Ступени плыли невероятно медленно, ноги не хотели шевелиться, и Мастер ревел от злости и напряжения, пытаясь разорвать тягучую, невидимую паутину, которая преграждала ему путь. Восемь секунд бесконечного подъема забрали у него столько сил, сколько не забирали восемь часов изнурительной работы. На лестничной площадке двадцать девятого уровня он упал, рухнул прямо поверх подрагивающих тел своих солдат.
Здесь было уже полегче. Полегче для него, но не для Микульского со Шредером. Они по-прежнему стонали, изо всех сил сжимая руками свои головы.
— Да уймитесь вы, твари! — Великий Мастер в отчаянии отправил в пространство невидимый удар.
На мгновение морунги дрогнули. Их хищные лапы отдернулись от «головорезов», позволяя им сделать короткий живительный вдох. Но это был всего лишь вдох. Мастер прекрасно понимал, что через мгновение морунги ударят вновь. Однако, у него появилось это целое мгновение!
Вихрем Николай вновь помчался вниз. Он замедлился лишь один раз. Проносясь мимо Луизы, Мастер взглянул девушке в лицо. Она держалась, и ей это удавалось лучше остальных.
«Вот и хорошо. Потерпи, родная. Я сейчас. Я мигом…» — Строгов как заклинание повторял эти слова все то время, пока тащил наверх Моришаля и Рутова.
Морунги атаковали вновь, но теперь Николаю почему-то было намного легче противостоять им. То ли помогало увеличившееся расстояние, то ли что-то еще… что-то непонятное… При этой мысли Строгова потянуло взглянуть на Луизу. Нет, ни обычным взглядом человека, а устремленным в самые недра жизни взглядом Великого Мастера. И он увидел. Будь он проклят, но он увидел это. В груди Луизы зияла бездонная черная дыра. Вернее, даже не дыра… воронка. Бешено вращающаяся темная воронка, в которую, как в бездну засасывало зловещие багровые потоки, испускаемые армией черных звезд.
В первое мгновение Николай окаменел от ужаса. Это было все равно, что увидеть ядовитую змею, ползущую по нежному телу любимой. Но змея не жалила. Она словно была укрощена, приручена хрупкой девушкой. И это равновесие, это взаимоуважение добра и зла, жизни и смерти обескураживало, завораживало, вселяло суеверный мистический трепет.
Луиза приоткрыла глаза и тихо прошептала:
— Унеси их. Я держу.
— Все понял, родная.
Строгов бросил быстрый взгляд на тела Микульского, Шредера и Смита, вповалку лежащие вокруг Луизы, крикнул: «Держитесь, я скоро!», и поволок Рутова с Моришалем вглубь двадцать девятого уровня. Он хорошо помнил схему, которую показывал Смит. Этот уровень остановил свою трансформацию именно в тот момент, когда оба аварийных перехода на соседние этажи практически соединились. Сейчас их разделяло каких-то пятьдесят метров прямого чистого коридора.
Николай поудобней перехватил уже почти бесчувственные тела своих товарищей и припустил вперед. Он не знал, сколько сможет продержаться Луиза, и беспокойство за нее заставляло Строгова все прибавлять и прибавлять скорость. Проход на верхний уровень он едва не проскочил. Раздвижные двери оказались почти закрытыми. Между зубастыми створками виднелась лишь неширокая щель.
«И как сюда пролез Смит и его люди, когда они спускались чтобы поприветствовать нас?»
Николай, задал этот вопрос самому себе, чтобы понять, почему сомкнулись двери. Может, просто сползли, освободившись от власти электромагнитов? Или случайный разряд статического электричества стронул пневматическую систему? Дай бог, если так. У Мастера просто не оставалось времени, чтобы задерживаться здесь, в зоне досягаемости морунгов.
Строгов опустил Рутова и Моришаля на пол и обеими руками вцепился в толстые створки. Он рванул изо всех сил, и дверь поддалась. Не намного, сантиметров на двадцать, но этого хватило, чтобы увидеть трупы, наваленные с другой стороны. Лейтенант понял, они пытались закрыть дверь, отрезать обиталище морунгов от других помещений станции. Но у этих людей ничего не вышло. Свирепые каменные убийцы одолели их раньше.
Мастер увидел эту жуткую сцену как наяву. Четверо добровольцев силятся вручную выдвинуть из стен две толстые стальные плиты. Их тела, их руки напряжены до предела. На губах тягучая красная пена. Из носа, из ушей текут струйки крови, а из глаз кровавые слезы. Они кричат от боли, но продолжают бороться. Пальцам не за что ухватится, и поэтому кажется, что металл, объявив людям войну, нарочно упирается.
