— Я должен идти, — сказал Камабан. Он снова взглянул на Сабана. — В Рэтэррине начали строительство храма?
— Льюэдд сказал, что да, — подтвердил Сабан.
— Мы должны изменить его, — сказал Камабан. — В нём нужно сделать Приют мёртвых. Ты и я вместе перестроим его. Не курган, конечно. Люди за морем ошибаются в этом. Но в нём должно быть место, в котором умершие спасутся от Лаханны.
— Ты можешь как угодно перестраивать его, — сказал Сабан, — а я останусь здесь.
— Ты пойдёшь туда! — закричал Камабан, и Орэнна поспешила успокоить заплакавшую Лэллик. Камабан указал костлявым пальцем на Сабана. — Сколько камней ещё осталось доставить?
— Одиннадцать, — сказал Сабан. — Те, что ты видел у реки.
— И ты отправишься с ними, — сказал Камабан, — потому что это твой долг перед Слаолом. Вези камни в Рэтэррин, а я встречу тебя там, — он нахмурился. — Хэрэгг здесь?
Сабан кивнул в сторону хижины, показывая, что великан там.
— Его сын умер, — сказал он Камабану.
— Тем лучше для него, — грубо сказал Камабан.
— А сам Хэрэгг ранен, — продолжил Сабан, — но уже выздоравливает, хотя всё ещё скорбит о Кагане.
— Значит, его нужно занять делом, — Камабан встал и вынырнул из хижины на ветер и дождь. — Отправиться в Рэтэррин, это твой долг, Сабан! Я сохранил для тебя жизнь Орэнны! Я сохранил жизнь тебе! Я сделал это не для того, чтобы ты загнивал здесь на берегу реки. Я сделал это во имя Слаола, и ты отблагодаришь его за это, построив его храм.
Он подошёл к хижине Хэрэгга и забарабанил кулаком по заросшей мхом крыше.
— Хэрэгг! — закричал он. — Ты мне нужен!
Хэрэгг показался в проходе с испуганным выражением на лице. Он был полностью лысым и неестественно худым, и выглядел старше своих лет. Удар стрелы надолго сделал его больным, и были дни, когда Сабан думал, что дыхание покинет грудь великана, но Хэрэгг выжил. Несмотря на это Сабану казалось, что большой человек мучительнее ранен в душу, чем в тело. Хэрэгг уставился на Камабана, и какое-то время не узнавал человека с полосатым лицом, затем улыбнулся.
— Ты вернулся! — сказал он.
— Конечно, вернулся! — огрызнулся Камабан. — Я всегда говорил, что вернусь, не так ли? Не глазей на меня, Хэрэгг, пойдём! Нам надо многое обсудить, и отправиться далеко.
Хэрэгг колебался мгновение, затем кратко кивнул и, даже не оглянувшись на своё жилище, и не взяв ничего, что может ему понадобится, пошёл за Камабаном к лесу.
— Куда вы идёте? — крикнул Сабан им вслед.
— В Рэтэррин, конечно! — ответил Камабан.
— Пешком? — спросил Сабан.
— Я не желаю даже видеть никаких лодок, — ответил Камабан, — никогда в жизни!
С этими словами он продолжил путь. Чтобы сделать свой новый храм ещё величественнее. Чтобы соединить Слаола с живущими, а умерших со Слаолом. Чтобы воплотить мечту.
* * *
— Камабан прав, — сказала Орэнна вечером.
— В чём?
— Эрэк спас нас, и поэтому мы должны отправиться туда, куда он желает. Это наш долг.
Сабан присел на корточки. Была ночь, дети спали, слабо горел очаг, наполняя хижину дымом. Ветер затих, дождь прекратился, но с соломенной крыши ещё капало.
— Камабан ничего не сказал о том, что ты должна идти в Рэтэррин.
— Эрэк призывает меня туда, — бросила Орэнна.
Сабан застонал в душе, так как понял, что ему придётся спорить с богом.
— Мой брат Ленгар сильнее всего хочет, чтобы я привёл тебя в Рэтэррин. Он увидит тебя, захочет тебя, и возьмёт. Я, естественно, буду бороться, но его воины убьют меня, а ты попадёшь под его шкуры.
