– Черт бы его побрал! – вслух выругался он.
– Мсье? – Капитан Жубер втянул голову в плечи, ожидая очередного выговора.
– Похоже, мы остались лишними, – пожаловался Додд. – Сражение идет без нас.
Капитан Жубер подумал, что такой поворот дела был бы не несчастьем, а скорее благословением. Француз давно откладывал часть скудного жалованья в надежде возвратиться со временем в Лион, так что невнимание Уэлсли его не только нисколько не смущало, но даже радовало. Чем дольше капитан оставался в Индии, тем сильнее его тянуло на родину, в Лион. Да и Симоне, рассуждал он, во Франции будет намного легче. Жаркий климат Индии, подозревал Жубер, влиял на нее не лучшим образом, пробуждая некие смутные желания, а вынужденное безделье вело к раздумьям, что никогда не идет женщине на пользу. Во Франции, как рассчитывал капитан, Симоне будет чем заняться: готовить, чинить одежду, ухаживать за садом, растить детей. Именно этим, по мнению Жубера, и положено заниматься женщине, и чем скорее он увезет Симону из Индии с ее соблазнами, тем лучше.
Привстав в очередной раз на стременах, Додд надолго приник к дешевой подзорной трубе.
– Семьдесят восьмой, – пробормотал он, опускаясь в седло.
Реплика майора оторвала Жубера от счастливых размышлений о доме, о покойной семейной жизни в милом Лионе, где его матушка помогала бы Симоне растить будущих наследников.
– Извините? Что, мсье?
– Семьдесят восьмой, – повторил Додд, и капитан, приподнявшись, увидел выходящий из ложбины на равнину перед позициями маратхов шотландский батальон. – И что, без всякой поддержки? – недоуменно добавил он, обращая вопрос самому себе, но никак не французу.
Майор уже начал было подумывать, что Малыш Уэлсли дал маху, но тут из ложбины стали выходить и сипаи. Атакующая шеренга выглядела безнадежно слабой, тонкой красной ленточкой, и Додд видел, как рвет ее пушечный огонь.
– Ну почему они наступают там, а не здесь? – обиженно воскликнул он.
– Они наступают и здесь, мсье, – возразил, указывая на восток, Жубер.
Додд резко повернулся, и лицо его просветлело.
– Слава богу, – негромко сказал он. – Дурачье!
Последнее замечание объяснялось тем, что неприятель двигался к позициям полка не шеренгой, а колоннами из нескольких полурот. Похоже, воспользовавшись для подхода оврагом, противник потерял ориентацию и слишком далеко отклонился от остальной части наступающей пехоты. Скорее всего, правый фланг врага задержался, и тот, кто командовал им, решил наверстать упущенное, перестроившись в колонну. Разумеется, непосредственно перед атакой британцы собирались развернуться в шеренгу, но пока никаких признаков этого маневра майор не наблюдал.
Он навел трубу на колонну и не сразу понял, в чем дело. Что за странное, разношерстное войско! Направляющая полурота определенно представляла королевскую пехоту – Додд ясно видел красные мундиры, белые штаны и черные кивера, – но идущие за ней сорок или пятьдесят человек были в клетчатых килтах, а форма остальных пяти полурот указывала на их принадлежность к войскам Ост-Индской компании.
– Пикетчики, – пробормотал майор. – Вот оно что.
Слева донесся крик – это командир орудия приказал навести пушку на цель.
– Не стрелять! – предупредил Додд и, повернувшись к Жуберу, добавил: – Не открывайте огонь раньше времени, капитан.
Он развернул коня и помчался к деревне.
Формально защищавшие Ассайе пехота и артиллерия Додду не подчинялись, но майора такие мелочи не смущали.
– Не стрелять! – бросил он пушкарям. – Не стрелять! Ждем!
Некоторые португальские канониры понимали английский и передали распоряжение майора остальным. Расположившиеся на глинобитной стене пехотинцы раджи Берара сообразительностью не отличались, и самые нетерпеливые разрядили в красномундирников мушкеты, не причинив врагу ни малейшего вреда. Додд не обратил на них внимания.
– Будете стрелять, когда мы начнем, понятно? – обратился он к пушкарям.
На смуглых лицах тех, что попонятливее, блеснули улыбки.
Майор вернулся к своим Кобрам. В сотне шагов за колонной пикетчиков появилась шеренга красномундирников. Это был целый батальон, отставший от колонны именно потому, что он двигался цепью. Пикетчики, не обращая внимания ни на своих товарищей, ни на поджидающих их защитников Ассайе, упрямо шли к заросшему кактусами пригорку. Наступление на этом участке развивалось само по себе, отдельно от того, что творилось южнее, и Додд полностью сосредоточился на своей войне. Судьба давала ему шанс отличиться в первом же крупном сражении, и он чувствовал нарастающее возбуждение. Все было на его стороне. Проиграть невозможно. Майор вытащил из ножен саблю с эфесом в форме слоновьей головы и, поддавшись внезапному порыву, приложился губами к стальному клинку.
Направляющая полурота дошла до зарослей кактуса и наконец остановилась, благоразумно решив, что следовать дальше колонной равнозначно самоубийству. Расположенные дальше по фронту орудия открыли по наступающим огонь, но белые мундиры молчали, и командир колонны, очевидно ободренный этим молчанием, решил, похоже, не менять построение.
– Почему они не разворачиваются? – спросил себя Додд, не смея надеяться и все же надеясь, что враг допустит промашку, что самонадеянность британского командира возьмет верх над здравым смыслом.
Но тут шедшая за первой полурота горцев, достигнув пригорка, начала перестраиваться в шеренгу, и майор понял – момент близок. Близок, но еще не наступил – надо подождать, пока они все выйдут из-за укрытия, и тогда потери будут больше. Колонна выходила на открытое пространство, офицеры и сержанты подгоняли солдат. Похоже, решил Додд, они решили развернуться уже за кактусами, там, где больше свободного места.
Капитан Жубер нервничал – майор никак не отдавал приказа открыть огонь, – но ограничивался лишь тем, что бросал на Додд а обеспокоенные взгляды. Если к первой шеренге добавится вторая, огневая мощь противника возрастет вдвое. Додд не сводил глаз с трехсот – четырехсот пикетчиков, которые уже находились не более чем в восьмидесяти ярдах от пушек, но все еще не развернулись в цепь. Его собственная пехота находилась в сотне шагов за орудиями, и майор решил выдвинуться поближе.
– Полк! Вперед! Бегом – марш! – Толмач продублировал приказ на маратхском, и Додд ощутил гордость, увидев, как четко и слаженно, сохраняя строй, действуют его подопечные. Он остановил их в нескольких шагах от орудий. – Слава богу!
Пикетчики, словно лишь теперь осознав, какая опасность их поджидает, засуетились, спеша растянуться в шеренгу. Майор проскакал вдоль своей цепи.
