— Все живы? — Строгов крикнул вслед затихающему эху выстрелов.
— Порядок, — послышался голос Рутова.
— Мы целы, — откликнулся Моришаль из глубины темного коридора.
— Рутов, Шредер, проверить трупы, живо! Микульский ко мне!
Не дожидаясь разведчика, Строгов занялся своим трофеем. За время короткой схватки сержант предпринял несколько отчаянных попыток высвободиться, но все они так ни к чему и не привели. Сила, вжимавшая его в пол, казалась сверхъестественной. Она каменными тисками сковала мышцы и с особенной, утроенной мощью наваливалась на те части тела, которые он только лишь планировал высвободить. Американец ничего не понимал, он был взбешен и растерян одновременно. Именно эти чувства не без злорадства уловил Великий Мастер. Однако, хватит интриговать обалделого янки. Строгов совсем не затем сохранил ему жизнь. Пришло время потолковать.
Тяжесть парализовавшая Смита неожиданно исчезла, и наступила невесомость. Именно так показалось сержанту, когда его легко словно пушинку оторвали от пола и поставили на ноги. Но еще до того как морской пехотинец почувствовал под собой опору, быстрая и умелая рука скользнула по его обмундированию, освобождая Смита от навешенного на него оружия.
— Не делай глупостей, иначе не поздоровится. — Властный голос, который до этого отдавал команды, теперь обращался к сержанту. Акцент и какие-то неправдоподобно глухие интонации заставили американца резко обернуться.
Вокруг колыхался неясный красноватый сумрак. Именно поэтому Смиту показалось, что схватившее его существо не кто иной, как чудовищный ночной демон. Покрытый крупной ассиметричной чешуей череп, мощные роговые пластины вместо носа и щек, поблескивающая черным металлопластом маска, надежно скрывавшая всю нижнюю часть лица. Но самое жуткое, то, что заставило сержанта вздрогнуть от приступа суеверного ужаса, были буравящие его глаза. Ярко-синие, не мигающие, горящие странным ледяным светом глаза.
В мозгу американца Строгов словно в зеркале увидел свое собственное отражение. Оно было искажено страхами сержанта, и от того казалось еще более свирепым и пугающим. Николаю вдруг показалось, что отпусти он сейчас Смита, тот не удержится на ногах и грохнется на пол. Что ж, тем лучше, рядом с Великим Мастером сержант будет паинькой.
— Я здесь, господин лейтенант, — Ян Микульский вцепился в пленного с другой стороны.
— Ян, ты бывал на станции и сможешь лучше сориентироваться, понять то, что сержант нам сейчас расскажет. — Строгов спешил, а поэтому говорил по-английски, стараясь объяснить роли обоим участникам допроса.
На удивление лейтенант не услышал в ответ привычного «слушаюсь». Микульский как будто в одночасье онемел, оглох и окаменел. Он, не отрываясь, разглядывал лицо пленного. Но ступор поляка длился всего несколько секунд. Полная неподвижность вдруг сменилась молниеносным рывком. Разведчик нанес сержанту резкий удар прикладом в живот. Не спас даже бронежилет, Смит охнул и согнулся едва ли не пополам.
— Это я поприветствовал старого знакомого, — ответил поляк на вопросительный взгляд командира. — Меня зовут Ян Микульский, помнишь такого, сволочь? — разведчик кипел от ярости. — Это именно он запихивал нас в камеру сжигания. Живьем запихивал, гад!
— Ну, вот, сержант, — Николай разогнул Смита и безо всяких усилий оторвал его от пола, — вы теперь знаете кто мы такие и понимаете, что дела ваши плохи. А посему должны говорить. Только так вы сможете сохранить свою гребанную жизнь.
— Чего вы хотите? — прохрипел Смит, отдуваясь после удара под дых. На удивление сержант задал свой вопрос на довольно приличном французском.
— Знаете язык? — Мастер внимательно изучал пленного.
— Учили. — Янки болезненно поморщился. — Теперь я понимаю для чего.
— Догадливый, сукин сын, — огрызнулся поляк.
— Вы укажете дорогу к резиденции Верховной Лиги. — Строгов спешил.
— Далеко, — Смит с кислой миной покачал головой. — Тут нахрен все поменялось, я даже не представляю куда идти.
— А то место, откуда прибыла твоя группа? — нашелся Микульский.
— Это уровень 20-F, там расквартирован батальон охраны.
Смит говорил правду, Строгов это чувствовал. Сержанту незачем было врать. Сейчас он просто и доступно растолковывал «головорезам» всю безнадежность их положения.
— Батальон это много, — присвистнул разведчик.
— Я могу принять вашу капитуляцию, — не очень уверенно предложил Смит. — Тогда у вас появится шанс остаться в живых.