— Эрэк не позволит это, — спокойно сказала Орэнна.
— Кроме того, — раздражённо сказал Сабан, — я не хочу идти в Рэтэррин. Я счастлив здесь!
— Но твоя работа здесь завершена, — обратила внимание Орэнна. — Больше не надо строить лодки, и привозить камни с гор. Дело Эрэка теперь в Рэтэррине. Он спас наши жизни, поэтому и мы должны идти туда, — она улыбнулась. — Мы отправимся в Рэтэррин, и мы вернём мир к его началу.
Это был аргумент, против которого Сабан был бессилен, так как ему противостоял сам Эрэк, и Орэнна начала готовиться к путешествию. Ветра над морем не стихали, и огромные волны до сих пор разбивались белыми брызгами о берег мыса. Проходил день за днём, лето расцвело цветами ежевики, брионии, вьюнков и вероники, а Льюэдд всё ещё не осмеливался начать путешествие.
— Боги, — сказал он однажды вечером, — удерживают нас.
— Это из-за утерянных камней, — сказала Орэнна. — Два, которые мы потеряли в реке, и один, разбившийся в горах. Если мы не заменим эти камни, храм никогда не будет завершён.
Сабан ничего не сказал, однако взглянул на Льюэдда, чтобы посмотреть, как он отнесётся к идее доставки дополнительных камней с гор.
Орэнна закрыла глаза и начала раскачиваться взад вперёд.
— Это храм Эрэка, — тихо сказала она, — но он строится, чтобы привлечь его обратно к Модрон, — так Чужаки называли Гарланну, — поэтому мы должны послать камень для неё. Один большой камень взамен трёх, потерянных нами.
— Мы можем спустить ещё один камень с горы, — неохотно сказал Льюэдд.
— Не с горы, — сказала Орэнна, — а прямо отсюда.
Утром она показала Льюэдду зеленоватый валун у реки, на котором они с Сабаном любили посидеть, большой камень с блестящими крапинками и розоватыми искорками, заключёнными в самом его сердце. Камень Земли, назвала его Орэнна, так как он лежал в тёмных объятиях самой матери-земли, а остальные камни были собраны на высокогорье в небесах Эрэка.
Камень был громадным, в два раза тяжелее самой тяжёлой колонны храма, и лежал глубоко погруженный в травянистый берег. Сабан в течение двух дней разглядывал камень, пытаясь придумать, как переместить его. Затем он и Мерет пошли в лес, отыскали шесть высоких деревьев, и срубили их. Они обтесали стволы в гладкие брёвна, и превратили их в восемнадцать коротких кусков.
На следующий день они подняли Камень Земли из грунта дубовыми рычагами. Сабан глубоко подкопал с обеих сторон камня, выскабливая ямы подобно барсуку, выкапывающему норы глубоко под скалами, и рычаги были просунуты глубоко в землю, а затем шесть человек с каждой стороны приподняли переднюю часть камня. Она поддавалась неохотно, и приходилось откапывать землю из-под валуна, чтобы высвободить его из хватки земли. Но, наконец, он приподнялся, и Мерет смог просунуть один из коротких роликов под камень.
В течение трёх дней они вкапывались и поднимали, пока, в конце концов, камень не оказался полностью лежащим на восемнадцати роликах. А Льюэдд теперь мог привести одну из пустых трёхкорпусных лодок к берегу. Он привязал судно за носы лицом к камню, затем дождался, когда уйдёт прилив, чтобы судно село на мель в прибрежном иле. Когда лодка оказалась в нужном месте, люди Сабана рычагами толкнули камень вперёд, а другие стояли в обмелевшей части реки и тянули верёвки, чтобы протащить камень по роликам. Камень был длиной в три человеческих роста, но тонкий, и покатился достаточно легко. Люди вытаскивали ролики, остающиеся позади камня, и подсовывали их под его переднюю часть. И таким образом, мало-помалу огромную плиту протащили и протолкнули, пока один её край не стал выдаваться с берега, нависая над сидящей на мели лодкой.
