- Почему же ты плачешь?
- Н-не знаю. - Она тихо всхлипывала, наклонившись вперед. Ее печаль проникла в его душу, и сердце защемило.
- Ну, пожалуйста, Адди, не плачь. - Он неловко обнял ее, мешала ее широкая шляпа. - Адди, дорогая, ну же, ну... - Он никогда не утешал плачущих; слова, им произносимые, сжимали у него все внутри. - Ведь нет никаких причин для слез, все в полном порядке. Я получил согласие твоего отца на брак с тобой.
Она отшатнулась, глаза ее широко раскрылись.
- Он сказал "да"?
- Да, через год, когда ты окончишь школу. - Роберт потянулся к ней и снял ее шляпу. Булавка осталась в ее волосах и растрепала их, одна прядь, как капля меда, упала ей на шею.
Эти слова вызвали новый поток слез. Он чувствовал себя совершенно беспомощным, тщетно пытаясь остановить их. Он прижал ее к себе, так что она чувствовала биение его сердца.
- В чем дело, Адди? Ты разбиваешь мое сердце, я не знаю, что мне делать. Ты что, не хочешь выйти за меня замуж?
- Я не могу... ты не должен спрашивать м-меня.
- Но я спрашиваю. Скажи, ты выйдешь за меня через год?
Она откинулась назад.
- Нет.
Он почувствовал, как внутри у него все напряглось и стало словно хрупким. Его обуял страх. Он схватил ее за руки, привлек в свои объятия, стал жадно целовать. Неужели ему придется жить без нее?! Ведь уже с тринадцати лет он знал, что настанет день, когда он женится на ней. Она больше не сопротивлялась, ее ответный поцелуй был горячим и страстным, в нем было все - неуверенность и желание, отчаяние и радость... Они слились в тесном объятии, губы их раскрылись. Он ласкал ее грудь, и она застонала, когда его язык проник в ее рот.
- Адди, пойдем куда-нибудь, где мы будем одни.
- Нет!
- Ну, пожалуйста... - Он целовал ее, гладя ее грудь через накрахмаленное платье и мягкое белье.
- Роберт, перестань. Мы же в саду, здесь люди.
Но он специально выбрал это место, чтобы быть в стороне от публики.
- Пойдем со мной, Адди, пожалуйста. - Его голос стал хриплым.
- Куда?
- Я знаю одно место. Я как-то доставлял туда подпорки для растений по просьбе отца.
- Нет.
- Как ты можешь говорить "нет", когда чувствуешь и хочешь сказать "да"?
- Нет, мы не должны.
- Пожалуйста, там мы сможем видеть друг друга. Я так хочу тебя видеть, Адди!
До них донеслись голоса из-за самшитовой изгороди, послышались шаги по дорожке, они становились все громче. Роберт выпустил Адди из объятий, продолжая пристально глядеть на нее и волнуя ее своим взглядом. Он потянулся за ее шляпой.
- Надень ее и идем.
Закрытая Робертом и завесой из зелени от посторонних взоров, она поправила заколки в волосах и приколола булавкой соломенную шляпу. Он вручил ей зонтик, взял за локоть, и они вышли, обменявшись ничего не значащими приветствиями с вновь пришедшими. За изгородью он взял ее за руку и быстро повел через газон к проходу в зарослях, где им пришлось низко наклониться, а Адди снять шляпу, чтобы пробраться. Дальше дорога шла через рощу к небольшому белому сараю с бревенчатыми дверями. Перед ним стояла тележка с цветами, собранными садовниками накануне.
Роберт попробовал двери. Они были незаперты, но внутри сарай был заполнен садовым инструментом, ведрами, рейками и решетками для вьющихся растений. Только небольшая часть пола была свободна от всего этого, но там лежала кучка земли.
- Черт побери! - Роберт огляделся вокруг. Он подошел к передку тележки, держа Адди за руку. Перешагнув через упряжь, лежавшую на земле, он схватил тележку за передок, подтянул вперед к дверям, наклонил и вывалил ее содержимое на пол, как бы постелив ковер из вянущих цветов. Он привлек к себе Адди, обнимая и целуя ее, и опустился вместе с ней на упругую цветочную подушку.
- Роберт, твой новый костюм... - смогла выговорить она.
- Все равно... - Пятна от роз, ноготков и шпорников уже появились на рукавах его пиджака.
- Но ведь сюда могут войти.
- Сегодня воскресенье. Все садовники сидят дома. - Он целовал ее так, как Адам Еву перед тем, как она нашла яблоню, потом положил на спину и склонился над ней, вглядываясь в ее лицо в неровной тени, отбрасываемой увядшими цветами и зеленью с пьянящим ароматом.
- О-о-о, Адди, ты такая красивая!
Он сел, снял пиджак, отбросил его, схватил ее в объятия и, откинувшись назад, посадил на себя. Их губы опухли от долгих, страстных поцелуев, Роберт приподнял коленом ее юбки, раздвинул ноги. Они затихли на мгновение, чтобы перевести дух.
- Адди, я так люблю тебя, - выдохнул он.
Не сводя глаз с ее лица, он повалил ее на спину.
- Роберт, - прошептала она, - мое новое платье... - Лепесток цветка упал с его волос на ее лицо.
- Давай снимем его.
Ее зеленые глаза были прикованы к его лицу, казалось, что ей трудно дышать.
Он стал на колени, приподняв ее одной рукой, и лепесток упал с ее щеки на юбку. Когда она села, он перегнулся и, расстегнув длинный ряд пуговиц на ее спине, спустил платье до талии. Под ним была батистовая рубашка, собранная низко на шее. Он поцеловал ее плечо, повернулся и опять стал пристально глядеть ей в глаза. Ее нижняя рубашка застегивалась бантом. Он развязал его, и ленты упали ей на грудь. Он прижался к ее обнаженной груди и опять повалил на спину, целуя и любуясь ею.
- Роберт, мы не можем, не должны, - прошептала она, задыхаясь. Они продолжали целоваться, ноги их сплелись.
Он возбуждал ее, подавляя сопротивление своими поцелуями и прикосновениями, а воздух вокруг был напоен терпким запахом увядших растений. Ее невнятный шепот, легкие, порывистые движения, опущенные веки все говорило, что она сдается. Но когда он поднял ее юбки и коснулся тела под ними, она вскрикнула и отбросила его руку. Он опять положил ее туда, где были чулки и подвязки. На закрытых глазах ее сверкали слезинки, зубы были сжаты. Рука его приблизилась к самому сокровенному месту... Она закричала, сжалась и резко отпрянула.
- Не трогай меня! - Она встала на четвереньки, осыпанная цветами, глаза ее метали молнии,
- Адди, что с тобой?! - Он сел.
- Не подходи!
- Прости меня, Адди. - Он протянул к ней руну. - Я думал, ты хочешь этого.
- Нет! - Она отклонилась назад, все еще стоя на четвереньках, глаза ее потемнели, в них был ужас.
- Я ничего плохого тебе не сделаю. Обещаю, что не коснусь тебя больше. Боже мой, Адди!.. Ведь я люблю тебя.
- Нет, ты не любишь меня! - Она почти кричала. - Не любишь! Раз ты мог, любя, чуть не сделать со мной такое!
Она так громко кричала, что люди могли бы прибежать сюда.
- Адди, что с тобой случилось?!
Она была совершенно вне себя, пытаясь подняться на ноги, приседая и наклоняясь вперед, подобно неандертальцу, потрясающему копьем, и в то же время стараясь одной рукой заправить свою рубашку.