— Медаль захотел, урод! — поляк замахнулся на сержанта прикладом. — Я тебе сейчас этими медалями всю рожу обвешаю.
— На каком уровне находится штаб-квартира Лиги? — Великий Мастер остановил руку Микульского. — Пусть вы не знаете дорогу, но должны знать уровень, хотя бы ориентировочно. — Не дожидаясь ответа, Строгов словно клещами влез в мозг сержанта… Влез и стал там шерудить в поисках одного-единственного ответа.
— 15-Е — выдохнул сержант. — Только это все бессмысленно.
— Двадцатый уровень, он ведь ближе к пятнадцатому, чем тот, на котором находимся мы сейчас. — Николай не спрашивал, он утверждал. — Кстати, а на каком уровне мы сейчас?
— Тридцать второй, самый нижний.
— Двенадцать этажей до двадцатого и еще пять до пятнадцатого. Нам следует поторопиться. Веди! — Строгов рванул Смита за собой.
— Командир! — окрик Микульского остановил Великого Мастера. — Боекомплект на исходе, почти у всех. Не мешало бы пополнить.
— Так пополняйте. Мне вас что ли учить. Соберите патроны. Мертвецы на вас не обидятся. Хотя, погоди… — Мастер призадумался. Все плазменные заряды они успешно израсходовали. Без боевых шлемов система прицеливания, встроенная в FAMASы, просто бесполезна, это если она сама еще работает. Значит… — Меняем оружие! — голос Строгова загремел на весь вестибюль. — Оставляем наши винтовки и забираем М-16 у американцев.
— Не люблю я эти бандуры. И нахрена они нам сдались? — поляк произнес это как бы для самого себя, но с таким расчетом, чтобы услышал и командир.
— Включи мозги, разведчик, — Николай метнул на Микульского быстрый суровый взгляд. — На тебе комбинезон офицера ВКС, ты говоришь по-английски. Как ты думаешь какого штриха не хватает, чтобы сойти за свирепого янки?
— Идентификационного жетона, — Ян прекрасно понял, что командир имел в виду оружие, но, будучи разведчиком, он не мог не напомнить: если косишь под противника, то прежде всего позаботься о документах.
Строгов внимательно оглядел Смита и, не обнаружив на его униформе каких-либо особых нашивок, знаков или бейджей, успокоил Микульского.
— Если даже и существовали персональные электронные идентификаторы, то после взрыва нашей малютки они все равно ни к черту не годятся. Система сканирования накрылась, как и все остальное оборудование зоны «А». Что же касается других документов… Пошлешь на хер каждого, кто их у тебя спросит. Можешь даже двинуть по роже, для ума. Тебе что, впервой?
— Безумцы… — тихо простонал Смит, ставший невольным свидетелем этого дикого инструктажа. — Безумцы и самоубийцы.
Строгов перевел взгляд на съежившегося янки и негромко засмеялся. Вместе с хрипом, который вырвался из клапанов его синтезатора дыхательной смеси, до сержанта долетели слова:
— Смит, вы скоро поймете и, надеюсь, оцените, что такое французский иностранный легион.
Тридцать второй уровень корсиканцы прошли без единого выстрела. Им несколько раз попадались какие-то люди, которые сперва с радостными криками бросались им навстречу, но углядев рядом с вооруженными солдатами двух здоровенных ящеров, тут же прятались кто куда. Все они были безоружны и «головорезам» даже в голову не приходило открыть огонь. Пока все складывалось благополучно. Единственное напряжение, которое Николай ощущал поблизости, были мысли Огюста Моришаля.
«Капитан, в чем дело?» — Строгов дотянулся до сознания товарища.
«А… это ты, Ник?» — ответил Огюст.
«Ты ничего не хочешь мне сказать?»
«Наверное, хочу… — Моришаль на секунду заколебался. — Понимаешь, Ник… Луиза, она…»
«Что с Луизой?» — всполошился Николай.
«Да успокойся ты. С ней все нормально. Только вот во время боя она не стреляла».
«Не стреляла…» — задумчиво повторил Строгов.
«Оно и понятно, сунули девчонке винтовку и хотим, чтобы она воевала не хуже нас. — Строгов краем глаза заметил, как Моришаль горестно покачал головой. — Не бывает такого. В этом то и есть основная проблема. Мы ведь возлагали на Луизу некоторые надежды».
Капитан умолк, и следующие несколько минут они шли в полном молчании. Слышалась лишь только торопливая чечетка шагов да хриплое свистящее дыхание двух подотставших ящеров.
«Огюст, — наконец позвал Мастер. — Ты присмотри за ней в случае чего. Я ведь, сам знаешь, впереди на лихом коне. Мою работу… ее ведь больше сделать некому».
