Конечно, была у этого альянса и другая сторона. Сдерживание. Понимая, что те или иные команды начинают опережать события, дружественные спецы могли устроить сногсшибательную диверсию, раз и навсегда положив конец всем притязаниям на технологии будущего. Правда и это не могло навести мосты дружбы и взаимопонимания. Но тупик, в который зашли инженерные группы всех четырех участников проекта, расставил все по своим местам.
Далее пошла долгая и плановая подготовка к экспансии на другую планету. Сотнями хитроумных способов агенты четырех держав проникали за врата, протаскивая с собой оборудование и денежные средства. Ни в том ни в другом они не были стеснены, а те меры, на которые пускались их коллеги на Земле, чтобы обеспечить для операции зеленый коридор, и вовсе не поддавались никакой классификации. Уже через три года после того как Подольских отстроил свою неприступную крепость, более тридцати процентов персонала подчинялись непосредственно главе ФСБ, выбранным куратором площадки на планете Земля. Далее инновационные технологии и новаторские разработки потекли на юную планету рекой. Марлан был новой, неизведанной сказкой, не населенной зачатками демократии и правопорядка, и потому привлекал всех коршунов современного мира. Неразработанные нефтяные шельфы и пласты каменного угля, богатые залежи редкоземельных металлов, драгоценных камней и ценных пород дерева. Если бы удалось организовать добычу всего этого, то мировой порядок почти наверняка пошатнулся бы.
Злейшие друзья, Россия и Соединенные Штаты, зорко следили за тем, чтобы один из них не добрался до чистейшего ойла, залежи которого были спрогнозированы по всему северному хребту, рассекавшему центральный материк пополам, будто удар бича. Если бы Америка могла самостоятельно заняться добычей нефти, то экономика русских рухнула бы вниз, придавив под собой весь банковский сектор. Если бы русские смогли добраться до пещеры Аладдина, мировые разносчики демократии вновь бы оказались у разбитого корыта. Худой мир лучше доброй ссоры, и потому приглядывая и делясь крохами с царского стола, четверка игроков упорно двигалась вперед, захватывая и завоевывая новые пространства.
Делалось все это скрытно, окольными путями и через третьих лиц, но делалось. Под конец пятого года пребывания службы безопасности Земли на славной планете Марлан, люди имели в своем распоряжении порядка десяти базовых станций, экипированных по последнему слову техники. Мобильные группы могли с легкостью контролировать передвижение караванов, средства связи, небывалые для этого мира, будто паутина гигантского насекомого расползались, покрывая все новые и новые участки. К концу десятого года на планете имелась сносная телефонная связь, два завода по переработке нефти и свой аэродром, тщательно маскируемый в одном из горных ущелий.
Но и трудившиеся в архивах разведчики тоже свой хлеб не зря ели. Им было трудно добраться до тщательно охраняемых документов, но и тут они не сплоховали. Вот только Фортуна предпочла не их, а некоего менеджера по продажам Дмитрия Сбирского, и теперь безопасникам приходилось договариваться. Не любили они этого, очень не любили, но понять, как можно воздействовать на человека, в руках которого сосредоточена такая небывалая сила, пока не могли. Оставалось только дружить. Улыбаться. Дружелюбно кивать. До поры до времени.
Вторая волна нападавших подоспела буквально через полчаса. Отстреляв первую партию гранат, военные Подольских отошли так же быстро, как и появились, и в дело вмешались станковые пулеметы. Бодро курсирующие мимо блестящих бортов челнока трехместные багги рвали землю колесами, а стрелки на турелях давили гашетки, заставляя спарки греться до белого света. Судя по показаниям мониторов некоторые из стволов даже переклинило, и горе-вояки поспешили убраться восвояси.
Тем временем «Ястреб» продолжал отсчитывать повреждения.
— Три тысячных процента головная броня, командир. Четыре тысячных боковая и левый борт. Полтора процента корма. Повреждение маршевых дюз незначительное.
— Так они все патроны потратят, — ехидничал Амир. Забравшись с ногами в кресло и уставившись в визоры, он с интересом наблюдал за разыгрывающейся внизу баталией. — Неужели Подольских не понимает, что все его силовые методы для этой громадины не более чем комариный укус?
— Ах, Моська, знать, она сильна, раз лает на слона.
— Что? Какая Моська? — Хмурый и недовольный Ярош, пристроившись в соседнем кресле, с неудовольствием смотрел на мониторы и каждый раз с началом новой бесполезной атаки только качал головой.
