Всё это было до. Теперь его жизнь – после. До и после появления рыжей смазливой Джейн. Теперь Скотт мог веселиться, раздражаться, иногда злиться. Если он улыбался, то от всей души! Чувствовалось излучение добродушия от его улыбки. Конечно же, положительных эмоций было больше отрицательных. До сегодняшнего утра. Сейчас всё резко переменилось. Словно кто-то всемогущий взял и перевернул полюса: плюс превратился в минус, север в юг.
Скотт поймал себя на мысли, если бы сейчас бывшая жена «устроила концерт», пожалуй, он смог бы ударить её.
– Скотти! Ты долго? – выкрикнула из постели Джейн.
– Сейчас! – резко ответил он и решил тотчас извиниться.
Джейн нисколько не виновата в том, что на него напала хандра. Скотт вышел из ванной, вытирая лицо махровым полотенцем, улыбнулся супруге. Но это была не его тёплая улыбка, а дежурный смайл. Это почувствовала Джейн.
– Что приснилось? – она встревожено поднялась с постели, села забросила за спину кудлатые волосы.
– Ничего опасного, – пробубнил Скотт и поцеловал её.
– У тебя холодные губы! – сказала Джейн.
– Руки тоже! – раздражённо отметил он.
– Что случилось?
– Я не понимаю. Действительно, не понимаю!
– Ты что-то говорил во сне.
– Я ничего не помню, – солгал он.
– Всё плохо, Скотти?
– Я неудачник! – высказал Скотт вслух мысль, мучавшую его с утра.
– Брось! Так говорят только счастливчики!
– Может быть.
– Вот видишь? Может быть! – Джейн изо всех сил старалась растормошить супруга. Она обняла Скотта за плечи и повисла на нём, раскачиваясь из стороны в сторону.
Захотелось скинуть жену, но он не посмел. Джейн ни в чём не виновата!
– В чём я могу быть виноватой?
– Ты читаешь мысли? – удивился он.
– Нет! Это ты не слышишь собственного голоса. У тебя, дорогой, депрессия!
– Компьютерная?
– Почему же? – улыбнулась Джейн. – Обычная, человеческая!
– Мне кажется, что жизнь не удалась, – признался Скотт.
– Ерунда! Какая жизнь? У нас ещё не было никакой жизни!
Скотт горько улыбнулся: и эмоции-то его механические!
– Что тебя тревожит? Какое-нибудь предчувствие?
– Я ничего не достиг.
– Мне кажется, ты не прав! Извини, я не могу спрашивать о твоей работе но…
– В тебе проснулась журналистка! – Скотт игриво ущипнул супругу.
– А в тебе, мужчина.
– Как мужчина я не удался.
– В смысле? – удивлённо подняла брови Джейн.
– У меня не может быть ребенка.
– Ха-ха-ха!
– Что смешного?
– Ребёнка, у тебя? Ха! Ха! Ха!
– Да! Что тут смешного? Изначально таких людей называли импотентами!
– Это ты-то импотент?
– В первоначальном смысле этого слова. Человек без будущего, без потенциала. То есть, тупиковая ветвь.
– Я так люблю, когда ты рассуждаешь, Скотти, но сейчас ты несешь чушь!
– Почему? – вздрогнул он.
– Потому что у тебя не может быть ребёнка!
– Ты повторила мои слова.
– Извини, Скотт, я не хотела! Я хотела сказать, чтобы был ребенок, нужна женщина! Мужчина сам родить не сможет, вот!
– И не может зачать.
– Но только не ты!
– Не я? Посмотри мне в глаза!
– Смотрю.
– Не понял? Внимательно посмотри, окунись в них!
– Да?! – подпрыгнул вдруг Скотт. – Есть?!
– Именно так, дорогой мой импотент!
– И ты до сих пор молчала?
– Я не была уверена. Всё думала, что ты прав, когда говоришь, что бесплоден.
– А теперь, уверена?
– Ты завёл разговор.
– У тебя, у нас будет ребёнок?
– Да, да, да! У тебя и у меня! У нас будет ребёнок!
– Здорово! Великолепно! – Скотт ухватил Джейн за талию и закружил по комнате. Сделав несколько оборотов, он осторожно опустил супругу в кровать, сел к ней спиной и обхватил голову руками.
– Что? Ты вспомнил кошмарный сон?
– Любопытство – твоя вторая натура!
– Что поделаешь? Это генетическая черта, от Евы!
– Да. Я вспомнил, но стоит ли рассказывать?
– Думаю, да! Я могу помочь. Помнишь, я рассказывала о своём репортаже про прорицателей?
– Х м… Ещё прорицателей нам не хватало.
– Так вот, я кое-что запомнила! Расскажи свой сон!
– Я помню только отрывки.
– Именно яркие отрывки и можно толковать!
– Они все тусклые.
– Но ведь ты запомнил их Скотти?
– Да, Джейн, запомнил. Но снова забыл. А как ты сказала про ребёнка, вспомнил опять. Но только отрывки.
