к себе маленького Сержа, словно его прямо сейчас у нее заберут. И только сердце ее безудержно колотилось в ожидании ответа святого брата.
Поль тем временем медленно почесал затылок и произнес:
- Так вот же он! – кивнул бывший монах на младенца. – А маркиза-то где? Кому показывать?
- Маркиза перед тобой. Маркиза Катрин де Конфьян. И сын у нас пока один. Ты лучше скажи, сколько ты выпил, когда писал то письмо!
- Э нет, брат. Ты меня не путай. Это герцогиня Катрин, которая проявила благоразумие и предпочла короля Мишеля, став королевой Трезмонской.
Серж побледнел и сжал кулаки.
- Болван! Это моя жена! И покуда я жив, ею и останется. А я постараюсь жить очень долго!
- Пьянство – грех, - глубокомысленно изрек брат Ницетас.
«Глупый монах!» - подумала Катрин, взглянув на мужа. Ужасные слова, которым она поверила, лишили ее покоя на несколько дней.
Поль же недоуменно перевел взгляд с маркиза на мадам Катрин, потом на старую Барбару. И, вновь взглянув на Сержа, задал дебильный вопрос:
- А какой нынче год от Рождества Христова?
- Совсем плохой, - ахнула старая Барбара, хватаясь за сердце. Оно, большое и доброе, подскочило к самому горлу.
- Одна тысяча сто восемьдесят шестой, слава Господу! – провозгласил брат Ницетас из-под лавки, пытаясь дотянуться до кувшина с вином.
24 декабря 2015 года, Монсегюр
- Ты не видишь? – спрашивал он жену. – Он светится.
- Его сияние вскружило вам голову, Мишель? Отдайте его мне.
Петрунель, улыбаясь, протянул ладонь.
- Нет! – ответил де Наве и крепко взял Мари под руку. – Вы никогда не получите Санграль.
Мари тут же прижалась к нему, будто боялась, что он отпустит ее от себя хоть на минуту.
- Ах, как трогательно! – воскликнул Петрунель, и тут же улыбка стерлась с его лица. – Вы лжец, король! Вы поклялись жизнью королевы!
- Вы тоже лжец, мэтр. А значит, мы квиты!
В глазах мага вспыхнул гнев. Полы его плаща зловеще развевались вокруг тела, а метель, кажется, все усиливалась. Мэтр двинулся на короля, протягивая руки вперед, желая отнять лампу волшебного камня силой.
- Прекратите сейчас же! – взвизгнула Мари.
Мишель сделал шаг вперед, прикрыв собой жену, и скрестил руки на груди. Сквозь сжатые пальцы его кулака прорывались лучи яркого света, видимые только ему.
- Вы думаете, что сможете совладать с Сангралем, мэтр? – рассмеялся Его Величество.
- Он мой на пять минут! Вы обещали! – возмущался Петрунель. – Отдайте мне его! И будем считать, что ничего не было. Иначе вам придется пожалеть об этом!
- Вы не всесильны, как бы вам того ни хотелось.
- Что ж, - засмеялся Петрунель. – Вы напросились сами. Сами вынудили.
Он поднял пальцы вверх, готовясь щелкнуть ими. И в этот момент Мари попыталась вырваться из-за спины Мишеля, чтобы наброситься на мага. Видимо, с кулаками.
- Стой, Мари! – грозно проговорил Мишель, схватив ее за руку. И снова обернулся к Петрунелю: - Ну, что? Не получается?
Петрунель усердно щелкал пальцами. Но что-то явно шло не так. Несмотря на мороз, он даже вспотел, бедняга.
- Ты почему на меня кричишь? – сердито сопя носом, сказала Мари, осознав, что опасность, видимо, миновала, и ее муж все держит под контролем.
- Ты иногда бываешь страшно упряма, - голос Мишеля стал по-обычному мягким и ласковым. – Но я прошу, до тех пор, пока мы не вернемся домой, слушайся меня, любовь моя!
Тем временем Петрунель старательно протирал брошь повелителя времени краем своего плаща, периодически пощелкивая пальцами. Не помогало. Наконец, не выдержал, в отчаянии посмотрел на короля, подбородок его возмущенно затрясся, и он промолвил:
- Если бы не я, вы бы и не узнали про Санграль! Где ваша благодарность?
- В гробу ты увидишь его благодарность,
