1934 г. Одновременно этой же директивой предписывалось дать закону обратную силу, т. е. "все дела, не законченные к 1 декабря, рассматривать в порядке, установленном законом от 1 декабря 1934 г. Все дела, на которые поданы кассационные жалобы, не подлежат рассмотрению, и приговоры по ним подлежат исполнению". Первым делом, рассмотренным в соответствии с новым законом, стало "дело Ленинградского террористического зиновьевского центра". Кроме убийцы С. М. Кирова Л. Николаева, были необоснованно приговорены к расстрелу еще 23 человека. 16 января были арестованы и необоснованно репрессированы Г. Е. Зиновьев, Л. Б. Каменев и еще 17 человек.
Летом 1935 г. состоялся судебный процесс по так называемому "Кремлевскому делу". Среди обвиняемых были сотрудники Кремлевского аппарата ЦИК СССР, он был объявлен засоренным. Против них было выдвинуто обвинение в подготовке террористического акта против Сталина. Среди тех, кто проходил по этому процессу, был вновь Л. Б. Каменев.
В стране нагнеталась обстановка. 23 марта 1935 года, выступая на общем собрании студентов Саратовского правового института и работников юстиции, нарком юстиции Н. В. Крыленко заявил: "Против кого сейчас должно направляться подавление? Первый объект подавления -- открытые контрреволюционные выступления, открытые контрреволюционные акты, их мало, но они есть. Есть очень много и скрытых контрреволюционных актов, актов, контрреволюционных по своему существу, которые должны нами оцениваться как контрреволюционные, хотя они часто не подходят под формальные моменты... Уголовный кодекс сильно устарел и в ряде статей не отвечает новым общественным отношениям в стране".