– Расскажи!
– Уже мало времени, – подскочил Скотт. – Может, кофе?
– Кофе?
– Извини, лучше, конечно, сок! Тебе ведь полезен сок? Есть апельсиновый, ананасовый! Я принесу? – не дожидаясь ответа, Скотт убежал на кухню. Получив радостную весть, он испытывал странное чувство. С одной стороны, осуществляется давняя мечта и нужно радоваться, с другой – опустошение души. Как будто его миссия на земле окончена и жизнь больше не нужна. Всё из-за кошмарного сна.
– Милый, что тебе приснилось? – опять спросила Джейн, глядя в глаза супругу.
– Чепуха, – отмахнулся он. – Не стоит обращать внимания.
– Мы и не будем обращать внимание, только скажи, что?
– Я родился во сне.
– Родился? – глаза Джейн округлились.
– Это какая-то чепуха! Знаю, умрёшь во сне – к долголетию и богатству, а родишься – наоборот?
– Знаешь, бывают сны перевертыши, а бывают прямые! У тебя, скорее всего, прямой сон! Вот и разгадка твоей депрессии!
– Кто же рождается в депрессии?
– Роды – самый первый сильный стресс в жизни человека.
– Я действительно проснулся измотанным и усталым, а ещё мне кажется, что я живу последний день.
– Это почему?
– Передо мной во сне прошла вся моя жизнь.
– Отрывками?
– Самыми запоминающимися событиями.
– И чем закончился сон?
– Опять родами. Снова я рождался.
– Может, тебе не стоит сегодня ходить на службу?
– Надо.
– А если обратиться к врачу? Ты сильно устал от этого сна. Я понимаю, каково это, родиться заново! Так оно и будет, Скотти!
– Я военный, и могу обратиться к врачу только после выполнения задания!
– Но сейчас не война, правда?
– Кто знает? – Скотт пожал плечами. – Мне пора!
Он поцеловал супругу, быстро оделся и открыл двери.
– Наш сын не будет военным, – сказал он, выходя из дома. Скотт не дождался ответа. Он знал ответ. Он опаздывал на службу. За время работы в АНБ Скотт Клайд разучился рассуждать. За него всё делали умные, им же созданные, машины.
Только сегодняшний сон и известие от Джейн что-то крутанули в его голове. Возник вопрос: почему? Почему он понадобился начальству в выходной день? Ведь не война! И до пуска системы Джи Кей ещё долго. Электронный контроль действует безотказно. Все степени защиты справляются. Давно уже никто не считывает информацию.
Пребывая в недоумении, он прошёл контроль и спустился к рабочему месту. Недовольство рассеялось, как только Скотт убедился, что из всего вверенного ему персонала, на работе оказалось несколько сотен человек. Даже дежурные были отстранены. Это говорило о сверхсекретности предстоящей операции. Значит, без ведущего специалиста не обойтись. А может быть, это повышение? Может, Джейн права, и его сон в действительности прямой? Он недоволен предшествующей жизнью, так не родиться ли заново?
Скотт доложил Алексу о своём прибытии. Ответа не было.
Скотт насторожился. Так никто и никогда не шутил в их серьёзном заведении. Алекс Строэн всегда приветствовал создателя системы лично и никогда не вызывал на службу напрасно.
На второй сигнал босс не ответил. Алекс Строэн поменял свой код.
Это говорит о сверхсекретности задания или о чём-то ещё?
Скотт начал размышлять. С тех пор как Алекс дал ему задание разработать схему отключения кристалла ГК, их отношения стали прохладнее. Скотт убеждал начальника в невозможности противодействия ХИМу. На что тот только улыбался. Они стали реже видеться.
А теперь Алекс вовсе устранился. Связи с ним не было! Сигнал уходил в Никуда!
Проверка компетенции? Что же, Скотт сейчас отыщет код маркера босса и свяжется с ним напрямую. Пусть это будет сюрпризом!
Входа в систему Джи Кей не было!
Скотт Клайд покрылся холодным потом. Он полностью отстранён. Но вызван на рабочее место, выхода из которого нет. Это не повышение – это смерть! Алекс нашел кого-то поумнее, и этот кто-то взял управление на себя.
Но отец системы Джи Кей он, Скотт Клайд! Даже если «мавр сделал своё дело», мавр никуда не уйдёт! Не было и не будет никакого электронного мозга умнее головы его создателя!
Скотт разозлился и принялся за работу.
Глава 65
– Итак, господа, вы пригласили нас для демонстрации своей силы, не так ли? – широко улыбнулся Акульев, вальяжно развалившись в предложенном ему кресле.
Бен уставился на него, испепеляющим взглядом.
– Не надо меня гипнотизировать, молодой человек! – сделал замечание Фёдор Федотович. И ошеломил противника, процитировав его мысли, – «Сидит тут какой-то профессор и строит из себя всемогущего, не зная, что может и не выбраться отсюда!» Верно, молодой человек?
