Тем, кто стоял в задних рядах, сделать это было проще, а вот передним мешали задние, и они натыкались на спины товарищей. 78-й батальон достиг цели, о чем известили донесшиеся с неприятельских позиций отчаянные крики. Штыки взметнулись и упали – оргия смерти началась. Какой-то офицер лично возглавил атаку на кучку пытавшихся защитить свои флаги знаменосцев. Сопротивление продолжалось недолго – переступив через мертвых, горцы вонзили штыки в живых. Флаги упали и стали добычей победителей. Ликующие крики долетели справа, и Шарп повернулся. Мадрасские сипаи добрались со своих противников и, как чуть раньше шотландцы, обратили их в бегство. Хваленая маратхская пехота не выдержала первого же контакта. Глядя на приближающуюся тонкую линию красных мундиров, они, должно быть, ожидали, что эти мундиры станут еще краснее после артиллерийского залпа, но шотландцы выдержали испытание ядрами и картечью. Окровавленные и потрепанные, они шли и шли вперед, и, наверное, казались маратхам непобедимыми. Громадные чужаки в странных юбках положили начало избиению неприятеля на его правом фланге, а продолжили его мадрасские сипаи в центре. И только левый фланг врага еще держался.
– Остановите их! – крикнул Уэлсли батальонным командирам, увидев, что сипаи преследуют бегущего противника. – Остановите их!
Но сипаи не желали останавливаться. Охваченные азартом погони, они забыли о дисциплине, о строе и о командирах. Генерал повернулся к Харнессу.
– Полковник!
– Хотите, чтобы я остановился здесь? – спросил шотландец. С его широкого палаша еще капала кровь.
– Да, здесь, – подтвердил Уэлсли. Пусть вражеская пехота и бежала, но не далее чем в полумиле от брошенных позиций находилась маратхская кавалерия, готовая в любой момент атаковать разрозненные силы британцев, если те продолжат преследование. – Разверните пушки, Харнесс.
– Я уже отдал приказ, – ответил полковник. И действительно, два орудийных расчета разворачивали маленькие шестифунтовые пушки. – В колонну порот-но! – крикнул полковник.
Шотландцы, еще минуту назад не слышавшие, казалось, иного голоса, кроме голоса мести, сбегались на клич командира, торопливо занимая места в шеренгах. В данный момент батальону никто не угрожал, поскольку ни артиллерии, ни пехоты поблизости видно не было, но с кавалерией считаться приходилось, поэтому Харнесс и построил своих людей поротно. Образованный десятью ротами тесный боевой порядок напоминал квадрат. При таком построении батальон мог не только отразить любую кавалерийскую атаку, но и легко развернуться в шеренгу или перестроиться в атакующую колонну. Выпряженные шестифунтовики выстрелили в сторону всадников, хотя те, устрашенные разгромом пехоты, вовсе не спешили атаковать красномундирников. Пока британские и индийские офицеры собирали и возвращали увлеченных преследованием сипаев, 78-й батальон Харнесса стоял как крепость, к которой могли отступить индийские солдаты.
– Похоже, здравомыслие вовсе не есть обязательное качество солдата, – пробормотал генерал.
– Сэр? – Кроме Шарпа, рядом с командующим никого не было, и сержант решил, что слова адресованы ему.
– Вас это не касается, Шарп. Не ваше дело, – раздраженно бросил генерал, никак не ожидавший, что его кто-то услышит. – Будьте любезны фляжку.
Начало хорошее, думал Уэлсли. Правый фланг Полмана разгромлен всего за несколько минут. Сипаи бегом возвращались в строй, а с другой стороны, от берега Кайтны, к солдатам уже спешили водоносы-пуккали, обвешанные огромными флягами и бурдюками с водой. Сейчас люди напьются, а потом он повернет их на север, чтобы завершить сражение штурмом Ассайе. Уэлсли проехал немного вперед, оглядел местность, по которой предстояло наступать его пехоте, и в тот момент, когда он повернул назад, в деревне случилось непредвиденное.
Сначала грохнул ружейный залп. Генерал нахмурился, и в этот момент рядом с глиняной стеной поднялись густые клубы дыма. Стреляли не его красномундирники, а уцелевший левый фланг маратхов, но самое страшное было не это, а то, что вслед за залпом неприятельская конница, прорвав правый край британцев, беспрепятственно устремилась в тыл наступающей армии.
Что-то пошло не так. Кто-то дал маху.
* * *
Майор Уильям Додд чувствовал себя достаточно уверенно, и уверенности ему добавляло то обстоятельство, что его левый фланг находился в сотне шагов от глиняной стены Ассайе с расположенными непосредственно за ней двадцатью орудиями. Собственная артиллерия полка насчитывала шесть пушек. Две из них, тяжелые, длинноствольные восемнадцатифунтовики, успели обстрелять переправу и стояли сейчас перед боевыми порядками полка, а остальные, четыре легких четырехфунтовика, заполняли брешь между Кобрами и соседним полком. Полман предпочитал располагать орудия перед пехотой, но Додд, предполагая, что британцы будут наступать шеренгой, поставил свою маломощную батарею на фланг. Опыт подсказывал, что при фронтальной атаке огонь с фланга гораздо эффективнее лобового.
Позиция, на взгляд Додда, была неплохая: перед ним на двести ярдов простиралось открытое пространство, за которым начинался глубокий, уходящий на восток овраг. Противник мог воспользоваться оврагом, но и в этом случае ему пришлось бы выходить на равнину под убийственный огонь артиллерии. Единственным прикрытием для наступающих служил заросший кактусами пригорок, но и в колючей стене зияли широкие бреши. Будь у него время, Додд срубил бы проклятые кусты, но необходимые для этого топоры остались в обозе. В отсутствии инструментов майор, разумеется, обвинил капитана Жубера.
– Почему они там, а не здесь, мусью? Почему вы не потрудились захватить топоры с собой?
– Не подумал. Мне очень жаль... – растерянно ответил француз. – Извините.
– Вам жаль! Извинениями, мусью, сражения не выигрывают.
– Я немедленно пошлю за ними, – торопливо пообещал капитан. – Через час...
– Не сейчас, – оборвал его майор.
Отправить людей в лагерь означало бы ослабить – пусть даже ненадолго – полк, а неприятель мог начать атаку в любой момент. И Додд с нетерпением ждал этого момента, чтобы обрушить на англичан смертоносный шквал огня. Вот почему майор оставался в седле, каждую минуту привставая на стременах и пытаясь обнаружить признак приближающегося врага. Он видел британскую кавалерию, но она находилась слишком далеко, вне радиуса действия маратхской артиллерии. Что касается неприятельской пехоты, то она, скорее всего, атаковала на других участках. Додд слышал канонаду, видел поднимающиеся при каждом выстреле клубы серовато-белого дыма, но все это происходило намного южнее и никак не затрагивало его изнывающего в ожидании полка. Мало-помалу до майора стало доходить, что Уэлсли намеренно избегает атаковать Ассайе.