Они так и не успели. Морунги усилили натиск и защитники станции один за другим стали падать на пол. Их мозги вскипели как в микроволновке. Глупая бессмысленная смерть. Какая же дверь может удержать невидимые, жестокие, всегда готовые к убийству лапы темных морунгов? Николай подумал об этом и тут же взглянул на дверь, отделяющую двадцать девятый уровень от верхних этажей. Может быть именно эта?
Мысль отложилась в голове, но проверить ее можно было лишь оказавшись с другой стороны. Прекрасно, это полностью совпадало с планами Великого Мастера. Несколькими отчаянными рывками он расширил проход до полуметра и тут же стал пропихивать в него своих едва живых товарищей. Последним в проем протиснулся сам Николай.
Перемену Строгов ощутил сразу же. Дверь действительно держала. Великий Мастер видел потоки смертоносного излучения, врывающиеся в проделанный им узкий проем. Сами же створки пропускали лишь легкий светящийся туман, который рассеивался уже через какой-то метр от двери. Выходит, команде, пытавшейся закрыть проход, не хватило совсем чуть-чуть. Выходит, все-таки существует материал, способный ослабить адское излучение каменных звезд.
Внутренние часы Николая кричали, вопили, что у него не осталось времени, что он опаздывает, однако Строгов все же не удержался и метнул быстрый взгляд на дверь. Со стороны лестницы ее створки были обшиты зеркальным материалом, который отсвечивал подобно жидкой ртути. Николай уже где-то видел его. Ах, да, точно, защитные шлемы А-420! Блестящими плитами была обшита не только дверь, ими были обложены все стены огромного колодца, ведущего на верхний уровень.
Отлично! У Мастера отлегло от сердца. Значит, вот оно, то безопасное место, которое он искал! Значит, все же успел, смог! Он оставит Моришаля с Рутовым здесь, уходя, задвинет створки чудо-двери, и будет спокоен за их судьбу. Николай с чистой совестью сможет заняться спасением всех остальных. Это простой план и на него у Строгова еще хватит сил. Он очень надеялся, что их хватит…
— Что… что это было? — сержант Дэниан Смит первым пришел в себя и первым подал голос.
— Это то, что твои хозяева уготовили для всего мира, — сурово произнесла Луиза.
Смит приподнялся на локтях и непонимающе поглядел на девушку, затем перевел взгляд на Мастера, колдовавшего над телами четырех своих товарищей, на груду трупов, наваленных у наглухо закрытой двери.
— Я не понимаю, — растерянно пробормотал он.
— На тридцать первом уровне поселили тварей, которые ненавидят живых существ, кем бы те ни были человеком, кошкой или тараканом. Эти исчадья ада стремятся уничтожить жизнь в тот же самый миг, как только ее обнаружат. Они и есть то самое главное оружие, с помощью которого проект «Архангел» пытается поставить на колени всю галактику. — Голос девушки дрогнул от гнева и горечи. — Мне невероятно больно осознавать, что этим грязным делом промышляют земляне, люди.
— Ложь! — корчась от боли, Смит все же сумел сесть. Связанными руками он усиленно тер лицо. — Мы лишь защищаем земные колонии.
— И много колоний ты знаешь здесь, на противоположном, самом удаленном от Земли конце галактики? — Мастер на мгновение оторвался от врачевания и пристально посмотрел на пленного своими горящими синими глазами.
Смит ничего не ответил. Вместо него голос подал приходящий в себя Алексей Рутов:
— Мы прорвались?
— Прорвались, — Строгов передал капрала под опеку Луизе и взялся за Микульского.
— Голова, — простонал Алексей.
— Скажи спасибо, что твой шлем перегорел при взрыве электромагнитной бомбы. Работай он, как и прежде… и тебе конец. Ни я, ни Луиза не смогли бы помочь.
— Видать, что ни делается, все к лучшему. — Алексей благодарно похлопал девушку по ладони.
— Надо спешить, — слова, произнесенные слабым, едва слышным голосом принадлежали Моришалю. Капитан без посторонней помощи пришел в себя. — Не останавливаться… Нам нельзя останавливаться!
— Огюст, глянь на себя, на всех остальных. После этой передряги вы едва живы. — Николай отрицательно покачал головой. — Нет, в бой соваться рано. Сперва оклемаетесь, хоть немного, хоть пару часов, а уж затем… — Мастер не весело вздохнул. — Так что придется сделать привал.
— Здесь?
Луиза с беспокойством покосилась на дверь, через которую просачивалось красноватое марево. Никто бы не понял ее страха, никто, кроме Великого Мастера.
— Ты права, сейчас поднимем на ноги Яна и Георга и уйдем. Поднимемся выше. — Строгов попытался добавить в свой голос побольше оптимизма. — Думаю, мы располагаем некоторым запасом времени. Ведь нас наверняка считают покойниками. При отключенной системе глушения на нижних уровнях не выживет никто, ни одно живое существо.