— Басня у нас одна есть, — улыбнулся я. — Про маленькую собачку, что лаяла на большого слона, которого водили по городу. Старик миллиардер сейчас похож на хрестоматийную бестию из этого рассказа. Но я его понимаю. Буквально неделю назад обе планеты готовы были пасть к его ногам, и тут такой болезненный щелчок по носу.
— А как же наши с ним договоренности?
— Я так думаю, что побоку. Он озлобился и не… стоп, а это кто?
Мониторы визора отразили новую картинку, и троица потеряла дар речи.
Впереди всей честной компании шел старик, опираясь на трость, а за ним, скованные наручниками, шли Марима и Славик.
— Правила игры поменялись, — прокричал Подольских в услужливо поднесенный мегафон. — Мне надоело палить по этому гробу и тратить на вас драгоценные боеприпасы. Предлагаю следующее. Если вы не подчинитесь мне и не сдадитесь на милость победителя, я буду одного за другим казнить ваших близких. Сначала я прикончу твоего приятеля, Сбирский. Сожгу заживо или придумаю что-то другое, не менее зрелищное и внушающее уважение. Ну а потом очередь дойдет и до прекрасной баронессы. Как, Ярош? Не ожидал такого? Думали, что я так вот просто сложу лапки и, поскуливая, уползу в свою нору?
Глаза старика горели безумием, сухие прозрачные ноздри трепетали. Идеальная картинка визоров «Ястреба» как нельзя лучше передавала все бешенство, кипевшее в этом старом, не потерявшем хватку хищнике.
— Даю вам время на раздумье. Десяти минут вам хватит, но если вы решите упираться, то будьте уверены, ваши родные и близкие умрут страшной и мучительной смертью. Все. Я сказал.
В рубке зависла гулкая, пугающая тишина. Не отрывая взгляда от мониторов, я смотрел на скрученного по рукам и ногам Славика. На скуле и под глазом моего товарища красовалась внушительная череда синяков и ссадин. По всему было видно, что бывший десантник отчаянно сопротивлялся, прежде чем костоломы Подольских смогли скрутить его и привести в это богом забытое место.
С Маримой дела обстояли лучше. Несколько царапин на щеке да, по-видимому, подвернутая нога. Баронесса не могла идти самостоятельно и двое подручных старика держали её под руки.
— Как же он её нашел? — прошептал Грецки и, сорвав с плеча топор, уверенно направился в сторону шлюза.
— Ты куда? — Амир вцепился в руку барона мертвой хваткой.
— Порублю, — прорычал Ярош, тиская в руках длинную рукоять боевого топора. — В капусту покрошу.
— Ты спятил. У них автоматы. Не успеешь ты выйти за порог, как тебя нашпигуют свинцом, будто куропатку.
— Амир дело говорит, остынь. — Я подошел вплотную к Грецки и взглянул ему в глаза. — Ярош? Ты меня слышишь? Тут твой топор не пригодится. Тут надо что-то другое делать.
— Правильно, — быстро закивал Банус, отпуская рукав друга. — Может быть, попросить помощи у того агента? Как там его?
— Сергей Александров.
— Верно. У него. Мы же с ними не ссорились.
— И то верно. — Оставив Яроша, я бросился в командирское кресло. — Ястреб!
— Да, капитан.
— У тебя остались в памяти те частоты, по которым происходили последние переговоры?
— Разумеется, капитан.
— Тогда немедленно вызывай опорный пункт безопасности.
— Слушаюсь.
Экран визора моргал и покрывался рябью и, казалось бы, прошло безумно много времени, прежде чем на экране вновь появился Сергей.
— Ах, господин Сбирский. — Агент отхлебнул из кружки и, довольно улыбнувшись, кивнул.
— Здравствуйте, Сергей. — Я откашлялся и взглянул в глаза собеседнику. — У меня есть предложение, подкупающее своей новизной.
Переговоры были сумбурны и быстры. И немудрено. Десять минут, отмеренные стариком на раздумье, утекали, будто песок сквозь пальцы, а стороны все не могли прийти к соглашению.
Наконец отключив монитор, Сергей обернулся и с иронией взглянул на собравшихся в комнате коллег.
— Блестяще. — Джонсон отделился от кресла и, пройдя к бару, достал оттуда четыре стакана. — А ведь какая блестящая была идея, посадить на крючок не самого Подольских, а именно Дмитрия Сбирского.
— Идея подкинуть местоположение семьи Грецки была ваша, — напомнил американцу Александров. — Но в остальном получилось так, как я и планировал. Сюрпризов, впрочем, избежать не получилось. Кто же мог подумать, что система безопасности корабля признает Сбирского за своего и пропустит эту тройку внутрь.
